Александр Прозоров - Ключ Времен

Мир вокруг внезапно изменился: стал шире, светлее, наполнился запахами и шорохами. Олег, все органы чувств которого обострились до предела, втянул носом воздух, нервно дернул ушами и, мягко переставляя лапы, двинулся в почти прозрачный сумрак леса. Глаза рыси были одинаково хорошо приспособлены и для дневной, и для ночной охоты. Гораздо лучше, чем у человека.

Он бесшумной тенью обошел лагерь, чутко прислушиваясь и принюхиваясь, но ничего опасного не нашел. Снова повел носом. Внезапно что-то проскользнуло в воздухе. Едва-едва ощутимая волна коснулась тончайшего нюха рыси. Запах гниющих водорослей и болотной тины? Здесь? И вдруг ведун вздыбил шерсть на загривке. Это произошло неожиданно для него самого, помимо сознания — он узнал того, кто бродил вокруг лагеря!

Олег бросился обратно, молясь, чтобы успеть приготовиться к встрече. Обратное превращение произошло неожиданно. Ведун, вывалившись на поляну, запутался в собственных ногах и рухнул лицом в траву. Воины вскочили, но, увидев Олега, расслабились.

— Скорее! — крикнул он. — Кидайте в костер весь хворост, что есть! Разжигайте большой огонь!

Путники не стали тратить время на лишние вопросы и кинулись выполнять команду. Одна куница испуганно замерла и молча наблюдала за быстрыми движениями людей. И только когда костер осветил едва ли не всю широкую поляну и обдал жарким дыханием так, что с трудом можно было устоять в нескольких шагах от пламени, Олег, Кира, Ермолай и Сварт остановились. Под кронами осин хрипели и метались кони — Микуле приходилось крутиться изо всех сил — бить мечом по крупам, рвать за ноздри, рычать волком — чтобы не дать им умчаться в лес.

Ведун взял у Киры кинжал с клинком, окованным серебром, и прочертил по земле круг, отгородив костер, людей и лошадей. Затем он с силой вогнал его перед собой в твердую почву и опустился рядом на колени. Слова заговора легко срывались с губ, падали на землю и впитывались в неровную полосу охранного круга. Олег не оглядывался вокруг и полностью сосредоточился на ворожбе, но все равно услышал, как вскрикнула Кира и тихо пискнула куница. Ведун медленно открыл глаза, заранее опасаясь того, что увидит.

Тягучая, похожая на слизь, лужа беззвучно растекалась на границе света и тьмы.

— Что это? — тихо спросил Ермолай.

— Мавка, — не поворачивая головы, ответил Олег. Он не спускал глаз с нечисти и старался уловить малейшее его движение.

— Не может быть, — покачал головой Ермолай. — Я знаю, мавки маленькие. На детей пухлых похожи али девиц с белыми волосами.

— Ни хрена ты не знаешь, — облизнул губы ведун. — Ни на кого они не похожи, потому как бестелесные. А детьми или девками только представляются, дабы путников подманивать. И маленькие они, пока не выросли. Пока душ и тел немного пожрали. А эта, видишь, голодом явно не страдала. Спорю на две гривны, не меньше ста человек угробила. Зря мы на болоте встали. Пусть и на заросшем.

— Не знал я, — Сварт зло поджал губы, — что на болотах встречаются такие твари.

— Встреча-аются, — криво усмехнулся ведун. — Кто тут только не встречается. Нежить болота любит. Кроме нее, в топи никому ходу нет, вот и жирует. Криксы на вязях почти всегда есть. Образины этакие самого разного размера и облика. Вдобавок в большинстве своем с крыльями. Правда, многие на людей похожи, не отличишь. Только хромают. Болотники — те в незаросших топях любят сидеть. На болоте в вечерних сумерках ложится такой болотник на самое гиблое место, и кажется, что твердая земля иод ногами, вот путник с тропки и сбивается. А потом и вовсе не выходит. Нави еще есть, лопатницы, русалки. Мавки вот тоже. Одно хорошо — все они боятся света. Не то что мрут от него, но не любят. Поэтому днем али у костра более-менее безопасно.

— Хватит, Олег! — прошипела, не выдержав, Кира. — Утром расскажешь!

— Утром будет поздно, — покачал головой ведун. — Я хочу предупредить всех, что мавка — тварь очень медлительная. Она за добычей не бегает, а к себе манит. Любые может образы принимать, голосом знакомым манить, мороком любимого или ребенка. Ну Ермолай знает. В общем, что бы вы ни увидели и ни услышали — не поддавайтесь. Вранье все это будет, в общем. Наваждение.

Дружинники опасливо покосились на колышущуюся массу за чертой света и сложили пальцы в защитном знаке. Олег оглянулся на костер. Хворост, как и положено, быстро прогорел, и высокое пламя начало оседать. Граница света все ближе отступала к прочерченному

— Если болотник приблизится к черте, — сказал Середин, — закрывайте уши и глаза и взывайте ко всем богам разом. Пока мавка далеко, она ничего не сможет сделать.

Заговоренный круг ее остановит, но если мы сами выйдем к ней на зов…

Кира прижалась к Середину и крепко вцепилась ему в локоть. Вторая ее ладонь лежала на рукояти маленького ножика, годного только на то, чтобы резать за обедом мясо и стругать щепки для костра.

Время шло. Олег бросал нетерпеливые взгляды на небо, надеясь увидеть первые признаки приближающегося рассвета, но напрасно. Костер уже окончательно осел, превратившись в груду играющих багровыми отблесками углей. В такие хорошо картошку закапывать или утку, обмазанную глиной. Но света они давали всего ничего.

— А ну, погодите! — Олег, спохватившись, кинулся к сложенным у огня вещам, схватил свой саадак, открыл колчан с луком, из сумки вытащил пучок запасных стрел, сдернул с них конопляную веревку. — Как раз перед походом купил! Посмотрим, на что мы с ними годимся.

Он снова вернулся к черте и недовольно покачал головой. Круг света все сужался и сужался. Это плохо. Очень плохо. Ох, Сварог-батюшка, не дай остаться в этих топях…

Пальцы удобно легли на рукоять лука, Олег взял стрелу и, полюбовавшись ею, наложил на тетиву.

Он не торопился, стараясь правильно выполнить каждое движение. Кольцо — на палец. Зацепить большим пальцем стрелу, удерживая его указательным и средним, наложить стрелу на тетиву, зажав ее в кулаке. Ведун навел широкий наконечник в сторону колышущейся массы, затаил дыхание, пытаясь прицелиться. Мавка то расцветала яркими огнями, напоминающими перемигивание светлячков, то наоборот застывала и казалась земной твердью. Несомненно, заблудившийся в болоте путник с радостью подумал бы, что это путь к спасению. Но нашел бы только страшную смерть в гиблой трясине. Впрочем, у путника не было бы с собой боевого лука и стрел, освященных самим Перуном.

Между тем мавка медленно приближалась, все время меняясь. И когда она в очередной раз вспыхнула огоньками, Олег резко, до самого уха, натянул тетиву и расслабил пальцы, выпуская стрелу. Та со звонким щелчком, разорвавшим тишину ночи, сорвалась с лука — и в тот же миг мавка взвыла и перетекла на более безопасное расстояние. Звук был такой, будто лопнул огромный пузырь. Но Олег не успокоился и снова выстрелил, отогнав нечисть еще немного.