Андрей Муравьев - Гроза тиранов

Тоже вариант.

Я поворачиваюсь к остальным гайдукам:

– При свидетелях говорю, что всю свою долю за набег отдаю тебе, Георгий… Карагеоргий… Если обещаешь, что деньги из этого бочонка пойдут на борьбу сербов с турками.

Он кривит губы, но кивает:

– Клянусь.

– Воислав, отдай казну его новому хозяину, – и уже арамбаши. – Удачи тебе, воин.

Я разворачиваюсь.

– Постой! А ты-то куда?

Останавливаюсь, улыбаюсь, щерясь осколками зубов. Ребята отводят взоры, но мне уже все равно. Я поворачиваюсь к цитадели Кровавой башни.

– А я иду домой, братишка. Домой!

Камлание я запомнил плохо. В отличие от того, как это проделал Заволюжный, пир много гундосил, завывал и бил пальцами по нашим лбам. Потому момент, когда я провалился в никуда, приметить не получилось.

Просто вместо комнаты мы оказались в темном туннеле. Мы – это я и Нелли. Она сразу предупредила, чтобы держал ее за руку, иначе опять попадем, куда попало. Она, мол, выведет правильно.

Я честно пробовал. Шел через вязкую клейкую массу, продавливался за хрупкой светящейся точкой, которой была она. Пер, продираясь через заросли, ветки, воду, камень! Я рвался вперед, тянулся всей силой, всей душой, сущностью, бытием! А она скользила легко, как по нитке.

Так было долго, очень долго. Наверное, вечность. Может, миг.

Потом я рухнул.

Уже впереди был свет и выход, когда я отпустил свой маячок, поскользнулся и упал.

…Солнце резануло по глазам и отозвалось болью в голове.

Я есть? Я существую? Вернулся?!

Моя рука нащупала и сжала чужие пальцы, которые показались теплыми и мягкими.

Я попробовал открыть глаза. Луч света подобно наждаку прошелся по глазам, тут же на веки легла ладонь.

– Не спеши. Тебе еще рановато снимать повязки, так что не спеши. Дождись, пока солнце спрячется за тучи.

– Зачем?

Губы не слушаются, язык будто ватный.

Пальцы напряглись.

– Мама, мама, Младан очнулся!

Вокруг топот ног, суета. Мне взбивают подушку, поправляют одеяло.

Разобрался. На глазах у меня бинтовая повязка, пропитанная пахнущей мазью.

Тот же голос радостно щебечет:

– Мама, мама, я же говорила, что на солнце он придет в себя. Не бывает так, чтобы человек жил, а… – голос испуганно замолкает.

Язык – сербский.

Осторожно снимаю повязку с глаз. Немного режет, картинка плавает, но рассмотреть можно.

Меня окружает тишина.

Полноватая женщина средних лет, мелкий паренек, девушка с заплаканными глазами. Слезы текут и текут по милому личику в обрамлении черных как смоль волос.

– Я же говорила, говорила… Он не мог не вернуться, раз обещал.

Она бросается мне на шею под испуганные вздохи остальных.

– Мне не надо никакого золота на свадьбу, не надо ничего – только сам подымись! – горячий воздух шепота обдает ухо. – Ты – мое золото.

– Какой нынче год?

Она отстраняется.

– Одна тысяча девятьсот девяносто шестой. А что?

Я глажу волосы, рассыпавшиеся по моей груди.

– Почти попал… Это – хорошо. Очень хорошо.

Девушка снова бросается мне на грудь.

– И на войну я тебя больше не пущу.

Глажу густые мягкие волосы, проваливаюсь в них, вдыхаю неземной аромат.

– А мне больше и не надо…

18 июля 2006 года.

Человек в черной одежде упругой уверенной походкой обошел дворик дома. Старое здание в историческом центре. Днем тут не продохнуть от туристов, зато ночью – благодать. Местные предпочитают дома покомфортней тех, которые строили две сотни лет назад.

Киллер осмотрел все закоулки, проверил улицу и вернулся в дом.

Пройдя прихожую первого этажа, он начал методично обследовать комнату за комнатой. Когда его взору открылась ниша тайника, убийца застыл. Он услышал звуки, которые не должен был слышать. Кашель и стоны.

Наемный убийца бросился вверх по лестнице.

Вот и комната.

Все так же «цель номер один» лежала в углу, с контрольной пулей в голове. У стены скрючилась «цель номер два», старик предсказатель. А вот и две последние цели – паренек и девчушка. Хорошо, что этот фрукт сам сюда явился. Не надо будет искать его по улочкам города. Потому как указание было строгое – зачистить всех.

Он нагнулся к телу парня. Перед наемным убийцей лежал труп. Тело без заметных признаков насилия.

Человек в черном хмыкнул и всадил для верности пару пуль.

Он осмотрелся – кто же стонал?

Тело «цели номер три», девушки, выгнулось в судороге. Это было неожиданно. Наемник даже отшатнулся.

Щеки девушки, уже осунувшиеся, покраснели, руки зацарапали пол. Она явно не собирается умирать. А ведь только что была явным трупом.

Киллер двинулся вперед к такой интересной, необычной и невыполненной работе. За звуком своих шагов он не услышал тихий щелчок приглушенного выстрела. Игла боли пронзила спину и вошла точно в сердце. Умер наемник мгновенно.

В комнату вошел широкоплечий мужчина средних лет. Черная неброская одежда, черные перчатки, черный же автоматический пистолет с глушителем.

Он подошел к телу юноши, перевернул его, всмотрелся в остекленевшие глаза. Подумав, закрыл веки умершему.

Потом нагнулся к девушке. Рана на груди ее уже не истекала кровью, но и на здоровую жертва ночного нападения не походила. Мужчина достал мобильный телефон, нажал кнопку быстрого вызова.

Через минуту в городе заревела сирена «Неотложной помощи». Больница была недалеко.

Мужчина, убедившись, что девушка не собирается покидать бренный мир, отошел к телу старика. Над ним он постоял не больше пяти секунд.

– Простите, мастер.

К сирене «Неотложки» прибавилась полицейская.

Человек развернулся и вышел.

На соседней улице он разобрал оружие на части и выкинул его в ближайшее ущелье.

Едва только над краем горы показались лучики солнца, при входе в маленькую часовню, расположенную у склона горы, затормозил серебристый Infinity. Тут начинался пеший путь к Острожскому монастырю, месту поклонения тысяч туристов и паломников, так что церковный служка, убирающий территорию перед наплывом гостей, не удивился. Лишь передвинулся поближе ко входу в часовню. Мало ли что?

Из автомобиля выбрался широкоплечий мужчина средних лет. Неброская одежда строгого покроя говорила сами за себя лучше, чем лейбы дорогих бутиков. Служка отставил метлу – пожаловал богатый паломник.

– Желаете экскурс?

Мужчина протянул руку в глубину авто, из которого уже выпорхнули двое малышей-погодков. Несмотря на то, что один был светленьким, а второй темноват, оба ребенка походили и друг на друга, и на водителя серебристого джипа. Следом за малышней выбралась молодая темноволосая девчушка. Она слегка прихрамывала и старалась опираться на руку спутника.