Виктор Пимкин - Периферия. Роман

© Виктор Александрович Пимкин, 2017

ISBN 978-5-4490-1649-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Если кто-то из вас уверенно расскажет мне о своей родословной, то ему следует поклониться в ножки, не потому что он помнит что-то о своих родственниках, а только потому, что он вольно или невольно становится носителем памяти об истории своей Родины.

Известно, что отпрысков, от захудалого дворянства до княжеского рода были буквально единицы, в то время как, так называемых простолюдинов, было огромное большинство. Именно на их крови замешаны и победы, и поражения, однако в надгробных эпитафиях о них просто умалчивают, ибо принято, что все великое свершается только ими, людьми сверху, а вот те, кто оказался внизу, достаточно и того, что о них вспоминают в дни великих пасхальных дней.

За прошедшие десятилетия не было нормой вспоминать о тех, которые, завершив свои земные дела, ушли навечно, в небытие. И только сегодня, общество вдруг проснулось и осознало, что Победа свершалась не мифическими варягами, а именно руками их отцов, дедов и прадедов.

Вся книга построена на событиях, рассказанных именно вашими близкими родственниками, которые, только волею литературного жанра, были объединены в одном месте. Я думаю, что это не великое преступление перед правдой, но это было на свете.

Васька

Он держал в своих руках чью-то жизнь, которая билась в маленьком, теплом, живом комочке, и чувствовал, как вокруг этого дрожащего тельца образовывался ореол великого страха ожидания смерти, и это так возбуждало. Все его нутро было заполнено зловещим торжеством и желанием привести свой неправый приговор в исполнение, остановить невинную жизнь, только что появившуюся на белый свет, в образе беспомощного, слабого, еще абсолютно слепого щенка.

Впрочем, мог бы и помиловать, но милосердие – не в его правилах, все что угодно, но не это. Только что он распорядился судьбой трех кутят, не раздумывая, забросил их в стремнину маленькой речушки без названия, которая сразу захватила нежданный подарок и затянула его в свою черную глубину, а затем понесла куда-то прочь, дальше вниз по течению. А вот на последнем немного замешкался, уж больно хорош экземпляр, даже невооруженным взглядом чувствовалась порода.

Да и как не понять, он, Васька Кошак, без пяти минут младший сержант сверх срочной службы, старший вожатый отдельной учебной роты служебного собаководства. В свое время был призван в армию и всю свою срочную отбарабанил от звонка до звонка. Сначала рядовым, младшим вожатым служебных собак, а под конец – уже ефрейтором.

Подал заявление на сверхсрочную службу, и с нетерпением ждал, когда придет из полка приказ о зачислении его на новую должность. И тогда ему сразу выдадут новую форму, как у офицеров, жить он будет уже не в солдатской казарме, а общежитии для офицеров и сверхсрочнослужащих, питаться будет в офицерской столовой, а по выходным – посещать офицерский клуб. Правда, денежное довольствие не такое, как у офицеров, но все-таки значительно выше, чем у солдат.

Родился и вырос он в Рязанской сельской глубинке, в селе, что расположилось на лесистом берегу Оки. Его семья относилась к числу тех, с кем никто не хотел и не желал поддерживать даже обычные соседские отношения. Вечные скандалы, склоки и истеричные споры из-за куска хлеба стало привычным явлением, а вопрос, кто принесет ведро воды, доводил все это семейство буквально до драки.

Сколько Васька себя помнил, то всегда ненавидел всех и вся. Своих родителей; отца, за то, что тот пил беспробудно, до самой горячки и кричал на всех благим матом, а когда его состояние улучшалось, молчал и смотрел на всех, сквозь вечно воспаленные, слезливые, гнойные глаза. Свою мать, за то, что та глядела на весь мир с полнейшим равнодушием, и ей не было дела ни до кого, даже до своих детей. Ненавидел своих старших братьев и сестер, за то, что те постоянно объедали его, вечно галдели и спорили по любому поводу, после чего все заканчивалось жестокой потасовкой, до крови. Ненавидел и жителей своего села только за то, что те жили лучше, чем он.

Чтобы как-то самоутвердиться, всю накопленную злость вымещал на тех, кто слабее, чаще на животных. Правда, взрослых особей, кошек и собак, которые могли бы постоять за себя, обходил стороной, зато отыгрывался на их детенышах.

Он знал, где и в каком подворье обитают домашние животные, которых специально старались не разводить, но они с завидной регулярностью приносили свое незапланированное, никому не нужное, лохматое потомство. Естественно не все хозяева были рады таким подаркам, кто-то сам хладнокровно применял радикальные меры и сокращал излишний приплод, а тот, кто духом оказался слабее, искал тех, кто мог бы ему помочь. Вот таким помощником стал Васька. За небольшую плату, в любое время брался за исполнение таких грязных, непотребных услуг, которые со временем стали все более востребованы.

С годами, он стал профессионалом своих дел, его походка приобрела свою индивидуальность, которую все животные в округе чуяли далеко за версту, сразу скрывались по углам, а если, у кого-то было свое незапланированное потомство, прятали их по самым сокровенным местам, но и это не всегда было спасением. Обладая звериным чутьем, Васька находил несчастных и совершал свое черное дело. Ничего личного, за все заплачено.

С каждым днем сельская жизнь становилась для него несноснее, он задыхался от своих родных, и окружающей его нищеты. На реке Оке, в период навигации, редко, но с завидным постоянством ходили речные белые пассажирские пароходы, на которых находились другие люди. Казалось, что они там живут какой-то своей, праздной жизнью, а он здесь один, брошенный всеми, весь исходит желчью и умирает от зависти.

После проведенного сравнения, его охватывала еще большая, горькая тоска, такая дикая злость, которые в глубине его черной души перемешивались, и с надрывом вырывались наружу, превращаясь в единые крики проклятий. Они не заканчивались до тех пор, пока белый пароход полностью не скрывался за излучиной реки. Силы покидали его тело, и оно безвольно рушилось на сырую землю. Только одна мысль сохранялась в его голове и постоянно сверлила его мозг, что ему надо бежать туда, куда уплывают пароходы, где вечный праздник, и он желает жить там.

С завидным постоянством стал посещать председателя сельсовета с требованием выправить ему гражданский паспорт, чтобы он мог свободно покинуть село, переехать в город и там устроить себе другую жизнь. А когда у местного начальника уже иссякло терпение, он, приписав ему недостающие до совершеннолетия года, выписал документы. Пусть убывает куда угодно, лишь бы с глаз долой.