Олег Никитин - Корабельщик

– Домна, ты мне так и не рассказала о Платоне. Помнишь?

– А что? – насторожилась она, рука ее с мочалкой вдруг замерла на полпути между его лопаткой и копчиком.

– Он не пострадал?

Жена долго не отвечала, с каким-то особенным остервенением царапая ему спину.

– Не знаю… Мне показалось, с ним что-то неладно. Да что тебе с этого старика? Ему уже двадцать лет как пора к матушке Смерти! Ох, Макси, не нравится он мне. То сидит, в свою кружку уткнувшись, а то как посмотрит, словно приказчик какой или инспектор… И головой по сторонам ведет, будто добычу себе какую высматривает. Давеча Сусанну чуть до слез не напугал, схватил ее за руку да как дернет к себе… “Опять беременная?” – сказал. И засмеялся так гадко, словно у нее не ребенок в животе, а чудище какое народится. Упаси Солнце, я сама не слыхала, а Сусанна вся белая прибежала на кухню и давай воду пить. Шпион это дольменский, точно говорю.

Она ожесточенно налегла на мужа, и Максим не выдержал, повернулся к ней и отнял кусок жесткого мочала.

– Ну, ну. Успокойся, девочка…

– Девочка! – фыркнула жена и улыбнулась, оттаивая и расслабляясь. – Постарше некоторых. – Она опустила взгляд и порозовела.

“Способен ли водометный движитель привести подводный корабль в движение? – раздумывал Максим, замерев над собственным чертежом. – Что помогает осьминогу и кальмару плыть в упругой толще воды?” Уже почти год, как его занимала идея построить стальное подводное судно, которое бы не поднимало целый столб пузырей и не шумело так, как винтовое. Он еще в прошлом году, когда работал переводчиком Адмиралтейства в Питеборе, перечитал почти все журналы и книги по судостроению, и с тех пор водометный движитель, который бы толкал подводный корабль силой струи, выбрасываемой за борт, буквально снился ему. “Тем быстрее рванется он вперед, чем больше скорость этой струи”. Несколько недель Максим думал по дороге в Пароходство и обратно, как получше спроектировать сквозной водопроток. В голове его постепенно складывались формулы для расчета движителя и разные его конструкции.

Адрес Платона удалось выяснить только у кравчего. Сильвестр долго с подозрением глядел на Максима, когда тот в стоял рядом с пивной бочкой и потягивал из кружки напиток. Студент уже было совсем решил, что кравчий ничего не знает, как тот пробурчал:

– На Колчедановой он обитает, напротив парка Афиногена. Дом есть такой, пятиэтажный и серый. С одной колонной прямо посредине. Где-то у колонны и квартира. Он как-то говорил, что она ему вид на парк загораживает.

– А этаж? – воодушевленный успехом, попытался развить его студент.

– Там спросишь, – отрезал кравчий и оглянулся на заколоченный пролом в стене – оттуда тянуло морозным ветром, не помогала даже гудящая пламенем, полная торфа печь. Несмотря на вечер пятницы, посетителей в кабаке было не так много, как обычно: в Университете приближалось время выпускных экзаменов. – Но я бы поостерегся к нему ходить, парень, – понизив голос, добавил Сильвестр. Максим наклонился вперед и с ожиданием уставился на него. – Говорят, что Храм проклял его и теперь он будет жить вечно, все более старый и страшный… Берегись, как бы и тебе не превратиться в ходячую развалину.

– Я подумаю, – пробормотал озадаченный Максим, допил теплое пиво и вышел из “Студиозуса” на мороз. В Навию наконец-то пришли почти настоящие холода.

Сегодня его путь опять лежал на Викентьевскую, но уже в Военное ведомство. По дороге у него несколько раз проверили метрику, и студенту показалось, что только записка Элизбара с печатью ведомства мешает гвардейцам немедленно пристрелить его. Чем ближе к Королевской резиденции он приближался, тем подозрительнее и даже озлобленнее становились солдаты.

Военное ведомство почти не отличалось архитектурой от Метрического, но посетители в нем были в основном мужского пола. Мелькали зеленые аксельбанты высших офицеров, раздавались резкие команды и топот тяжелых, подбитых мехом сапог. Повсюду в коридорах царили грязь и неразбериха, однако Максима тщательно досматривали буквально на каждом этаже. Наконец он пробился к кабинету Магнова.

Тот сидел в комнате один – второе место пустовало, и очевидно давно, потому что незанятую столешницу покрывал заметный слой пыли. Элизбар махнул студенту, приглашая занять свободное место, и бросил на стол газету, при этом продолжал внимательно просматривать пачку каких-то листов. Максим стер со стула пыль, снял плащ, шапку и сел. Здесь было значительно теплее, чем в Метрическом ведомстве: вдоль окна тянулась толстая горячая труба, в которой утробно бурчала вода. Судя по всему, котельная в подвале здания исправно грела ее.

Газетой оказались вчерашние “Навийские Ведомости”, первая страница которых целиком была посвящена воздушному налету на столицу. Максим поглядел на мутные отпечатки дагерротипов и начал читать с самого начала.

“Сад при королевском дворце занимает двенадцать квадратных десятин земли. При нем находятся оранжерея с каменною залой для игр, теплица и домик для садовника. В последние годы тут воспитывалась почти 1000 растений из разных уголков Селавика и даже заморских стран, в основном из Роландии. Следовательно, парк сей своими растениями составляет важное пособие для любителей ботаники, а его цветники и аллеи – превосходное место для прогулок королевских особ и придворных. Ходьба и забавы на чистом воздухе, помимо увеселения и ободрения, здоровью правителей наших способствуют. Здесь же удобно занятия по математике учинять, в геодезии, инженерном искусстве практические действия производить. В южном краю сего сада построены обсерватория для небесных механиков и баня…

Мы затем так подробно на устройстве сего парка остановились, чтобы читатель представлял, чего он лишился в результате злодейского воздушного нападения диких дольменцев. Три разрушительных бомбы упало на этот уголок тишины и мирного увеселения Короля – в теплицу на цветник, в розарий и точнехонько в баню, в самую ледяную купель. Осколки ее разметало среди деревьев, при этом ранило пятерых придворных, задумавших устроить вечернее омовение. Увы, кровотечение было так велико, что пришлось немедля освободить их…”

– Прочитал? – вдруг спросил Магнов.

Максим кивнул и отложил газету. Он подумал, что ему дали проглядеть ее, чтобы он занял себя – а потому не особо вчитывался в писания газетчика.

– Ничего дельного отсюда не узнать, – кивнул Элизбар на статью о парке. – Так, общие слова. Главного-то там и нет… – Он выдернул из тонкой пачки перед собой лист гербовой бумаги и подвинул его к студенту. Тот опустил глаза и прочитал: “Сим г-н Рустиков Максим утверждается сотрудником Военного ведомства в должности младшего переводчика Отдела тыловой поддержки”. И ниже – несколько подписей, достаточно заковыристых. – Для начала поработаешь с дольменской прессой, – продолжал Магнов, убедившись, что Максим ознакомился с текстом бумаги. – Потом придумаем что-нибудь еще, если нужно будет… Должность вполне приличная, престижная. Оплата пять талеров в месяц.