Андрей Горюнов - Варяжский десант

Если трезво оценить ситуацию, то мужики при шпагах, при пистолетах… Понимают, что происходит. Адекватно оценивают расклад. Мастера. Опытные.

Могут и не дать время перезарядить «марголина». А даже если и успеть, – что делать с остальными? С теми, которые выскочат? Девки привязаны к мачте – не отвязать и со счетов не скинуть. Прикрыть, откидаться стульями, откататься бочками – это получается только в голливудских фильмах и авантюрных романах. А в жизни выше головы не прыгнешь. От десятерых не отфехтуешься.

Хреново дело-то.

Не спуская глаз с Одноногого, Николай не спеша вынул правой рукой «марголина», из наплечной кобуры, а левой – штрих-кодер – из кармана пиджака.

Чувствуя, что отпущенная внезапностью пауза подходит к концу, Коля, не спуская глаз с пиратов, на ощупь нажал НС – «нештатная ситуация»…

– Ништяк ситуация! – расцвел поросенок, материализуясь на фоне голубого неба. – Ты даже их уже привязал!

Радостно хрюкая, советник-видение стремительно пронесся к задней мачте и завис в метре от привязанных девушек.

– Ну, не свиньи ли они, да… Противно, конечно, немного… Ведь для меня, Коля, с такой «невестой» перепихнуться – ну, как для тебя, допустим, скотоложество – точно, поверь! Ты чего завыла вдруг, девушка? Не плачь. Ты тоже сгодишься – каждый второй, думаю, вдуть тебе попытается, если шары до краев зальет…

– Ты что? – испугался Аверьянов. – Куда тебя несет?!

– Куда надо, не плачь. – Чтобы законспирировать свою речь, поросенок перешел на труднодоступный диалект. – Понты с копыт срывают, главное – гнездо перекосить, башни заклинить им… Волка семеро козлят, а я один сто козлов закозлю. Реально!

– Ничего не понял, – пожал плечами Николай.

– А что тут понимать? Мы им трусами ихними же рожи накроем – и вся история с географией! А можем подкуриться, колес глотнуть и трахнуть отважно в открытую: глаза страшатся, хрен работает? Ему-то что, онто без глаз! А эта, слушай, невеста, уже хрюкает от страха! Ну что заладила: «хрю-хрю»? Меня соблазняешь, красавица? Ничего, не плачь! Отчаяние – смертный грех. Я ж, глядя на тебя, не впадаю в уныние? Я рассуждаю так: узреет Господь, кого мы здесь, Коля, смиренно проперли с тобой, пошлет нам за это попозже и хрюшечек, верно?

– Пираты… – заметил Аверьянов, пытаясь верно сориентировать поросенка в потоке происходящих событий.

– Не понял, какие пираты? – Поросенок перекрутился в воздухе, окидывая взглядом общую картину. – Ах пираты! А что ты волнуешься? Я свои речи транслирую и на английский, и на испанский, и на португальский, – они меня понимают так же прекрасно, как и ты! Вот смотри, Одноногий хлебало как разинул… Да и ты, как я понял, удивлен. А ничего странного в моих речах нет. Вызвать удивленное оцепенение, ошарашить – вот была моя цель. И я достиг ее, не так ли?

В голове у Николая все перемешалось. Ощущение реальности происходящего исчезло; внезапно он ощутил себя в каком-то странном сне, участником нелепой фантасмагории. Хотелось ясности и простоты.

Внезапно он увидел, что стоящий у самой двери, ведущей в кормовую надстройку, смуглый пират медленно достает из-за пояса пистолет, одновременно открывая дверь и прикрываясь ею. Смуглому пирату тоже, наверное, захотелось все упростить…

– Ой, только не шали! – крикнул смуглому Николай и, вскинув «марголина», почти не целясь, отстрелил кончик пера с его шляпы. – А то я стреляю неплохо… – объяснил он, перебив вторым выстрелом перо пополам. – И пистолет у меня не кремневый. В нем сто зарядов, – соврал Аверьянов с целью устрашения, третьим выстрелом выбив из шляпы остаток пера. – На всех на вас хватит!

Этот фокус произвел неизгладимое впечатление на весь пиратский состав: кремневые пистолеты семнадцатого века имели всего один заряд, часто давали осечку, а о подобной точности боя и речи идти не могло: асимметричный кусок свинца, вырвавшись из ствола без нарезки, мог на таком расстоянии отклониться от директрисы на два-три метра.

Невнятно прозвучало какое-то непереводимое междометие, выражавшее, судя по интонации, то ли удивление, то ли угрозу…

«Н-да, – мелькнуло в голове у Аверьянова. – Но дальше-то что? Даже если они и поверили, что у меня сто патронов в обойме, что с того? Кто их остановит от того, чтобы выстрелить в меня? Да вот сейчас, возможно, кто-то уже целится сквозь дырку от сучка в досках кормовой надстройки?»

Он резко переместился, встав так, что обломок реи рухнувшей мачты прикрыл ему грудь.

В ответ на его движение все находившиеся на палубе пираты тоже слегка изменили свои позиции – очень осмысленно, улучшая свое положение. Замерли вновь.

«Если кинутся скопом, одновременно, то меня и сто патронов не спасут… – подумал Коля. – А они могут кинуться. Ребята, сразу видно, опытные. И перед смертью не трепещут».

Он скользнул взглядом по лицам пиратов, по их глазам, настороженно следящим за каждым его движением. Ухо его уловило вдруг отчетливый негромкий плеск. Кто-то из прыгнувших за борт, видно, уже начал подниматься обратно по якорной цепи… Еще две-три минуты, и ребята начнут десантироваться ему в тыл…

«И перед смертью не трепещут… – снова мелькнуло в сознании. – А точно не трепещут? Ведь это зависит от того, какова смерть… На миру и смерть красна, да. Это верно. А на виселице если, тогда как?»

– Ты можешь им показать, что их ждет? – подмигнул Николай поросенку. – Что-то такое шокирующее, натуралистичное?

– То есть как «показать»? – удивился поросенок.

– Как ты мне высадку викингов показывал.

– Зачем?

– Воздействовать на психику: виселица там, застенок – что их ждет?

– Побойся Бога, Аверьянов! Поиск в параллельных мирах, науку использовать в качестве средства запугивания? Никто до этого еще не додумался.

– Я додумался! Ищи, не рассуждай, ищи во всех мирах варианты ужасных смертей этих ребят.

– Нельзя, Николай! Хронодинамику для шантажа использовать… это ж… это же нет слов!

– Слова себе оставь, гони видения. Шантаж здесь ни при чем. Деморализация превосходящих сил противника.

– Кощунственно! Недопустимо!

– А по соплям?! – Аверьянов демонстративно положил палец на кнопку «По соплям» на штрих-кодере.

– Ответственность на тебе! – предупредил поросенок, исчез и тут же материализовался вновь.

– Что?!

– А ничего! – отрезал анимированный интерфейс. – Все они умрут банально. Во всех мирах. Вот так!

– Не может быть! Как ты мог за секунду просмотреть все жизни каждого из них?

– Ну, тоже мне бином Ньютона! – хмыкнул поросенок. – Никто из них не попадет на эшафот. Все умрут просто. От болезни. Причем даже не от чумы или оспы. Что-то вроде простецкого гриппа. Только Одноногий умрет… – поросенок запнулся, – либо от старости, либо от пули в лоб. Нечем мне их напугать. Нечем! Все самое страшное в жизни у них уже было. У всех!