Артур Прокопчук - Полоцк – Лiтва – Rzeczpospolita – Беларусь. Это наше, здесь мы беларусы. Книга вторая. Исторический коллаж

В начале второй половины XVI века огромное большинство католического дворянства уже перешло в протестантизм, увлекши за собою и некоторую часть литовско-русской православной знати – Вишневецких, Ходкевичей и др.» [57].

В.О.Ключевский продолжал настаивать на определении беларусов-литвин, как «литовско-русских» людях в «Литовской Руси». Но это дело прошлое, мы разобрались, что такое «Литва русская», а русские историки при его жизни стали внедрять уже и новое обозначение нации – «беларусцы».

Извлечём из рассуждений В. Ключевского «рациональное зерно», его выводы относительно развития протестантизма в Великом княжестве:

«…успехи протестантизма подготовили Люблинскую унию 1569 года. Протестантское влияние ослабило энергию католической пропаганды среди Литовской Руси. Последние Ягеллоны на польском престоле Сигизмунд I и Сигизмунд II Август (1506 – 1572) – были равнодушны к религиозной борьбе, завязавшейся в их соединенном государстве. Сигизмунд-Август, мягкий и праздный гуляка, воспитанный среди новых веяний, насколько ему позволяло государственное его положение, даже покровительствовал новым учениям, сам выдавал для чтения протестантские книги из своей библиотеки, в придворной церкви допускал проповеди в протестантском духе; ему было все равно при выезде из дворца в праздник, куда ехать, в костел или в кирху…» [57].

После смерти братьев Радзивилов, Николая «Чёрного» (1565) и Николая «Рудого» (Рыжего, в пер. с бел. яз.) в 1584 году заметно ослабление, а потом и окончательное поражение кальвинистов под усиливающимся напором католической церкви. Началась эпоха Контрреформации, неизбежный исторический откат назад в развитии любого общества, прошедшего в короткий срок революционные переустройства.

Гобелен с портретом Великого князя Микалая Крыштофа Радзивила («Сиротка»),

Гобелен в одном из залов дворца Радзивиллов в городе Несвиж (Беларусь), подарок мастерских Лувра.

Вот уж воистину «нет пророка в своём отечестве», даже если пророк является родным отцом. Сыновья Николая Радзивила «Чёрного», вернувшиеся после смерти отца снова в католичество, уничтожали книги, напечатанные в его типографиях, и особенно экземпляры кальвинистской Библии, а «Николай Христофор Радзивил „Сиротка“, закрывший брестскую типографию, купил на 5 тысяч „злотых“ кальвинистских книг и сжёг их посреди виленского рынка» [55].

Впрочем, в это же самое время в Москве сжигались «печатные» книги Францыска Скарыны – православные московские священники верили только рукописным источникам, а книги в Москве, после бегства беларусов-первопечатников Ивана Федорова (Федоровича) и Петра Мстиславца, были, в основном, привозные.

Очередной поворот к католицизму в Великом княжестве, после кревской унии, связан с сыном Николая Радзивила «Чёрного», с князем Николаем Кристофом Радзивиллом «Сироткой» (12.7.1549 – 28.2.1616).

«Современники высоко оценили достоинства князя и в таких словах выразили отношение к нему: …был гордостью в бою, светом в совете; увидел и познал землю. Если бы мы двух таких имели мужей, легко бы обогнали Италию». Сейчас историки искусства сходятся на том, что Сиротка «в строительной и меценатской деятельности затмил всех своих предков и почти ничего не оставил доделывать своим потомкам» [58].

Но именно, Николаю Радзивилу «Сиротке» предстояло принять мучительное решение и, под угрозой потери всей собственности, переданной ему предками, присягнуть королю и подписать 1 июля 1569 года «Акт» Люблинской унии. Наследство было сохранено, Николай Радзивил получил звание «Маршалка надворного литовского», что позволило ему стать «сенатором», созывать и вести заседания общегосударственного «Сейма» на территории Великого княжества. «Овчинка стоила выделки» для князя – Несвиж оставался за Радзивиллами, но это было куплено ценой потери части культурных приобретений прошлого, дальнейшего отхода от старобеларуской культуры, способствовала «ополячиванию» беларуского населения, возврата в католицизм многих беларуских семейств, особенно шляхты, стремящейся делать карьеру.

Так на землях Великого княжества, как волны на море, одна религия сменяла другую, язычество было вытеснено христианством, православного или католического толка, на смену им пришло протестантское движение, в разных его версиях, потом снова католичество. Наконец, результатом этих длительных во времени колебаний стало появление новой идеи, новой религии, «народной религии», казалось, примиряющей многих – «Униатство». Но об этом позже…

Вернемся в «золотой век», тем более, что это эпохальное действо подходило неминуемо к концу, а «великим князьям» надо было еще сыграть свои исторические роли в последнем акте этой драмы.

Николай Радзивил «Сиротка» получил город Несвиж со всеми его землями от отца, Николая «Чёрного», а всё это громадное и дорогостоящее наследство перешло в свое время к Радзивиллам «по кудели» (по женской линии), как приданое княжны Анны из рода Кишек, вышедшей замуж за Яна Николая Радзивилла («Бородатого») в 1513 году.

«Несвижское княжество» стало официальным названием феодальной вотчины Радзивиллов на три столетия, Радзивиллы в эпоху расцвета владели примерно третьей частью территории Великого княжества, имели владения в Польше и Украине. В 1586 году Несвижское княжество получило статус «ординации» Радзивиллов (ординация или майорат – неделимое владение, без права продажи, наследуемое только по мужской линии). В княжество входили город Несвиж, селения Кареличи, Свержень и Мир с княжеским замком [58].

В то же время все Великое Княжество Литовское, как автономное государство, было разделено на «паветы» и «воеводства», причем было увеличено число поветов и воеводств.

«Все Великое княжество было разделено на 22 «павета», сгруппированные в 9 «воеводств», а именно: воеводство Виленское – паветы: Виленский, Ошмянский, Лидский, Вилькомирский и Браславский; воеводство Трокское – паветы: Трокский, Городенский, Ковенский и Упитский; земля Жомойтская; воеводство Полоцкое; воеводство Новгородское – паветы: Новгородский, Слонимский и Волковыский; воеводство Витебское – паветы: Витебский и Оршанский; воеводство Берестейское – паветы: Берестейский и Пинский; воеводство Мстиславское; воеводство Минское – паветы: Минский, Мозырский и Речицкий.

Во главе каждого «Павета» стоял Город, по имени которого назывался павет. Однако не все города получили значение «паветовых» центров. Так, в Виленском воеводстве в 16 веке были еще города Икажня и Дрисвяты, в Минском – Койданов, Радошковичи, Борисов, Логойск, Свислочь, Друцк; в Новгородском – Мстибогов; в Мстиславском, которое представляло собой остатки Смоленского воеводства, был целый ряд городов, кроме Мстиславля: Дубровна, Копысь, Шклов, Могилев, Быхов, Стрешин, Любеч. Вышгород. Также много их было в Витебском повете: Сураж, Ула, Чашники, Сенно, Лепель, Стрыжев и некот. др.