Александр Прозоров - Заклятие предков

— Хуже хазар сии твари, ведун, — словно подслушал его мысли старик. — Те, коли и наскочат, так убежать торопятся, пока князь с дружиной не нагрянул. Да и не убивают особо — угнать норовят. Стало быть, освободить опосля можно. А эти токмо давят и ломают. И не берут себе ничего — бросают селения разоренные и дальше бредут.

— Прости, Сварослав, что перебил, — откинулся на медвежью шкуру Олег, — да только не вяжется чего-то у тебя в рассказе. Если нечисть буянит на юге Руси, то откуда она здесь, среди печорских снегов, взялась? Не далековато для пеших-то прогулок?

— То не история была, ведун… — Волхв подтянул к себе изрядно опустошенный и остывший котелок, немного поколебался, а потом решительно выпил оставшееся варево через край. — То не история, то присказка была.

А история сия такова… Сложилась промеж Суздаля и Владимира шайка людей лихих. Бессовестных, однако же храбрых станичников, решительных. Промышлять они начали на тракте. Людей добрых да купцов зажиточных губить, добро их к себе в логово тащить. Грешно это, ведун, зело грешно.

— Когда «зело», — отметил Олег, — то не очень и грешно оказывается. Войной это называется, или бизнесом. Грешно, когда по мелочи…

— По первому морозу загубили тати молодого ратника, что к стольному граду Владимиру скакал, — пропустил мимо ушей высказывание Середина старик. — Броню с него сняли, кафтан лисий, сумы с припасом и серебром, коней увели. Вернулись, стало быть, в логово… Да токмо не успели добыче порадоваться. Поползли в их овраг и люди земляные, и твари зубастые. Как ни бились тати, однако же полегли все, окромя двоих. Умчались те станичники на конях приведенных, нерасседланных. Да и сумы, сам собой, приторочены остались. Сказывали, день-деньской скакали, и ночи изрядно прихватили. Но как отдохнуть собрались — опять полезли чудовища из леса.

— Так им и надо, — спокойно согласился Олег. — Для татей крепкая веревка — лучшая награда. Правильно их големы истребить пытались.

— Три дня, как один, тати от тварей Чернобоговых бегали, — невозмутимо продолжал Сварослав. — На четвертый вечер добежали они до святилища Кулимишевского и хранителю тамошнему с покаянием в ноги упали. Не поверил волхв, молодой был. Однако же еще до полуночи к священной роще твари стали сбираться. Округ тына бродили, стучались, выли громко. Хотя в само святилище проникнуть не пытались. Хранитель, страху поддавшись, поутру через тын напротив ворот перебрался, в деревню убежал, коня взял, да и ко мне примчался.

— Это куда? — с любопытством приподнял голову Олег.

— В град стольный Суздаль.

— Понял, — опять откинулся на шкуру ведун. В Суздаль его судьба пока не заносила. Ни в этом мире, ни в родном двадцать первом веке.

— Я у князя две полусотни выпросил, богатырей Володимира и Илью, гридней опытных, да и поскакал…

— Разгромили?

— Всех тварей перебили до единой. Три десятка ратников головы сложили, да увечных столько же оказалось… — Волхв подтянул к себе посох, почтительно поцеловал и положил обратно. — Татей мы в город увезли. Князь Гордей [1] Гордей — древнее славянское имя, происходящее от слова «гордый». Каким образом один из Гордеев смог завязать в Средиземноморье знаменитый Гордиев узел — вопрос, выходящий за пределы сюжета данной книги. приказал их на дыбу в допросной избе повесить и расспросить все в подробности.

— Они же и так покаялись! — возмутился Середин. — Ладно, просто повесить — на дыбу-то зачем?

— А я суму походную у татей разобрал, — притворился глухим старик. — Все добро мне обычным показалось, однако же вот этот свиток я понять не смог…

Старец запустил левую ладонь в правый рукав своего свободного балахона, вытянул из него туго скрученный пергамент сантиметров двадцати в длину, перевязанный алой шелковой ленточкой, и протянул Олегу.

Воздержавшись от комментариев, Середин сдернул со свитка ленту, развернул чуть желтоватый, толстый и упругий листок… И замер в недоумении. То, что он увидел, более всего напоминало смесь древнеегипетских символов и шумерской клинописи: какие-то ползущие змеи, лебеди, человечки с задранными руками, перемежающиеся с волнистыми линиями и странными рисунками, собранными из остроконечных треугольников. Клинописи было больше всего, и она то собиралась в солнцеподобные круги, то походила на воздушных змеев, то вдруг разрывалась отчетливым изображением человечка с крыльями.

— Вот только ангелов мне и не хватает, — вернул папирус ведун. — Предпочитаю рубить крикс и оборотней.

— Окрест города, едва татей привезли, чудища стали сбираться, — невозмутимо продолжил волхв. — Поначалу дружина истреблять их выезжала. Однако же варяги и богатыри другов своих теряли, а тварей токмо больше окрест становилось. К седьмому дню ратники за ворота выезжать отказались. А горожане и того ранее. К девятине [2] Девятый день. округ Суздаля чудищ столько собралось — не сосчитать. Все дороги и кусты кишели. Решились они на штурм идти. На стены лезли, ворота ломали, каменья кидали в лучников… Да, тяжко пришлось. Но устоял Суздаль. А мне князь Гордей повелел грамоту сию прочитать. Сказывал я ему: знаки подобные токмо любомудры Дюн-Хора далекого разумеют. Князь гонца снарядил. На ладье через Каменку повелел отвезть. Да не ушел далече вестник, вернулся. Вся нечисть поганая за ним кинулась, через реку поплыла, тропы перекрыла. Тут и поняли мы с князем: не град стольный слуги Чернобоговы разорить хотят, грамоту заполучить жаждут. Снарядил Гордей со мной полусотню ратников русских, отвагой известных, с дружиной первым из врат Владимирских вырвался, дорогу пробил. А уж мы с воями дальше помчались. Сюда, в земли печорские, к тайному граду Дюн-Хору. От чудищ оторвались, шли ходко. Да токмо давеча сам видел — полегла полусотня княжеская. На тебя да на меня надежда осталась. Некому более грамоту до святилищ древнейших довезти, до хранителей мудрости. Ты, ведун, в помощь мне прислан. Такова воля богов.

— Да говорил я уже, — лениво отмахнулся Середин. — Никакие боги меня сюда не посылали. Просто я услышал в вятских землях, что Баба-Яга где-то здесь стоит. Вот и решил хоть одним глазком на нее взглянуть. Любопытно все-таки.

— А ты мыслил, ведун, боги присылают своим избранникам вестника с грамотой и печатями княжескими? — негромко рассмеялся Сварослав. — Нет, они просто приводят смертного туда, где он и должен исполнить свое предназначение. И отказываться от этого — грех. Ибо раз за разом станут боги даровать тебе жизнь и приводить на место твоего подвига, дабы ты принял верное решение и исполнил его в точности.

— Раз за разом? — закрыл глаза Середин. — Это уже не жизнь, это квест какой-то получается. Сохраняешься на достигнутом уровне, и проходишь его раз за разом.