Владимир Серебряков - Из Америки – с любовью

– Добрый день, Илья Никанорович. Что почитывать изволите?

Дежурный отложил в сторону книжку, снял очки, протер их и нацепил обратно.

– А-а, господин Заброцкий изволили пожаловать. А я-то уж понадеялся, что никто меня, старика, сегодня и не побеспокоит.

– Так и я вас, Илья Никанорыч, не побеспокою особо. Вы наушники нацепите и читайте себе спокойно.

– Да уж какое тут чтение с тобой, – добродушно проворчал дежурный. – То подай, это принеси…

– Так что ж это у вас за книга такая интересная? – полюбопытствовал я.

– Да вот, – дежурный поглядел на меня с некоторым, как мне показалось, смущением. – У жены взял. «Приключения княжны Мэри» называется. Любовные, кха-кха, приключения.

– Забавная, однако, у княжны Мэри обложка, – заметил я приподнимая тяжелый коричневый фолиант, на котором золотой старославянской вязью было выведено «Пистолеты мастера Лепажа в собраниях частных коллекционеров».

– Завернул от греха подальше, – пояснил дежурный. – А то, не дай бог, надорву листок, так меня жена потом самого… надорвет.

– Ясно. – Я опустил книгу обратно. – Дайте-ка тогда мне, Илья Никанорыч, «воеводин», патронов полсотни и мишеней штук… а-а, дайте пачку, потом верну все, что останется.

Я налепил листок мишени на изрешеченную фанеру, и моторчик, противно загудев, увез ее на 25-метровую отметку, туда, где черный кружок казался вовсе крохотным. Большая квадратная мушка «воеводина» полностью накрывала его.

Затаив дыхание, я подождал, пока мушка стала расплывчатой, а кружок мишени, наоборот, резким и четким, и плавно надавил на спуск.

Ба-анг.

Грохот мощного армейского патрона был хорошо слышен даже сквозь дорогие наушники.

Банг. Банг.

Надо будет как-нибудь выбраться на загородное стрельбище и пострелять из винтовки.

Банг.

Я отложил опустошенный пистолет в сторону, нажал кнопку и подождал, пока мишень подъедет обратно.

Плохо. Дырки от пуль разбрелись по листку так, словно я не стрелял по нему из пистолета, а плевался вишневыми косточками. Не отвратительно, но плохо.

Выходит, с нервами-то и в самом деле паскудно.

Ну да ничего. Торопиться мне некуда, патроны есть. Так что я эту десятку еще сегодня выбью.

Через полчаса мне стало ясно, что, даже изведи я еще коробку патронов, десятки мне не выбить. И не потому, что у казенного «воеводина» мушка перекошена. Не иначе там, наверху, мне решили преподать урок смирения.

И я предпочел смириться – сдал пистолет Илье Никаноровичу, убрался из управления и покорно поехал домой, на Московский форштадт.

Переходя на вторую полосу, я круто вывернул руль, обходя громадный, сверкающий черной краской «Царицын». Тот негодующе загудел. Я скосил глаза – за рулем «Царицына» восседала здоровенная купчиха. Ну и поделом. Думает, раз втиснула свою тушу в танк, так все ей должны дорогу уступать. А сама и водить-то толком не умеет. Знаю я ее. На весь город авто у нас не так много, и с лета я успел повстречать почти каждого водителя.

И в этот момент в бледном свете витрины я увидел такое, что сначала не поверил собственным глазам. А поверив, высунулся из окна и заорал во все горло:

– Баронесса! Эллочка!!!

Ноль на массу. Ни фига из-за машин не слышно.

Я так резко закрутил руль, что «патрульчик» протестующе взвизгнул, негодуя на столь варварское обращение с совсем еще новой машиной, и сумел-таки притереться к кромке тротуара.

– Стой, стрелять буду.

Идущий медленно оглянулся.

– Тьфу, черт, – изумленно пробормотал он. – Не может быть. Анджей?

– Он самый. – Я пожал протянутую ладонь и чисто рефлекторно уклонился от направленной в живот перчатки. – И ты… тот самый.

Младший лейтенант ВВС барон Герман фон Эллинг радостно усмехнулся.

– Ну и ну. Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя. Ты-то как в Риге оказался?

– Да работаю я здесь, в сыскной полиции. Ну а тебя каким ветром сюда занесло?

– Отпуск провожу. Наношу визиты родственникам. – Герман мастерски изобразил тягостный вздох. – Представляешь, оказывается, у меня родственников – вся Лифляндия, и половина Курляндии в придачу. Куда ни плюнь, обязательно попадешь в какую-нибудь тетю Эмму с дядей Отто. И у всех, понимаешь, девицы на выданье!

– Понимаю и сочувствую.

Я попытался сдержать ухмылку. Летчик, офицер да еще и барон, внешность – хоть Зигфрида рисуй. Для местных провинциалочек Герман был, конечно, женихом хоть куда. Бедная «баронесса».

– А ты, я смотрю, на машине. – Герман кивнул на «патрульчик». – Большим человеком стал, ваше благородие. Или уже высоко?

– Да ну тебя. – Слова Германа сыпанули соль на свежерастравленную рану. – Слушай, а ты сейчас вечером занят?

– Да нет, а что? Хочешь куда-нибудь пойти?

– Не против. – У меня вовсе не было желания тащиться в свою пустую квартирку, когда подворачивалась прекрасная возможность весело провести вечер. – Есть идеи?

– Ну-у, – задумчиво протянул «Эллочка». – Я в этой Риге без трех часов два дня, толком ничего не знаю. Только бога ради, не в «Ливонию»!

– Почему? – «Ливонией» как раз и назывался ресторан Немецкого общества, и я решил, что Герману там самое место.

– Меня там… видели, – Герман определенно смутился. – Все эти мои родственники, кажется, других заведений не знают. Вот, может, слышал, на Ратушной площади есть хороший ресторан…

– «Мавр», – вспомнил я название. – Сойдет. – Я сел за руль и распахнул дверцу. – Выдам тебе служебную тайну – за последние полгода там еще никого не отравили.

– Только одно условие, – заявил Герман, устраиваясь на сиденье.

– Что за условие?

– Ты везешь – я угощаю.

Я расхохотался. Ох уж эта «баронесса».

– Договорились.

– А почему ресторан – «Мавр», в твоих полицейских архивах не сказано? – поинтересовался «Эллочка», когда мы свернули с Александровской на Мельничную.

– Сказано, – фыркнул я. – Потому что почти напротив него стоит Дом Черноголовых.

– А-а… – разочарованно протянул мой товарищ. – Погоди, так я ж его видел… когда… ой… Может, другое место поищем.

– Нет уж, – жестоко оборвал его я. – Если встретишь очередную тетю Эллу… Ой! – Герман отвесил мне чувствительный тычок под ребра. – …с незамужней дочкой лет тридцати, значит, судьба тебе такой. Кысмет.

– Ну и как тебе? – шепотом спросил Герман, сдавая фуражку седому швейцару с таким количеством ленточек, что тот должен был быть как минимум одним из критских десантников.

– Неплохо, – так же шепотом ответил я, оглядывая полутемный зал. – Прямо как в настоящем ливонском замковом подземелье.

– Ах ты, чертов поляк! – «Баронесса» попытался незаметно пнуть меня в бок. Я также незаметно уклонился.

– Эх, не добили мы вас при Грюнвальде!

– Что угодно господам офицерам? – выплыл из полумрака официант.