Владимир Ступишин - Моя миссия в Армении. 1992-1994

Но пока до разрешения конфликта далеко, важно хотя бы заморозить перемирием нынешнее положение на линиях соприкосновения карабахцев с азерабайджанцами. По мнению Манучарова, те вполне могут начать новое наступление, как только купят достаточно наемников, особенно летчиков и танкистов.

Аркадий Манучаров спросил, не буду ли я возражать против публикации его «открытого письма». Я сказал, что не буду, и оно появилось в «Голосе Армении» через месяц, когда карабахцы уже захватили Кельбаджарский район Азербайджана.

22 марта я принимал Манвела Саркисяна, официального представителя НКР в Ереване, связанного с Верховным Советом Нагорного Карабаха и его председателем Георгием Петросяном. С ним вместе он приходил ко мне еще в июне 1992-го. На этот раз он принес заявление комиссии Верховного Совета НКР по внешним сношениям по поводу очередных переговоров по Карабаху в рамках СБСЕ, а заодно информировал меня о том, что налаживаются отношения между Верховным Советом и ГКО, которому до недавнего времени в упрек ставилась слишком большая зависимость от Еревана. Нам сейчас не до межпартийных игр, подчеркнул Манвел.

Я поддержал такой настрой и вновь повторил свой традиционный совет карабахцам: не покидайте переговоров, даже если очередной документ вас не устраивает, заявляйте особую позицию, если считаете нужным, выходите на большую прессу, работайте с политическими кругами европейских стран-участниц переговорного процесса, но не уходите. И еще: хорошо бы Карабаху обзавестись своей собственной службой информации, не дожидаясь, пока Армения начнет этим заниматься всерьез. По словам Манвела, они уже подумывают об открытии информационного бюро Нагорного Карабаха в Москве. Прекрасно, чем скорее, тем лучше, только не тяните, заметил я.

23 марта меня пригласил Грант Багратян. Я воспользовался визитом к премьер-министру, чтобы передать ему записанное с ТВ обращение президента России о референдуме, который очень интересовал Армению. «Для нас любая дестабилизация обстановки в России очень опасна. Мы желаем успеха Ельцину, – сказал Грант Багратян. Но моя основная цель, когда я приглашал посла России, состояла в том, чтобы информировать о взрыве железнодорожного моста в Садахло. Это Марнеульский район Грузии, населенный выходцами из Азербайджана. Они-то и взрывают то мост, то проходящий там газопровод и при том – регулярно.»

«Удивительное совпадение, – продолжал премьер-министр, – сегодня в Женеве азербайджанцы не подписали соглашение о перемирии с карабахцами, хотя даже турки были «за». Видимо, не хотят они урегулирования. А вчера возобновили и обстрел Сисиана и Кафана в армянском Зангезуре, где нашим пограничникам пришлось еще и отбивать танковую атаку. Обстрел велся и с территории Нахичевана. Явная цель – пробить коридор из Азербайджана в Нахичеван и отрезать южную часть Зангезура от Армении, перекрыв выход к границе с Ираном. Новая эскалация как-то не вяжется с разговорами о миролюбии эльчибеевского Баку».

Мне тоже эта военная эскалация и неуступчивость на переговорах показалась довольно странной в условиях, когда азербайджанская армия переживала явный упадок, дни режима Эльчибея были сочтены, в Баку ждали возвращения на политическую арену Гейдара Алиева. В Армении об этом знали, более того, надеялись на то, что Алиев переориентируется с Турции на Россию, а в карабахском вопросе займет умеренную позицию. Вместе с ними начал было надеяться и я, но мои надежды на то, что Москва поможет Алиеву стать на рельсы справедливого урегулирования карабахского конфликта, оказались напрасными.

В конце марта Эльчибей еще сидел в Баку и вынашивал планы перекройки карты Армении и даже Ирана, а, может быть, чем черт не шутит, еще и России. В пользу Великого Турана, естественно. И, конечно же, пытался дожать Нагорный Карабах, отрезав от него еще значительный кусок его северной части. Но карабахцы упредили его. 27 марта 1993 года армия НКР нанесла удар по азербайджанским аскерам в Кельбаджарском районе, который расположен между НКР и Арменией. В ночь на 3 апреля они взяли и сам Кельбаджар. Гражданскому населению дали уйти через перевал на Муровдаге и вертолетами. Да его не так уж много там и оставалось, гражданского населения-то: большую часть своих сограждан Эльчибей вывез заблаговременно, готовясь сам нанести удар по Карабаху именно оттуда, что между прочим явилось одним из признаков подготовки азербайджанцев к новому наступлению на Карабах. Это уже потом появилась любимая цифра азербайджанской пропаганды – 60 тысяч. Ну не было там столько людей. Не могло быть и столько беженцев. Азербайджанцы сами скорректировали эту цифру до 50 тысяч, но и это было большим преувеличением.

Кстати, то же самое можно утверждать и обо всех других районах Азербайджана, взятых карабахцами под свой контроль до конца 1993 года. Почти каждый раз азербайджанская пропаганда кричала о 60 тысячах беженцев, но это не соответствовало их же собственной статистике довоенного времени: куда ниже была численность населения этих районов, чем оказывалось количество беженцев. Самая удивительная туфта – это утверждение, будто «армянская агрессия» породила больше миллиона беженцев и привела к оккупации чуть ли не четверти азербайджанской территории. Даже если взять их собственные цифры и просто сложить, получится в два с лишним раза меньше того «миллиона», которым они размахивают на протяжении нескольких лет. И станет понятным: миллион – это чтобы поразить мир, особенно чиновников ООН, отвечающих за выделение вспомоществований на беженцев. И «оккупированная территория» составляет даже вместе с Карабахом что-то около 14-15 процентов площади Азербайджанской Республики, а без НКР – процентов десять. И это при том, что сам Азербайджан реально оккупировал 15 процентов территории НКР, пока не признанной, но куда более легитимной, ибо в отличие от Азербайджана закон о выходе из СССР не нарушала, а «самопровозгласилась» на основании свободного волеизъявления населения, подавляющее большинство которого высказалось за независимость на референдуме 10 декабря 1991 года. Но, разумеется, сколько бы беженцев ни было, судьба их трагична, и сами они заслуживают сочувствия и помощи. Армянских беженцев из Баку, Гянджи, Геташена и других населенных пунктов Азербайджана насчитывается до полумиллиона. Именно такую цифру привел однажды корреспондент-азербайджанец из «Независимой газеты» Мехман Гафарлы. Из них более 300 тысяч человек живут в Армении на птичьих правах: в пансионатах, гостиницах, санаториях и даже тюремных помещениях. Однако у азербайджанских беженцев есть перспектива. Достаточно Азербайджану признать НКР, договориться с ней о гарантиях ее безопасности, и она вернет контролируемые ею земли. А вот армянским беженцам возврата в Азербайджан уже нет. Их деревни отуречены даже по названиям, а городские дома и квартиры прихватизированы, да так, что собственным азербайджанским беженцам места до сих пор не нашлось: хапнули не беженцы, а постоянные жители, хапнули на глазах правителей, которые проливали и проливают крокодиловы слезы о печальной судьбине беженцев без крыши над головой. Отнятого у армян жилья с лихвой хватило бы на всех настоящих беженцев, да не дали!