Олег Никитин - Корабельщик

Завод Поликарпова при бомбежке почти не пострадал, обвалилась только часть ограды, рядом с воротами, да выворотило из насыпи несколько шпал. Максим в перерыве между занятиями, послушав рассказов сокурсников, сходил взглянуть, как идут восстановительные работы. Фаддея нигде видно не было.

Пимен сказал, что еще одна бомба упала в проулок между “Студиозусом” и соседним домом. Едва дождавшись окончания лекций, студент бросился в кабак. Пробежав по гулкому мосту, он еще издали увидел неладное. В морозном воздухе, на углу Пекарской и Кукшиной висела строительная пыль. В завалах из деревянных обломков и среди куч битого кирпича возились повара, посудомойки и даже сам Сильвестр.

– А Домна где? – запыхавшись от быстрого шага, спросил Максим. Он подхватил доску и понес ее в кучу к другим полезным обломкам, пристроившись рядом с кравчим. – Жива ли?

Тот вытер со лба белесую пыль и ответил:

– С утра была. Что с твоей Домной сделается? А вот Миракс погиб. Стена обвалилась, и его балкой придавило. – Под ноги лезли обломки кирпича, и боты Максима быстро “украсились” каменной крошкой. – Эх! Кто нам теперь на скрипке играть будет?

– А владелец был?

– Как же, приехал на мобиле, покричал да и умотал. Завтра обещал каменщиков прислать, а мы им помогать будем… – Сильвестр сплюнул и вытер рот рукавицей, размазывая по губам пыль. – Пока стену не заделаем, не откроемся… Да еще с нас же и вычтут за ремонт, потому что свет, видите ли, не загасили.

– А Домна не ранена?

– Тьфу ты! Говорю же, здорова она.

Но Максим все-таки отправился к жене, благо идти было совсем недалеко. Других разрушений на Пекарской заметно не было, и детвора как ни в чем не бывало носилась по улице, избегая хмурых гвардейцев. Солдат было, кажется, больше обычного, и у студента два раза спросили метрику. К счастью, в сумерках было не слишком-то видно, что дагерротип в ней давно устарел. Почему-то в последнее время, особенно после встречи с Элизбаром, этот незначительный элемент стал всерьез тревожить Максима, и чем дальше, тем больше он опасался, что какой-нибудь нервный солдат пристрелит его. Похоже, избежать траты денег на фотографа никак не получится.

В квартире он застал только хозяйку – она варила капусту и одновременно стирала белье в едва теплой воде.

– Живой! – воскликнула Домна и прижала к себе мужа мыльными руками. – Благослови тебя, матушка Смерть, пожалела мальчика моего. Голодный? Садись за стол.

Максим почувствовал в желудке спазм и сел на табурет, а Домна быстро выдала ему тарелку с вареной брюквой и соль с хлебом. Макая овощ в соль, студент поделился с женой предложением Магнова.

– Это хорошо, – обрадовалась Домна. Она возилась в шкафчике, где у нее стояли банки с разными приправами, и с гордостью посматривала на мужа. – Переводчик, надо же… Военные сейчас самые богатые, не то что профессора всякие. Военные и народники! Смерть их забери. На наши денежки в своем Собрании болтают, лучше б воевать пошли.

– А где Кася с Ермилкой? Я им книжки принес. – Максим выгрузил из кармана плаща целую пачку тонких детских книг. – Ермилу пора читать учиться. Скоро в школу, а буквы еще не знает.

– Бегают, где ж еще. Ты только Касинию так при ней не называй, ладно? – улыбнулась она. – Научится поди, не глупый…

Студент вынул серебряный талер и молча выложил его на пачку книжек.

– Возьми деньги, – сказал он. – Мне скоро в Военном ведомстве платить начнут, к тому же у меня есть еще куча ефимков.

– Ох, Макси, спасибо. А то из нас вычитать будут за стену разломанную, – проговорила она, бросила свой шкафчик и подошла к мужу. Полные руки Домны обхватили его нестриженую голову, прижимая к мягкой груди, и Максим ощутил смесь терпких запахов мыла и пота. Он запустил руки под тяжелое платье из грубой шерсти и провел ладонями по прохладным бедрам, до самого края плотных трусиков. Кончики ее жестких волосков на лобке пробивались через ткань, словно трава сквозь трещины в брусчатой мостовой, и царапали ладонь. – Останешься сегодня? Книжек вон сколько принес… – лукаво хмыкнула Домна. – Гляди, какой у нас крепкий пестик. – Она с неловким смущением коснулась его штанов и тут же отстранилась – на лестнице зазвучал топот четырех ног.

В квартиру ворвались Домнины дети, завидели Максима и тут же бросились ему на шею. Студент кое-как сплавил ребят мыть руки, а потом они жадно поедали овощи и умудрялись рассказывать отцу о своих похождениях.

– Мы на Викентьевскую с утра бегали, – торопясь и глотая окончания слов, болтал Ермил. – Там такие воронки, жуть! Пацаны в них лазили, одного землей засыпало, а одного камнем из мостовой зашибло.

– А из королевского парка дым шел, – встряла Касиния, дернув брата за рукав. – Кажется, у дворца балкончик отвалился, там что-то горело и вода по мостовой текла. Наверно, пожар тушили…

– Каська хотела от ограды кусок отломать, такой острый, с наконечником, все равно в одном месте она повалилась… – Сестра молча ткнула его кулаком в ребра, встревоженно покосившись на Максима: не обратил ли он внимания на прозвище, не станет ли так же обзывать ее? – И тут за нами солдаты погнались, хотели на штыки поднять!

– Насилу убежали, – восторженно подхватила девочка. – А одному мальчишке не повезло, он на булыжнике оступился и ногу вывихнул. Гвардеец его сразу проткнул, а он даже не успел прут отломать.

– Зато я успел! – похвастался Ермил. – Камнем отбил.

Не вытерпев, он бросил брюкву и умчался в коридор, где у него куртка висела. В кухне он возник уже с довольно длинным, около фута, чугунным прутом. Его венчал тупой ромбик, мало пригодный для нанесения ран обидчикам.

– Дай сюда. – Домна выхватила у сына железку и вымыла ее, поливая из кружки. – Таскаешь в дом всякую грязь… – Затем тщательно обтерла и палку, и ладошки Ермила, который отдал добычу студенту и вскочил к нему на колени.

– Я в снегу повалял… Ну? – нетерпеливо спросил мальчик.

Максим со всех сторон глядел потенциальное оружие, пощупал место разлома и собственно острие, подкинул палку в руке и авторитетно заметил:

– Если немного подработать, вполне сгодится. Только опасное это будет оружие, потому что слишком заметное. Гвардеец сможет опознать в нем бывшую часть дворцовой ограды. Вот если рукоятку приделать и ножны… Ты пацанам уже показывал?

Мальчик замялся.

– Как же, – проворчала Касиния. – Первым делом похвастал. Болтунишка.

– Ну и что такого? – вскинулся Ермил. – Подумаешь! У всех оружие есть, почему у меня не может?

Спустя два часа, когда сказка о Тимоне и Каллинике была дочитана, а супруги поливали друг друга теплой водой из ведра, стоя в чугунной ванне, Максим спросил: