Евгений Таганов - Рыбья кровь

На восьмой день в полдень войско подошло к городищу Липову, служившему Арсу главной базой снабжения зерном. Городище стояло на берегу реки Липы, не уступающей шириной и полноводностью Танаису у стен Корояка, и кроме хлебной дани липовцы ежегодно должны были строить для арсов по две быстроходные ладьи. За это арсы не забирали местных женщин и вообще воздерживались от чрезмерных притеснений. Земля вокруг городища отличалась особым плодородием и, умело обрабатываемая, приносила из года в год высокие урожаи, поэтому уйти с нее липовцы все никак не решались. Так и тянули кабальную лямку, почти уже не надеясь от нее когда-либо избавиться. Невысокий дощатый забор ограждал полсотни основательных двухъярусных домов, пространство между ними было заполнено всевозможной сытой живностью, а жители отличались почти городской нарядностью и опрятностью.

– Этим арсы только на пользу, – не без злорадства определил Быстрян.

Воевода думал иначе, но промолчал.

Появление войска Дарника здесь встретили со смешанными чувствами. Одни радовались, что, возможно, наконец-то ненавистные арсы будут повержены, другие опасались мести со стороны разбойников за оказание помощи короякцам. Поняв из намеков липовского старосты Карнаша, в чем тут дело, Рыбья Кровь стал распоряжаться в городище как на захваченной территории, срочно потребовал продовольствия и фуража, поменял усталых лошадей на свежих и восполнил недостающую амуницию. А мешки с пшеницей и овсом, которые липовцы как раз грузили на подводы, велел нести обратно в амбары.

– Они вашим хозяевам больше не понадобятся, – уверенно сказал он.

По словам старосты Карнаша, большая часть арсов находилась в набегах, а в крепости оставлен лишь небольшой гарнизон, который, судя по всему, даже не подозревает о походе короякцев. Не подозревает сейчас, но к утру будет знать наверняка – и воевода принял решение выступать на Арс сразу после полуденной передышки. Быстрян и Куньша отговаривали его от такой спешки: все равно крепость с ходу не взять, зачем изнурять войско дополнительным переходом? Но Дарнику важно было прежде всего не дать опомниться и еще сильнее заробеть его собственным воинам.

– Сто дирхемов за первого убитого арса, – объявил он, и походная колонна снова тронулась в путь.

То ли посул награды подействовал, то ли постоянная подготовка сказалась, только войско по дороге на Арс устремилось с какой-то особенной легкостью и удальством. Рыбья Кровь беспрерывно ловил на себе преувеличенно задорные взгляды ополченцев и старался не думать о том, что при первом же убитом короякце его войско точно с такой же веселостью может побежать назад.

Немного погодя колонну нагнал отряд из двадцати молодых липовцев. Все они были на хороших лошадях и вооружены по степному образцу: в железных шлемах и стеганых кафтанах, с луками, мечами, пиками и непременным арканом на передней луке седла. Возглавлял отряд чернявый парень по прозвищу Журань, участвовавший, как вскоре выяснилось, в нескольких походах остёрского князя против степняков и горных касогов.

– А не обманная ли это уловка, чтобы выслужиться перед арсами? – предостерег воеводу Куньша. Но, поговорив с Журанем, Дарник отверг его подозрения – ему очень понятно было желание липовцев помочь скинуть своих угнетателей.

От городища до Арса было пятнадцать верст вверх по реке. По совету Жураня войско вскоре свернуло на чуть приметную колею в обход сторожевого поста арсов, который находился на прямом пути из Липова. Дарник распорядился выдвинуться вперед походной колонны конникам, колесницам и пехоте. Когда до Арса осталось полторы версты, он приказал спрятаться за спинами своих телохранителей испытанным ватажникам и вместе с липовцами поскакал вперед, наказав Меченому и Быстряну, не разделяясь, мчаться следом.

Знаменитое разбойное гнездо ничем не отличалось от обычного мирного селища. Главным его укреплением была продолговатая десятисаженная гора, куда можно было взобраться только на четвереньках, цепляясь на крутом склоне за каждое дерево и куст. Наверху, повторяя форму горы, овалом тянулись сомкнутые деревянные жилые срубы с окнами-бойницами, и имелась высокая, скорее сторожевая, чем оборонительная башня. К подножию горы вел окруженный срубами пологий спуск-колодец, в котором было не меньше трех ворот, превращая его для неприятеля во вход-ловушку, где на ворвавшихся врагов могли со всех сторон обрушиться камни и сулицы.

Расчет Дарника захватить противника врасплох полностью оправдался. Жестокость и надменность арсов сослужили им плохую службу – не нашлось никого, кто захотел бы предупредить их о продвижении короякского войска. На лугу у спуска-колодца шла мирная заготовка мяса. Две дюжины женщин под присмотром нескольких арсов с мечами у пояса на широких тесаных столах под легкими навесами разделывали оленьи и кабаньи туши, готовили колбасы и очищали от мездры шкуры. Лишь у открытых ворот крепости сидели на бревнах четверо охранников со щитами и копьями, да еще с пяток безоружных арсов ловили на реке рыбу. Выскочивших из леса всадников арсы в первый момент приняли за своих и даже подняли в приветствии руки. В ответ засвистели стрелы и сулицы. Отчаянно заколотил в било дозорный на смотровой башне, рыбаки бросились в прибрежные кусты, женщины заполошно метались в разные стороны, мешая всадникам расправиться с заготовщиками мяса, четверо из них, петляя как зайцы, с неожиданной резвостью устремились к воротам.

– Лови, – указал Дарник Жураню на одного из бегущих, и аркан вожака липовцев тотчас опрокинул крепкого арса на землю, но понадобились силы троих парней, чтобы связать его.

Из леса тем временем стремительно вылетали конники Быстряна и выкатывались колесницы Меченого.

– Куда? – спросил Быстрян, подскакав к Дарнику со своими всадниками.

– Захватим ворота, – предложил Журань.

Ворота действительно еще оставались открытыми, возле них стояло два десятка выскочивших из крепости вооруженных арсов, словно приглашая противника напасть на них.

– Нет. Там еще двое других ворот, – возразил Дарник. – Ставьте повозки.

Воины без лишних слов принялись разбивать стан. Часть женщин, боясь насилия со стороны «освободителей», подалась назад в крепость, а часть, среди которых были пленницы из Корояка, узнав родичей и знакомых, со слезами радости кинулись их обнимать. Прибывающие из леса ополченцы с жадным любопытством разглядывали пятерых убитых арсов и голосистого пленника, который на все лады костерил короякцев. Дарник понял, что все сделал правильно – первая, пусть крошечная победа воодушевила и обнадежила еще недавно сомневавшихся в собственных силах ремесленников. Сильный спор возник вокруг награды за первого убитого арса, телохранители и липовцы оспаривали первенство между собой. Рыбья Кровь рассудил просто: пятьдесят дирхемов досталось одним и пятьдесят другим.