Григорий Литовченко - Пермские железнодорожники в яростной и беспощадной схватке за правильный социализм в 1917—1941 годы. Том II

Военным трибуналом войск НКВД Уральского военного округа 3 сентября 1940 года за фальсификацию следственных материалов осужден проводивший следствие начальник ОДТО станции Пермь Новоселов к 10 годам ИТЛ.

ПермГАНИ, фонд 643/2, опись 1, дело 32772, лист 31—32, дело 15404, лист 144 – 147.

16 января 1938 года арестован Бояршинов Иван Афанасьевич,1887гр., машинист электростанции Верещагино. Образование низшее. Беспартийный. Состоял в партии интернационалистов в 1917—1918 году в Омске и вышел по собственному желанию. Член партии с 1925 года. С 1901 по 1925 год слесарь главных железнодорожных мастерских в Омске. С 1925 года – в паровозном депо Верещагино слесарь, с 1929 года в Верещагинском райисполкоме – заведующий финчастью, с 1932 года завхоз маслозавода Зюкай, с 1933 – заведующий участком совхоза «Уралец» станции Верещагино, с 1934 года слесарь паровозного депо Верещагино, с 1935 года председатель месткома паровозного депо Верещагино, с 1936 года машинист электростанции Верещагино. Жена Анастасия Ивановна, сын Сергей 16 лет, сын Михаил, педагог школы в Вознесенском, сын Виктор, служит в РККА в городе Полоцк. Бояршинов арестован за то, что в прошлом меньшевик, работая предместкома, развалил массовую работу, засорял аппарат троцкистами.

На допросах Бояршинов показал, что являлся в 1917—1918 году рядовым членом партии интернационалистов и никакую работу не вел за исключением посещения кружка политучебы. С красными не эвакуировался в глубь Советского Союза во время занятий белой армией Омска лишь потому, что из Омска эвакуации жителей не было, все оставались на месте, как работал при белых в железнодорожных мастерских и после взятия Омска красными властями. Мы не могли белым препятствовать в их разрушительной работе, так как они были вооружены, а мы нет. Следователь Шелыганов подвел итог, следовательно, Вы помогали белым в борьбе против соввласти и Красной Армии в первом случае сохранили механическое оборудование мастерских для белых и работали в мастерских на белых, во втором случае допустили уничтожение оборудования белыми, чем препятствовали быстрейшему разгрому белых банд.

А 23 февраля 1938 года Бояршинов подписал протокол отпечатанный на машинке: «Я сам являюсь одним из активных участников в этой организации и по ее заданиям на протяжении двух последних лет вел активную контрреволюционную подрывную повстанческую работу, в чем признаю себя виновным. Вовлечен был начальником дистанции пути Дмитриевским. Дмитриевский мне назвал, как командиров, так и членов контрреволюционной повстанческой организации. Мои чистосердечные показания прошу учесть при следствии и в суде. (Дмитриевский никаких показаний не дал, обвинений не признал, виновным себя не признал).

2 марта 1938 года в заседании тройки при УНКВД Свердловской области в составе секретаря обкома партии, начальника НКВД и прокурора области без присутствия обвиняемого Бояршинов Иван Афанасьевич признан виновным, что являлся активным участником контрреволюционно-повстанческой организации, ставившей своей целью свержение Соввласти путем вооруженного восстания. Подготовлял диверсионный акт путем проведения крушения поезда, вел вербовку кадров из антисоветских элементов. Постановили: Расстрелять. Постановление о расстреле приведено в исполнение 21 марта 1938 года в 24 часов.

Кашин, оперуполномоченный ОДТО НКВД станции Пермь-2, проводивший расследствие, до июня 1941 года уволен из органов за незаконные методы следствия.

Новоселов, начальник ОДТО НКВД станции Пермь, 25 февраля 1939 года был арестован, а 3 сентября 1940 года военным трибуналом войск НКВД Уральского Военного округа был осужден к 10 годам исправительно-трудовых лагерей за нарушение социалистической законности выразившейся в фальсификации следственных дел.

Свидетель Березин, сам следователь ДТО, на заседании военного трибунала показал, что следователями писались заочно протоколы допроса, которые корректировались Новоселовым, а затем давались на подпись обвиняемому. В показания вносились участники контрреволюционной организации нужные следователю лица и затем производился их арест. Это делалось по указанию Новоселова. Новоселов сам заочно писал протоколы, внося в них участников до 27 человек. Бояршинову в показания были внесены 23 человека. Показания писал Кашин, а корректировал Новоселов. С этим протоколом ходили по сотрудникам и предлагали давать людей для того, чтобы их пропустить по этим показаниям, а Бояршинов все подписывал. Новоселов даже домой брал заявления арестованных для составления по ним протоколов допроса.

9 мая 1953 года заявление Генеральному прокурору СССР от инвалида отечественной войны 2-й группы Бояршинова Сергея Ивановича: в 1938 году в январе месяце был арестован мой отец Бояршинов Иван Афанасьевич, в органах НКВД нам ответили, что он осужден тройкой к 10 годам заключения с отправкой в дальние лагеря, учитывая, что после срока 10 лет обычно давалось 5 лет поражения в правах, мы терпеливо ждали его возвращения в течение 15 лет. В январе 1953 года этот срок прошел, а об отце не слуху, не духу. Из рассказов матери мне известно, что отца обвинили в том, что он когда-то в 1918—1919 году принадлежал к партии меньшевиков. Хотя затем был в большевистской, коммунистической партии до момента чистки, отец участвовал в коллективизации в числе пятитысячников, затем работал на руководящей хозяйственной работе.

Я допускаю мысль, что отец был виновен в принадлежности к другой партии и его нужно было изолировать, тогда время было такое. Но время прошло. За эти годы Советский народ выстоял в жестокой схватке с врагом, мы, трое сыновей отца были на фронте. Старший брат Михаил Иванович Бояршинов погиб смертью храбрых в 1943 году на Курской дуге. В 1944 году в ноябре в боях за Родину я получил третье по счету тяжелое ранение и остался инвалидом войны. У меня нет левой ноги и пальцев на левой руке. Брат Виктор был также трижды ранен. Кровью мы искупили и вину своего отца, если она была даже и большая. Нам он нужен для того, чтобы своим детям мы могли сказать – Вот ваш дедушка, он был рабочим. У меня есть рассказы, очерки, фельетоны, начата пьеса «Путь многих» о путях советских людей с отечественной войны до наших дней. Но я не могу их сдать в печать, их примут многие, напечатают, но что я скажу о своем прошлом, что напишу в своей биографии? Сын репрессированного? Чем же мы, дети виноваты. А за эти годы и образ отца исчез и памяти.

12 марта 1954 года заключение следственного отделения ДТО МВД Свердловской железной дороги: Бояршинов на следствии в течение более месяца категорически отрицал свою причастность к какой бы то ни было контрреволюционной организации. И только 23 февраля 1938 года подписал протокол допроса на двадцати печатных страницах. Подлинника этого протокола допроса в деле нет. Показания Бояршинова о его принадлежности к контрреволюционной повстанческой организации ничем не доказаны и все обвинения его в контрреволюционных преступлениях основаны на его собственных показаниях и в процессе следствия эти показания проверены и подтверждены не были.