Автор неизвестен - ЛЕТОПИСЬ КАРТЛИ

Описания событий данного времени в «Летописи Картли» легли в основу современной концепции истории формирования единого Грузинского феодального государства. Отправным моментом этой концепции, впервые сформулированной И. А. Джавахишвили[6], является рассказ о том, как в 975 г. сторонник единодержавной власти картлийский эристав Иоанн Марушис-дзе, получивший этот сан из рук правителя Абхазского царства, обратился к «великому царю Давиду куропалату» (ум. 1001) с предложением, или присоединить Картли к своим владениям, или пожаловать ее своему воспитаннику Баграту – сыну правителя северной части Тао Гургена и дочери царя абхазов Георгия Гурандухт. Таким образом, возникла возможность, объединения Грузии, в ходе которого воссоединение Картли и Тао-Кларджети объективно становилось начальным этапом данного процесса.

Против Иоанна Марушис-дзе выступили – и довольно успешно – владетели Кахетского княжества, имевшие собственные виды на Картли. В возникшей схватке Иоанну Марушис-дзе удалось отстоять лишь центр Картли Уплисцихе, которую он отдал Давиду куропалату, а этот, в свою очередь, передал ее Баграту. Давид созвал картлийских вельмож-азнауров, которых он обязал подчиниться Баграту как наследнику Тао, Картли и Абхазии[7]. Именно таким образом, согласно «Летописи Картли», и основанной на ее данных концепции И. А. Джавахишвили, произошло воцарение в Картли Баграта – первого государя объединенной Грузии,

Эта концепция подверглась обстоятельной критике со стороны Г. А. Меликишвили. Он отрицает установившуюся в грузинской историографии, с его точки зрения, преувеличенную оценку Тао-Кларджети в исторических событиях периода объединительного движения в Грузии в IX – X вв. Г. А. Меликишвили считает, что это мнение грузинских историков связано с недостаточной разработанностью истории социально-экономического развития отдельных этно-политических областей средневековой Грузии, нивелировкой их общественного уклада и, прежде всего Абхазского царства, Картли и Тао-Кларджети[8].

Согласно Г. А. Меликишвили, процесс образования грузинской феодальной монархии в IX – X вв. проходил не по инициативе Тао-Кларджети, а в соответствии с планами правителей Абхазского царства. Данному обстоятельству, подчеркивает Г. А. Меликишвили, способствовали прежде всего различные уровни социально-экономического развития указанных этно-политических образований на территории Грузии.

В сравнении с развитыми областями Восточной Грузии низменные районы Колхиды, ввиду ряда внешних и внутренних причин, в социально-экономическом отношении стояли на значительно более низком уровне. Это отставание усугублялось разорением равнинных областей Колхиды в период римско-понтийских войн (I в. до н. э.). В результате еще в первые века нашей эры племена горной Колхиды получили почти неограниченные возможности для набегов по всей территории Восточного Причерноморья. Потеснив местное население, горцы установили над ним гегемонию, начался процесс варваризации социально более развитых, но экономически уже разорившихся и переживших политический кризис равнинных областей. Эти племена омолодили колхское общество, укрепили прослойку местных свободных общинников, а аборигенное население в свою очередь подняло пришельцев до уровня раннеклассового общества[9].

Известно, что «господство над покоренными несовместимо с родовым строем»[10]. И действительно, уже на рубеже I – II вв. на территории Колхиды, вдоль всего восточного Причерноморья одно за другим возникают раннегосударственные образования во главе с правителями местного происхождения (царство Лазика, полугосударства абазгов и апсилов). В условиях низкого социально-экономического уровня эволюция названных этно-политических образований была задержана под воздействием внешних факторов, в частности, длительных войн между Ираном и Византией в VI – VII вв. Когда эти государства пришли к взаимному ослаблению и затем были подвергнуты опустошительному разорению арабами, на политическую арену Закавказья выступило Абхазское царство, образование которого, судя по «Летописи Картли», произошло весьма стремительно[11].

Г. А. Меликишвили указывает, что в отличие от Картли и Тао-Кларджети, где феодальные отношения были достаточно развиты, а местные феодалы вели ослаблявшие центральную власть междоусобицы, сравнительная недифференцированность социальной организации Абхазского царства была основой его политической силы. Здесь пока еще не было крупного землевладения, а представители господствующей прослойки находились непосредственно на царской службе. Поэтому Абхазское царство, по существу, не знало внутренних центробежных процессов, раздиравших Картли и Тао-Кларджети. Это обстоятельство и явилось залогом монолитности, политической целостности Абхазского царства и дало ему возможность стать гегемоном в объединительном движении в масштабах всей Грузии в IX – X вв.[12].

Г. А. Меликишвили утверждает, что характер взаимоотношений между Византией и Тао-Кларджети вызывает сомнения относительно самостоятельной роли последней в ходе объединительного движения в Грузии[13]. Тао-Кларджетское княжество «фактически было креатурой Византии и возникло под ее покровительством» и, наоборот, образование Абхазского царства (т. е. процесс объединения Западной Грузии) было актом, направленным против Византии и по существу являлось отторжением от нее[14]

Вместе с тем, несмотря на такую, казалось бы, независимость в силу правителей Западной Грузии, нельзя не заметить, что автор «Летописи Картли» постоянно подчеркивает их привязанность к правителям Тао-Кларджети и ведущую роль последних.

О возникновении Тао-Кларджетского княжества («Картвельское царство») Сумбат Давитис-дзе пишет следующее: Ашот «обосновался там (в Артанудже – Г. Ц.) и ниспослал господь ему победы, и сделал его государем в Шавшет-Кларджети. И дал господь и утвердил царствование его по воле греческого (византийского) царя»[15]. Из приведенного текста исследователи обычно выделяют указание на «волю греческого царя» и оставляют без внимания слова о «ниспослании» Ашоту побед «по всевышнему промыслу». Но если перенести эту сакральную часть сведения на историческую реальность, воссоздаваемую первоисточниками, то она вполне вписывается в общий смысл сообщения. По свидетельству Сумбата Давитис-дзе, Ашот ведет в Тао-Кларджети довольно успешную вооруженную борьбу против господствоваших в Восточной Грузии арабов; еще более успешно проводит он мероприятия по обновлению своего обширного края: возрождает древнегрузинский город Артануджи и делает его своей резиденцией; организует культурные очаги (монастыри, церкви и т. д.). Судя по сведениям источников, он удачно использует международную обстановку[16]. Словом, правитель Тао-Кларджети добивается того, что данную ему императором номинальную власть он, явно вопреки планам своего сюзерена, постепенно наполняет реальным содержанием. Г. А. Меликишвили выражает сомнение относительно реальности присвоенных картлийским эриставом Иоанном Марушис-дзе прав самолично распоряжаться данным ему в управление владением[17]. Но описанный в «Летописи Картли» случай, как факт проявления тенденции картлийских эриставов-наместников к партикуляризму, не был единичным. Иоанн Марушис-дзе имел несколько прецедентов, в том числе и пример Константина, выступившего против своего могущественного отца[18]. Стремление к автономии в Картли со временем должно было развиться, а в период правления в Абхазском царстве слепого Феодосия этот «партикуляризм» принял принципиально иные качества. Иоанн Марушис-дзе, как мы уже говорили и, как это хорошо известно, выступал не за автономию Картли, а за воссоединение ее с остальными грузинскими землями, о чем в источнике сказано довольно ясно. Другое дело, что автор летописи недостаточно обстоятельно обрисовал ситуацию в Картли того времени, составив лишь схему сложившейся обстановки.