Сергей Данилов - Гражданская война в Испании (1936 – 1939).

Третья волна примирения стала заметной с конца 1950-х годов. Среди ее деятелей были отдельные литераторы, драматурги, кинорежиссеры. В отличие от двух первых волн, она не знала попятного движения.

Необходимо отметить в этой связи повести «Жестокость» (1954) и «Пароль не нужен» (1965), пьесу «Однажды в двадцатом» (1967), кинофильмы «Служили два товарища» (1968) и «Бег» (1970), телесериалы «Адъютант его превосходительства» (1970) и «Дни Турбиных» (1976). Каждое из данных произведений становилось событием.

Ранней ласточкой третьей волны стала повесть П. Нилина «Жестокость» (вскоре экранизированная). Она довольно откровенно обвиняла в жестокости и вероломстве не белых и не зеленых, а красных.

Повесть Ю. Семенова «Пароль не нужен» подробно рассказывала о развитой политической демократии в занятом белыми Приморье и о сильных разногласиях в лагере белых, умело разжигавшихся красной агентурой. (В киноверсии повести эти мысли искусственно сглажены, а многозначительные слова одного из персонажей о мертвых белых и красных: «Все они – русские» изъяты.) Знамением времени стала публикация повести в органе ЦК комсомола – журнале «Молодая гвардия».

Пьеса «Однажды в двадцатом» фактически ставит на одну доску красного политработника и белого офицера, высвечивая их общую принадлежность к неспособной на изуверство интеллигенции, и сосредотачивает критику на зеленых. Выведенная под псевдонимом Казачки Землячка и красный командир «чапаевского» типа не вызывают у автора симпатии. Написанная Н. Коржа-виным пьеса имела успех, но немедленно вызвала протесты ветеранов гражданской войны и была снята после двадцатого спектакля.

Сценарий «Двух товарищей» Ю. Дунского и В. Фрида подвергся сильной цензурной переработке – художественный совет киностудии был против подробного показа жизненного пути одного из главных персонажей лишь потому, что он был белогвардейцем. Сценаристов заставили сделать главным героем картины благородного красного бойца. Но и в изуродованном виде фильм прозвучал протестом против близорукости и непримиримости обеих сторон.

В «Адъютанте его превосходительства» (сценаристы – И. Бол -гарин и Р. Северский) главное – уже не военные действия. Первенствующей темой стало единение красных и белых против откровенных бандитов – зеленых. В критическом свете показаны карательные органы обеих сторон – ВЧК красных и контрразведка белых.

В кинофильме «Достояние республики» (1970) в центре внимания – уже не красные, а колеблющийся благородный персонаж Маркиз и не запачканный ничьей кровью беспризорник Кешка. Главный удар направлен снова против зеленых, а не Белого движения.

Роман В. Пикуля «Моонзунд» (1973) с симпатией показал советскому читателю внутренний мир офицера-патриота – непримиримого противника большевиков. В книге впервые в СССР без всякой враждебности было рассказано об адмирале Колчаке. Такой подход казался тем более неожиданным, что Пикуль происходил из политически сверхблагонадежной семьи советского комиссара.

Парадоксом было то, что подобные книги, пьесы и сценарии писали (а фильмы ставили) члены огосударствленных творческих союзов, уставы которых требовали «показывать жизнь в ее революционном развитии», т.е. восхвалять власть победителей или по крайней мере оправдывать ее. Нилина, Пикуля, Коржави-на и других подвергали въедливым идеологическим проработкам, их часто вычеркивали из издательских планов, не допускали к некоторым бытовым привилегиям, не выпускали за границу и др., но не исключали из союзов и не предавали суду. С другой стороны, никто из названных личностей, кроме Ю. Семенова, не вошел в круг любимцев власти и не получил постов в руководстве союзов.

Руководство творческих союзов по-прежнему оставалось всецело преданным коммунистической власти. Но часть рядовых членов союзов уже мыслила самостоятельно и имела возможности влиять на читателей и зрителей в духе, мало желательном правящим кругам СССР.

Огромным успехом у советской публики пользовался «Бег», проницательно названный большевиком Керженцевым в 1930 году апологией белогвардейщины и потому пробывший под запретом до 1958 года. (Фильм же появился еще 13 годами позже – режиссеры В. Алов и В. Наумов не сразу получили разрешение на постановку.) Жгучий интерес и сострадание публики вызвали сразу два белых военачальника – великодушный порывистый фронтовик Чарнота (генерал Барбович) и расчетливый безжалостный командующий Хлудов (генерал Слащов).

Запечатленное Булгаковым и постановщиками фильма отвращение белого офицерства к предпринимателям тоже нашло у советских зрителей полное понимание. Впервые в советском искусстве Белое движение было показано независимым от бизнеса.

Шаг за шагом происходило то, чему противились бывшие красные на разных уровнях власти. Гражданское общество (особенно городское) все более интересовалось не победителями, а побежденными и мало-помалу стало симпатизировать им. На советской сцене, в беллетристике и на экране красные становились все более однотонными, скучными, резонерскими фигурами, в то время как образы белых обретали живые и привлекательные черты.

Органы власти однопартийной диктатуры уже не могли изменить общего хода событий. Носителям власти в 70-80-х годах XX века не хватало неумолимой решительности и бесчеловечности, принесших ранее победу их предшественникам. Но их пассивное сопротивление, разумеется, сильно затянуло весь процесс.

Общенациональное примирение могло в таких условиях происходить только подспудно, окольными путями, благодаря инициативам отдельных личностей, не обладавших административной властью. Встречая множество препон, гражданское общество выполняло работу, которую гораздо быстрее могло выполнить государство. Значительный пласт времени был нашей страной безвозвратно утрачен.

Но ход событий уже стал необратимым.

В 70-х – начале 80-х годов знамением времени стало увлечение советской городской молодежи анонимными тогда песнями и романсами, славившими неравную борьбу Белого движения и его страдания за рубежом. Исполнявшийся в неформальной обстановке в нескольких вариантах «Поручик Голицын» был обречен на успех.

Восхищение же красными вышло из моды и к 80-м годам окончательно стало признаком дурного вкуса. Восхвалявшие победителей книги Безыменского, Жарова, Сейфуллиной, Фадеева, Фурманова и сделанные по их мотивам спектакли и фильмы перестали находить спрос. Произведения большей части названных авторов были постепенно изъяты из школьных программ.

Любопытным феноменом стало отмежевание от красных преуспевавшего литератора-коммуниста В. Солоухина, получившего возможности общения с потомками белоэмигрантов. В прошлом комсомолец и кремлевский курсант, уверенно делавший карьеру в Союзе советских писателей, Солоухин в 1960-х годах вдруг стал монархистом, демонстративно носил перстень с изображением Николая II и опубликовал за рубежом брошюру, откровенно направленную против красных и их руководителей («Читая Ленина»). С 1976 года он тайно распространял среди знакомых антикоммунистическую публицистику, в которой защищал доброе имя Белого движения. Солоухина постигла судьба испанского примирителя Дионисио Ридруэхо – он не был ни арестован, ни исключен из партии и даже продолжал печататься.