Игорь Райбан - Испания

– Buenos dìas, buena gente! (Добрый день, добрые люди!)

Лошадь переднего всадника, чьё лицо исказилось от злости, взвилась на дыбы, яростно осаживаемая уздой. Гарцуя передо мной, ворочаемая всадником под плёткой, она словно намеревалась затоптать меня:

– Iquìtate de mi camino! Bastardo! (Прочь с дороги, бастард!)

Вот это номер! Да, теплый приём ожидал от местных аборигенов!

Где ваше гостеприимство и радушие?

Наверно, меня приняли за какого-нибудь местного дурачка бастарда, в таком неприглядном одеянии, недавно вышедшего из деревенского сарая.

Хотя, всё так оно и есть.

Ладно, спрошу ещё раз, как полагается, вежливо.

Так и сделал, не сходя с места.

– Estar sin un clavo, tengo hambre canina, ayude, buena gente! (я очень голодный, без гроша в кармане, прошу вас, помогите, добрые люди!)

Подоспевшие всадники группы, спешились с взмыленных коней, с усталостью соскакивая на пыль дороги, и окружили вместе с первым всадником.

Спрыгнув с коня, он со злостью, на гортанном языке выкрикнул:

– Eres un burro, no lo entiendo? (Ты, осел, не понял, что ли?)

И тут же споро, надолго не откладывая, выхватил с наплечной перевязи уже обнаженный клинок, готовый к бою.

– Cartel, Te desafìo, reto, estar cagado? (Вызываю тебя на дуэль, или боишься?)

Испанец презрительно смотрел, выжидая, как отреагирую на это предложение, от которого нельзя отказаться. Или можно?

Он не шутил, судя по выражению лица и злобному виду.

Ого, как всё быстро у них такое происходит. Вжик – и ты уже на небесах.

Только, видимо, уклонение от вызова на драку считается проявлением трусости, а трусость не приветствуется ни в какие времена.

Что ж, придется подыграть по сценарию.

– Calma, calma, señores! (Спокойно, спокойно, сеньоры!) – вскинув руки вверх, показывая всем, что неопасен, сбросил мешок с вещами на обочину.

Беря в руки перевязь с клинками, готовясь к нежданному поединку.

Но, внезапно вспомнив о библии, находившейся в мешке, произнес:

– Deje de orar antes de morir. (Дайте хотя бы помолиться перед смертью).

Окружающие сеньоры галдели между собой, отчаянно жестикулируя и потрясая вынутым оружием, постоянно перебивая друг друга на каждом слове. Горячий народ, однако, испанцы. Вроде наших кавказцев или чеченцев. К тому же толком не понимал, что одновременно произносят незнакомые люди. Моё сознание, сознание Джоника, ещё не привыкло к языку. Об истории Испании, о самих испанцах и их нравах и обычаях существовало самое смутное представление из школьного учебника истории. Так что можно смело сказать: я не имел никого понятия и представления о месте, где очутился. Понятно, что Испания.

Вопрос в том, как выживать в этом мире, не зная ничего о нем.

Я разобрал лишь пару выражений, произнесенных спорящими вокруг сеньорами:

– Al diablo con la oración, que comienza a la causa! (К черту все молитвы, пусть приступает к делу!)

– No se puede, así no se esperaba, se deja de orar ante dios! (Нельзя так поступать, так не положено, пусть он помолится перед смертью, прежде чем предстать перед лицом Всевышнего, господа нашего!)

Действуя скор её по наитию, я нагнулся, положив перевязь рядом, аккуратно развязал мешок, доставая оттуда маленький томик испанской библии.

Разогнувшись, раскрыл томик, непонимающе уставясь туда, пытаясь хоть что-то разобрать в анахроничных закорючках.

Речь то я понимал, разговаривал даже, но в письменности ничего не разбирал.

Видя замешательство, подошел молодой на вид парень, не особо спорящий из всех. Он представился, с достоинством сняв шляпу, обратившись со словами:

– Yo lope, Garcia de Castro. (Я Лопе, Гарсия де Кастро).

– El estudiante canónigo, el santo monasterio de los franciscanos. (Студент, каноник святого монастыря ордена францисканцев.)

– Señor, vamos yo te ayudaré, si usted está en la dificultad? (Сеньор, давайте я помогу вам, если вы в затруднении?)

С облегчением выдохнув, передал библию де Гарсия; он учтиво, с манерами настоящего сеньора взял из рук библию, произнеся:

– Repite conmigo, señor. Que dios te ayude. (Повторяйте за мной, сеньор. Да поможет вам бог).

Молодой каноник приступил к неожиданной мессе, стоя прямо на дороге.

Остальные сеньоры притихли, выстроившись шеренгой на другой стороне обочины, сняв шляпы как один, отпустив своих коней мирно пастись неподалеку от дороги пощипать сочную, испанскую травку.

Из всего происходящего, сделал вывод, что испанцы набожный народ: богослужение и религия у них стоит на первом месте, наряду с принятием пищи, питья и другими потребностями человека.

Не стану вас утомлять различными подробностями, но в Испании было одновременно три религии с X по XIV века: ислам, иудейство и христианство католическое.

Плюс существовало течение «единобожие», как ни странно.

Было два правителя страны: один христианский король и мусульманский эмир или халиф.

Потом возникло движение, названное понятием «святая инквизиция».

Святая инквизиция – слова из латинского языка: «Pravitatis Sanctum Officium».

Так что всё было сложно и неоднозначно в те давние времена.

Кстати, у Томаса Торквемада фамилия выдуманная, взятая с названия местечка, где он вырос: городок Торкемада.

Взял ли он сам эту фамилию, или потом хронисты присочинили – история об этом умалчивает.

Каноник пролистнул библию, находя подходящую молитву, нараспев декламируя текст молитвы на звучном языке.

Подхватив темп голоса каноника, я вторил вслух слова молитвы, словно высеченные из камня.

Остальные кабальеро, стоявшие на обочине, дружным хором повторяли слова. Но тут каноник осенил себя крестом, другие сеньоры тоже начали креститься.

Я то раньше в православных церквях бывал иногда, но особо не знал всех правил церковных, да и движения рук у сеньоров совсем другие.

Вот блин, не ошибиться бы тут на ровном месте, а то тут инквизиция есть: всплыло в памяти из школьного учебника.

Скосив глаза, подсмотрел незаметно за каноником, как он сам крестится. Стараясь повторять за ним движения, повторяя молитву в такт словам, запоминая на будущее такое упражнение.

Про крещение при молитвах.

Православные христиане крестятся так: сложенные три пальца прикладывают к челу, чтобы мысли были чисты и светлы.

Затем на область солнечного сплетения, чуть выше середины живота, чтобы душа была чиста. Затем на правое плечо, а только после – на левое, отгоняя от себя плохие мысли.

То есть, православные крестятся справа налево.

А католические христиане – слева направо, всей ладонью или двумя пальцами. Об этом будет чуть позже. Вот такая разница, оказывается!

Уф. Вроде пронесло. Месса закончилась, каноник произнес последнее слово, закрыл библию, осенив себя крестным знамением оканчивая молитву. Отходя в сторонку, он проговорил:

– Listo. Se puede empezar. (Готово. Можно приступать).

Приступать, так приступать – куда деваться.

Конечно, не хотелось начинать свой путь с ранений, тем паче с убийства – но раз так. Я нагнулся за перевязью, вытаскивая из неё оружие.