Виктор Пимкин - Периферия. Роман

Время набегов различных вышестоящих комиссий, было для него тяжким бременем, но он держал себя, как говорили тогда, в ежовых рукавицах, не позволял ни себе, ни другим расслабляться, ни на минуту. Понимал, что если поддастся эмоциям, то может лишиться самого главного, его просто отлучат от любимого дела. Так что приходилось терпеть все и порой даже унижаться, организовывая для гостей пикники или охоту.

Была у него одна жизненная мечта, точнее цель – создать свою, особую, самую лучшую породу служебной розыскной собаки, способную нести свою нелегкую службу во всех широтах необъятной страны и, конечно, чтобы все знали автора. Ему повезло, уже в конце двадцатых годах, капитану поручили создать специальную кинологическую школу служебного собаководства и начать подготовку для Красной армии специалистов инструкторов – вожаков служебных собак.

Для размещения питомника, где планировалось разводить, выращивать и готовить для армейской службы высокопородистых служебных собак, он специально выбрал, с точки зрения чистота окружающей среды, самую настоящую отдаленную глушь, как можно дальше от городской суеты, и чтобы рядом не было никаких источников загрязнений промышленными выбросами.

Доказать командованию, что его выбор правильный, было не сложно, наоборот, оно сразу поддержало его предложение, так как согласовать размещение нового военного подразделения, где-то далеко на отшибе, было намного проще, нежели в черте какого-нибудь населенного пункта. Но кроме этого, считал, что именно там, в глуши, ему не будут мешать работать и надоедать различными проверками, что если кому-то в голову придет блажь, приехать лишний раз с не плановой проверкой, особенно в распутицу, то он должен был, прежде всего, хорошо подумать. С легкой руки командования его роту назвали сокращенно – Периферией.

Еще с Гражданской, больше всего невзлюбил политработников, особенно из числа бывших комисаров, которые всегда принимали участие во всех комиссиях и в первую очередь в тех, где могла решаться судьба командира проверяемого подразделения. Встретить в их среде грамотного специалиста, который действительно свято верил в то, к чему призывал красноармейцев, была большая редкость. А вот тех, кто в случае победы, без стеснения, приписывал себе все заслуги, а в случае поражения сваливал все просчеты только на командира, было предостаточно. Из всех дел, именно эта братия любила посещать тех, где встречали с хлебом с солью, а других, которые еще находились в неустроенной глубинке, старались всячески избегать.

Правда, этими своими мыслями ни с кем не делился, могли бы посчитать за крамолу с неизвестными последствиями. Поэтому, прибывая в штаб армии с докладом о своей работе, всегда уделял время для отдельного общения с главными политработниками. Это помогало, его работа всегда, автоматически, признавалась, как удовлетворительной, и его не докучали внеплановыми проверками. Кроме этого, желающих, которые стремились занять его место в пропащей периферии, глухом, бесперспективном районе, и отправить себя в добровольное вечное изгнание, слава Богу, тоже не было.

Он, Краснов Петр Алексеевич, дипломированный биолог, потомственный дворянин, сын офицера, сам в прошлом офицер русской армии, участник империалистической войны, награжден двумя георгиевскими крестами. После октябрьского переворота пошел добровольцем в Красную армию, за боевые заслуги его наградили орденом боевого Красного знамени и личным оружием. Сам он всегда гордился, как своим родом, так и своим прошлым, но никогда не хвалился своим происхождением. Считал, что русские солдаты, участвовавшие в военных действиях первой мировой войны достойны уважения, как и красноармейцы, воевавшие потом на полях гражданской войны.

После войны остался в армии. За званиями, должностями не гонялся. Ему было достаточного того дела, которому он посвятил свою жизнь. Однако, несмотря на заслуги перед новой Советской республикой, он все же оставался для многих людей чужим человеком. Конечно, было обидно и он своей работой хотел доказать, что они ошибаются.

В его роте постоянно поддерживалась строгая дисциплина, но не ради парадных реверансов, а ради поддержания боеспособности его подразделения

Почти ежедневно сам обходил свое хозяйство, добивался, чтобы и его подчиненные относились к своему делу добросовестно, даже с большим рвением.

При подготовке курсантов в качестве вожатых, для них подбирали таких служебных собак, с которыми они могли бы подружиться и работать, как слаженный организм, а в случае опасности, не раздумывая, встать на защиту друг друга. Однако не всегда удавалось добиться желаемого, иногда в паре наступали непреодолимые противоречия, тогда, как считал капитан, приходилось менять либо человека, либо собаку. Он был уверен, что если такой дуэт насильно заставлять работать вместе, то когда-нибудь обязательно будет срыв, собака выйдет из повиновения и неизвестно чем это может закончиться.

Каждые шесть месяцев, из учебной роты уходили в строевые части порядка тридцати, сорока молодых вожатых вместе со своими служебными собаками. На смену ушедшим четвероногим, питомник готовил очередную партию четвероногих, так, что из вольеров с молодняком, постоянно раздавался веселый лай молодых собак.

Всех новорожденных щенков капитан держал в своих руках и с особой тщательностью отбирал отдельные экземпляры для своих научных работ. Правда, бывало и так, что через какое-то время он возвращал в стаю, когда-то отобранных щенков, а взамен их брал других. Он сознательно не включал в план научно-исследовательских работ свои темы, так как не хотел погрязнуть в бумаготворчестве, готовить доклады, отчетность и прочее. Свою работу он считал творческой и не понимал, как на творчество можно устанавливать план.

Те собаки, которые отбирались для научной работы, ни в каких списках не значились, и если бы с ними, что-то и случилось, то отчетность по его подразделению они бы не испортили. Поэтому, когда узнал, что из его вольеров сбежали две собаки, самец и самка, то принял это известие внешне спокойно. Конечно, он немного лукавил, так как считал эту пару достаточно перспективной и относил их к великолепным экземплярам для создания новой породы. Кроме этого, почему-то был уверен, что скоро собаки скоро нагуляются и вернутся назад. Такое поведение, с их стороны, было вполне ожидаемым.

Докладывать наверх не стал, так как не исключал, что найдется все же какой-нибудь завистник и вспомнит его дворянское происхождение, службу в царской армии, еще припишут связь с контрреволюционерами, и это было неудивительно. За последние годы неожиданно много врагов народа и их пособников было выявлено в рядах Красной армии, среди них были даже легендарные герои гражданской войны, о которых в народе слагали былины и песни.