Александр Прозоров - Прыжок льва

— Нет, — с сожалением ответил Ларин, — того грека, что на тебя покушение устроил, мертвым нашли. Да и остальных. Так что концы в воду, прости сержант.

— И этих, значит, — распрямил спину Федор и, словно только что увидел, представил своих друзей скифскому гостю, — а это Урбал и Летис, мои боевые друзья. Мы вместе с ними столько километров отшагали по здешним землям, и не сосчитаешь.

— Здорово, — кивнул Леха, осматривая гостей, — а они по-русски понимают?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Федор, сделав знак друзьям, чтобы те присели к столу, — только по-финикийски.

— Ну это наречие я еще не освоил, — извинился морпех, откидываясь на спинку кресла и внимательно изучая Летиса, — здоровый парень. Наверное, хороший боец.

— Один из лучших, — уверил его Федор, — а кинжалы кидает так, что залюбуешься.

Летис, поняв, что разговор идет о нем, усмехнулся, подняв чашу с вином за здоровье гостя из Великой Скифии, как представил его друзьям Федор.

— И ты не болей! — ответил Леха, абсолютно не смущаясь тем, что его не понимают. Он уже имел опыт изучения скифского и верил в международный язык жестов.

Финикийцы некоторое время слушали молча, но потом Урбал все же поинтересовался.

— А на каком языке вы говорите? — спросил удивленный командир седьмой спейры.

— Это язык моей северной родины, — туманно ответил Федор, — очень сложный. Кроме нас с Лехой, никто на нем в этих краях не разговаривает. Да и мы здесь так давно, что уже забывать стали.

— Зачем ты нас вызвал? — перевел разговор на другую тему Урбал, — мы даже не переоделись. Прямо со стен. Я решил — дело срочное.

— Так и есть, — кивнул Федор, переводя взгляд с захмелевшего адмирала, которому было уже хорошо и говорить не тянуло, скорее спать, на финикийца, — но сначала скажи, как там дела на стенах?

— В порядке, — успокоил его Урбал, — мы захватили еще пару улиц и почти дошли до рынка. Если так пойдет и дальше, через пару недель Тарент будет наш. Римляне постоянно контратакуют, но от конницы на заваленных улицах мало толку, а легионеров мы отбиваем. Так что держимся. Летис вон сегодня убил почти дюжину римлян.

Довольный собой Летис, поглощавший нарезанное ломтями копченое мясо прямо с блюда, не замедлил подтвердить слова друга.

— Это верно. И среди них был один центурион. Верткий попался и сильный. Многих солдат убил из наших, но от меня не ушел. Я отправил его на встречу с богами.

— Молодец, — похвалил Федор, — но вызвал я вас вот зачем. Ганнибал дал мне новое задание. Тайное. Мы немедленно… ну, — Чайка посмотрел на задремавшего Леху и продолжил, — завтра утром покидаем лагерь и направляемся в апулийский порт. А оттуда плывем в Сиракузы.

— В Сиракузы? — грохнул Летис, чуть не выронив мясо из рук. — Но ведь там же греки? Наши враги.

— Ты просто не знаешь последних новостей, — удивил его Федор, — уже почти неделю греки из Сиракуз наши друзья.

— Ты хочешь сказть, что Гиерон, который столько лет воевал против Карфагена, вдруг воспылал к нашим сенаторам дружескими чувствами? — недоверчиво усмехнулся Урбал. — До такой степени, что пригласил солдат Ганнибала посетить Сиракузы.

— Нет, но Гиерон умер, — снял все вопросы Федор Чайка, — а его наследник Гиероним решил дружить с Ганнибалом. И мы должны прибыть на Сицилию как можно быстрее, чтобы уверить его в поддержке Карфагена.

— Если мы прибудем туда, — попытался охладить его пыл Урбал, — то туда же немедленно прибудут и римляне.

— Да, это возможно, — кивнул как ни в чем не бывало Федор, опрокидывая в себя еще чашу вина и бросив взгляд на Ларина, который уже начал откровенно посапывать, — не исключено, что придется столкнуться там с римскими легионами. В любом случае мы отплываем завтра.

— И много нас туда отправится? — уточнил въедливый командир седьмой спейры.

— Две хилиархии, — ответил Чайка, и чтобы больше вопросов не возникало, добавил: — Так решил Ганнибал.

Финикийцы на несколько секунд перестали насыщаться и молча переглянулись. По их лицам Чайка мог легко прочитать фразу: «Это самоубийство». Но ни Урбал, ни Летис больше не сказали ни слова.

— Ну что же, пойдем тогда выспимся перед дорогой, — нарушил затянувшуюся паузу Урбал. — Когда выступаем?

— На рассвете, — закончил «вводный инструктаж» Чайка.

А когда друзья вышли, прихватив фалькаты, растолкал задремавшего скифского адмирала.

— Вставай, брат, — проговорил Федор, — тебя уже заждались македонцы.

Очнувшись, скифский адмирал некоторое время собирался с мыслями. Потом встал, стряхнув с себя грустные мысли. Не любил Леха долго думать.

— Давай прощаться, — предложил он, — могли бы, конечно, на рассвете вместе выступить. Да только я на конях, а ты пешком.

— Прощай, Леха, — обнял друга Чайка, — даст бог, свидимся еще. Привет Иллуру.

— Передам, — немного повеселел Леха.

На следующее утро две хилиархии африканских пехотинцев, поблескивая на солнце доспехами, вышли из ворот лагеря у стен Тарента и направились в противоположную от него сторону. Ларин со своими скифами еще раньше ускакал в том же направлении.

Бросив взгляд на стены осажденного города, где сейчас царило временное затишье, Чайка подумал, что если бы не римляне, отделявшие финикийцев от побережья, то попасть в Сиракузы можно было бы гораздо быстрее. Сел в Таренте на корабль и вот оно, море. А сейчас им приходилось возвращаться к безопасным берегам, делая огромный крюк. Но чего не сделаешь ради секретности. Да и выбора, собственно, пока не было. Как ни стремился Ганнибал захватить Тарент, напрягая все силы, тот все еще находился в руках Марцелла.

Оказавшись, спустя несколько дней, в единственном действующем порту, который контролировала армия финикийцев, Федор приказал немедленно начать погрузку на корабли. Каждая из ожидавших его квинкерем приняла на борт по триста с лишним пехотинцев. Седьмую спейру, в числе прочих, Чайка приказал разместить на флагмане. Так что Урбал и Летис находились неподалеку. И едва это случилось, корабли вышли в море. Общая численность войска, отплывавшего из Апулии в Сиракузы, не превышала двух с половиной тысяч человек. «Не густо, — размышлял командир сводного отряда, поглядывая на быстро темнеющее небо, — но тут уже ничего не попишешь. Надо так надо. Да поможет нам Баал-Хаммон и небесная царица Таннит».

Он едва ли на пять минут сумел заскочить в дом на побережье и обняться на прощание с золотоволосой римлянкой, рассказав ей о том, что должен отплыть по приказу Ганнибала. Правда, не сказал куда. Зачем волновать любимую женщину ненужными воспоминаниями.

— Мы будем ждать тебя, — ответил Юлия, обняв его и подозвав сына, — возвращайся быстрее.