Роман Заречный - Нет пути. Они не пройдут

– Когда закончилась… Великая Отечественная Война?

– Девятого мая 1945 года, – ответил я.

– И кто победил? – снова спросил он, и при этом его лицо приняло какое-то странное выражение.

Я даже удивился – что это он такое понял, и что могут означать эти дурацкие вопросы?! Ну, ладно, не дурацкие, просто бессмысленные.

– Ну, Советский Союз, конечно! – наконец сказал я.

– Забавно, – заговорил коренастый. – И он не похож на сумасшедшего!

– Я думаю, – сказал блондин, – что он не сумасшедший: эти представления ему внушили под гипнозом, и затем отправили к нам. Он – вражеский разведчик, но только и сам об этом сейчас не подозревает.

– И зачем им всё так усложнять?! – недоумевал коренастый.

– А чтобы мы не смогли его раскрыть или, если бы и раскрыли, ничего не смогли бы узнать о его руководстве! – воскликнул блондин.

– И как он тогда выйдет на связь, и передаст полученные сведения своему командованию, если он вообще считает, что война уже давно закончилась?! Скорее всего, сейчас он просто врет, – заметил черноволосый. Хотя я и не могу понять, зачем. Зачем выдумывать такую откровенно неправдоподобную и безумную ложь? Разве что он хочет сойти за сумасшедшего. Вероятно, он просто засланный вражеский шпион. Твоя идея с гипнозом, Мирослав, абсолютно фантастическая… Хотя, надо признать, никаких средств связи или записывающих устройств, как и оружия, мы у него действительно не обнаружили, хотя и проверяли весьма тщательно – задумчиво добавил он, после недолгого молчания. – Впрочем, было бы наивно полагать, что он возьмёт их с собой, отправляясь к нам.

– Вот что, – вмешался коренастый, – врёт он, или нет – это мы легко можем проверить! Но думаю, что он и сам верит в то, что говорит. Насколько нам известно, нацистам до сих пор не удалось получить хотя бы какую-то достоверную и подробную информацию о нас или нашей работе, не говоря уже о местоположении наших штабов или убежищ. Поэтому было бы странно предполагать, что они всё-таки решат в таких условиях направить к нам шпиона, да ещё пятнадцатилетнего.

– Вот как? – переспросил черноволосый, и замолчал, с неприкрытым изумлением уставившись на коренастого. – Ну хорошо, Громобой, – наконец, после долгой напряжённой паузы заговорил черноволосый, которого коренастый называл Рогволдом. – Тогда иди, принеси всё, что нужно!

– Я ему помогу! – вызвался блондин.

– Хорошо, иди и ты, Мирослав, – согласился Рогволд.

Громобой и Мирослав вышли, а я задумался: теперь я знал имена всех троих, но это мне ни о чем не говорило. Имена были странные, но, вроде-как, похожи на древнерусские. Что они, какая-то новая секта идолопоклонников-язычников-каннибалов?! И я им нужен для каких-нибудь очередных обрядов? Всю жизнь мечтал быть принесённым в жертву Перуну!

Рогволд продолжал сидеть всё так же прямо, и пристально смотрел на меня.

– Кто вы такие? – опять спросил я, но тот по-прежнему молчал.

Наконец, вернулись Громобой и Мирослав, с трудом неся с собой какие-то громоздкие приборы. И вид их, как ни странно, подействовал на меня успокаивающе. Они поставили посреди комнаты какое-то устройство, похожее на огромный чёрный ящик. Затем Мирослав одел мне на голову металлический круглый шлем, провода от которого тянулись к этому ящику. Потом Громобой разложил вокруг, по комнате ещё какие-то загадочные приборы, тоже соединил их короткими проводами (или чем-то на них похожим), превратив в какое-то подобие замкнутой цепи. Затем, все трое оживлённо столпились возле чёрного ящика – кажется, главного из всех этих устройств. Рогволд склонился над ним, что-то подкрутил, на что-то нажал, и вдруг из того раздался низкий и протяжный, но не очень громкий гул.

– Начали! – громко объявил Рогволд. – Как тебя зовут? – сначала, снова спросил он у меня.

– Роман Заречный, – с усиливающимся раздражением ответил я.

Некоторое время они прислушивались к гудению прибора, которое вдруг неожиданно изменилось – звук превратился в тонкое и пронзительное жужжание. Переглянувшись сначала с остальными, Рогволд объявил им:

– Всё в порядке – мальчик не лжёт, – и затем снова обратился ко мне:

– В какой стране ты родился, и кто ты по национальности?

– В России, русский, – отозвался я. Рогволд опять прислушался к звуку, издаваемому прибором, который вновь изменился так же, как в первый раз.

– Тебе известно, кто такой Ганс Заллер? – заговорил Рогволд.

– Нет, – ответил я удивлённо, – я… я ничего про него не знаю.

– Кто победил во Второй Мировой Войне? – вдруг вмешался Громобой, и все трое стали внимательно наблюдать за выражением моего лица. Они глядели так пристально и настороженно, словно опасались, что я прямо сейчас брошусь на них.

– СССР и союзники – ну там США, Англия, – после небольшой паузы ответил я.

Рогволд склонился к одному прибору, затем подошёл к другому, поковырялся в нём, и наконец, после недолгого молчания, медленно и тревожно сообщил:

– Он действительно считает, что говорит правду.

– Да чё это такое вообще? – не выдержал я. – Что это за штуки? Со мной кто-нибудь здесь вообще будет разговаривать, или нет?

– Эти «штуки», как ты выражаешься – особое устройство, позволяющее отслеживать активность твоего мозга, и благодаря этому узнавать, например, насколько правдивы твои ответы, а также достаточно достоверно оценивать твоё психоэмоциональное состояние, понимаешь? – за всех ответил Громобой (впервые мне здесь кто-то что-то объяснил!)

– Типа, детектора лжи? – догадался я.

– Можно сказать и так, но принцип его работы довольно сильно отличается – наши технологии позволяют непосредственно изучать импульсы твоего головного мозга, а не показатели физиологического состояния, что весьма повышает точность и достоверность показаний прибора.

«Интересно», – подумал я, – «откуда же у них взялся такой приборчик? Похоже, они всё же не сектанты, но вот тогда кто?!»

– Ты сотрудничаешь с нацистским режимом? – прервал мои размышления голос Рогволда.

Я с удивлением посмотрел на него. Какой еще режим? Что-то они такое говорили про фашистов…

– Ты помогаешь Германии? – снова спросил он.

– Да нет же! – недоуменно ответил я.

Они что, совсем помешались на этой войне? Причем здесь Германия?

Неожиданно Громобой сказал:

– Я думаю, можем закончить проверку – Рома не соврал ни разу.

– Если только шпионы не научились «обманывать» наши технические устройства, о существовании и устройстве которых они не подозревают вообще. И да, – добавил Рогволд, – нам от этого не легче. – Он выключил все приборы, снял с меня шлем, и попросил:

– Расскажи немного о себе, русский, пятнадцатилетний школьник, Роман Игоревич. Кто ты такой, на самом деле?