Андрей Мартьянов - Творцы апокрифов [= Дороги старушки Европы]

— Вы англичане? — уточнил мессир Бертран. Гаю послышался обреченный вздох компаньона, неизменно впадавшего в ярость, когда приходилось долго и нудно растолковывать разницу в их происхождении, а в итоге звучало недоуменное: «Но ведь Англия — это одна страна, почему же вы не считаетесь соотечественниками?». Услышав подобное высказывание, Дугал стервенел и начинал вкрадчиво интересоваться, составил ли любопытный болтун завещание или еще не успел.

— Да, — мрачно сказал сэр Гисборн. Хвала всем святым, Мак-Лауд решил оказать компаньону снисхождение и промолчал.

Дверь позади них протяжно грохнула, в тихую комнату, принеся с собой горьковатый запах полыни, нетерпеливо ворвалось нечто яркое, неудержимо-стремительное, похожее на несущийся над горными склонами ветер, замедлило свой бег у стола и со слабым намеком на почтительность осведомилось:

— Мне передали, ты хотел меня видеть?.. О, у нас сегодня гости? Добро пожаловать в Ренн-ле-Шато, чувствуйте себя, как дома!..

Первый же взгляд на новоприбывшего позволял почти безошибочно представить внешность графа Редэ годков так двадцать тому назад. Гай без колебаний решил, что перед ними наследник Ренна собственной персоной, и поразился тому, что природа, создавая столь замечательные образцы человеческой внешности, никогда не забывает уравновесить их с прочим смертными, наделив хотя бы одним недостатком. В случае де Транкавеля-младшего почти совершенная красота породистого лица и хорошо сложенной фигуры вместо ожидаемого восхищения производили действие прямо противоположное, наводя на мысль о статуе, оживленной неким мрачным колдовством. Мысль мелькнула и бесследно сгинула, уничтоженная искреннее приветливой улыбкой, блеском глубоко посаженных агатовых глаз и низким, но чистым голосом:

— Судя по всему, мой призыв не канул впустую, — молодой человек ловко подхватил со стола запечатанный пергамент, одним плавным движением зашвырнул его в камин и в нарушение всех правил уселся на краю столешницы. — Вообще-то мы ждали вас несколько позже, но лучше опередить, чем опоздать, не так ли? Отец, это же друзья нашей уважаемой гостьи, мадам Изабеллы. Она много о вас рассказывала, поэтому можете считать, что мы уже знакомы… Ах да, меня зовут Рамон де Транкавель, — он вежливо наклонил голову, тряхнув блестяще-вороными прядями, необычно длинными для мужчины и гладко стянутыми на затылке в хвост.

Сэр Гисборн не без оснований считал себя тугодумом, но вот память на лица, пусть увиденные случайно и мимолетно, его подводила редко. Он поспешно вообразил открывающуюся дверь, стоящий в полумраке и подающийся назад силуэт, краткое мгновение, когда незнакомец из дома в Тулузе закрывал створки за вошедшей мистрисс Изабель и на него упали солнечные лучи… Или мессир Рамон самолично наведывался на праздники в столицу провинции, или у него имеется брат-близнец. Только как ему, Гаю Гисборну, быть с открытием, непреложно свидетельствующим, что обширнейший круг знакомых мистрисс Уэстмор включал и семейство из Ренн-ле-Шато?

— Где она? — сэр Гисборн, позабыв о наставлениях компаньона, задал вопрос напрямую.

— Кто, мадам Изабелла? — переспросила воплощенная любезность по имени Рамон де Транкавель. — Здесь, в замке. Вы хотите ее повидать?

— Да, — крайне озадаченного Гая сбивала с толку открытость человека, которого он заранее считал противником, полнейшее невмешательство де Транкавеля-старшего, раздражали собственное неумение задавать верные вопросы и молчание, внезапно поразившее Мак-Лауда. — С ней все благополучно?

— Разумеется, — похоже, Рамон слегка оскорбился подобным предположением или очень удачно изобразил быстро подавленную обиду. — Вы, мессиры, кажется, приняли случившееся за коварное похищение беззащитной женщины? Позвольте мне попробовать вас разубедить. В силу некоторых обстоятельств мадам Вестьеморри сама выразила желание отправиться в Ренн, оставив вам письмо с указаниями, как и где ее найти. Текст послания целиком и полностью на ее совести, — он с обескураживающей улыбкой развел руками: — Я предупреждал, не нужно представлять все в столь зловещем свете, но вы же знаете эту даму… Она заявила, будто в противном случае письмо не примут всерьез.

«Если он говорит правду, я не знаю, что сделаю с этой вертихвосткой!» — мысленно пообещал себе сэр Гисборн, а вслух проговорил:

— Значит, вы не станете препятствовать нашему отъезду вместе с мистрисс Уэстмор?

— Препятствовать? — отец и сын вопросительно переглянулись. Старый граф озадаченно нахмурился, а его наследник состроил виноватую физиономию и сник, точно уличенный в некоем неблаговидном поступке. — С какой стати? Мессир Рамон, извольте объясниться. Неужели рассказ этих господ соответствует истине?

— Не совсем, — Рамон мягко спрыгнул со стола и отошел к камину. — Да, мне пришлось увезти мадам Изабеллу из города, но я сделал это только ради сохранения ее жизни. Теперь, когда вы прибыли, я с величайшим удовольствием доверю ее вашему попечению. Вы собираетесь уехать сегодня или окажете нам любезность и переночуете в Ренне?

— Э-э… — замялся с ответом Гай. Де Транкавель-младший поспешно воспользовался его нерасторопностью:

— Да, нам известно, что вы направляетесь в Марсель и далее, к Святой Земле. Благородная цель и достойное стремление. Однако, да будет мне позволено заметить, один-два дня отдыха вам ничуть не помешают, зато даруют нам возможность загладить невольно причиненные вам хлопоты, — и, не меняя интонации радушного хозяина, донельзя обрадованного явлением долгожданных гостей, он продолжил: — Вдобавок, понадобится некоторое время, дабы разрешить кое-какие спорные вопросы и придти к взаимовыгодному соглашению.

Сэр Гисборн от души понадеялся, что сберег внешнее спокойствие и ничем не выдал своей тревоги, услышав этот многозначительный намек. Его компаньон, напротив, оживился и слегка подался вперед, словно дождавшись неслышного сигнала, означающего завершение пустячной болтовни и начало серьезной беседы.

— Какие такие вопросы? — осведомился он, нарочито растягивая слова и говоря со столь ужасающим акцентом, что Гая передернуло, а Рамон удивленно склонил голову набок, явно затрудняясь пониманием сказанного. Мессира Бертрана выходка гостя оставила совершенно равнодушным, он невозмутимо уточнил:

— Для начала — о документах, которые вас просили доставить.

«Только не запутаться! — прикрикнул на себя сэр Гисборн. — Выходит, им обоим известно об архиве — может, от мистрисс Уэстмор, может, от кого другого. Лгать у тебя все равно не получится, так старайся хотя бы убедительно поддакивать».

— Прежде любых обсуждений мы хотели бы побеседовать с мистрисс Изабель, — теперь произношение Мак-Лауда звучало почти безупречно, и Гай в бессчетный раз спросил, доведется ли ему узнать, какое обличье является для его спутника истинным.