Александр Прозоров - Испанский поход

Он на мгновение задумался о том, как расскажет Юлии об этом. Но потом отогнал эту мысль от себя. В ближайшем будущем о возвращении можно было и не думать. Сначала предстояло путешествие в Африку с армией Гасдрубала, а уж потом можно было подумать и об Италии.

«Интересно, что там происходит? – размышлял Чайка, подумывая, не спросить ли об этом командующего, но тот казался погруженным в собственные мысли. – Не пошел ли уже Ганнибал на Рим?»

Однако интуиция подсказывала ему, что Ганнибал пока находится там же, где он его и оставил. А все самое главное происходит сейчас здесь, в Испании. Вернее, там, где находится Гасдрубал. Федор не мог себе объяснить этого, фактов не было, но догадки казались ему верными.

«Будущее покажет, – решил он наконец, – недолго осталось ждать. Скоро уже будем на месте».

Через несколько дней они прибыли в Новый Карфаген, где Чайка с удивлением увидел огромный флот и большую армию, усиленную осадным обозом и двадцатью слонами. В основном здесь были испанцы – иберы, кельты, лузитаны и множество других местных народностей из подвластных Карфагену отдаленных провинций, названия которых Чайка еще не запомнил. Африканскими можно было назвать только его хилиархии. Солдат было так много, что кораблей могло и не хватить, но Гасдрубал успокоил его, сообщив, что скоро прибудет еще один флот из Гадеса, а высадка на побережье будет происходить в несколько этапов.

– Ждать всех не будем, – сказал главнокомандующий, беседуя с Федором в порту незадолго до отправления, – когда первые двадцать тысяч займут свое место на кораблях, отплываем. Остальные догонят нас в Африке.

Когда началась погрузка на корабли, Чайка, находясь под впечатлением от той военной мощи, с которой они собирались отплыть в Ливию, все же поинтересовался у своего нового начальника:

– А с кем мы будем воевать?

Федору казалось, что с такой армией вполне можно было идти в поход на Рим. Например, на помощь Ганнибалу.

– Мы должны подавить мятеж царя Масиниссы, – ответил Гасдрубал и, видя по лицу Чайки, что тот слышит это имя впервые, пояснил: – Это один из наших нумидийских вассалов, как и царь Сифакс. Оба поставляют Карфагену своих всадников.

Федор кивнул, нумидийцев, с которыми ему приходилось воевать, он знал прекрасно. Первоклассные наездники и разведчики. Теперь, похоже, из союзников они стали врагами. Не все, конечно. Как оказалось, и среди темнокожих вассалов Карфагена были разногласия. Впрочем, повод, из-за которого восстал Масинисса, его даже несколько позабавил.

– Почему он восстал, – все же решился узнать Федор, – разве ему мало платили?

– Нет, просто Масиниссе приглянулась моя дочь, – сообщил неожиданно Гасдрубал, – и Сифаксу тоже. Но сенату было важнее сохранить дружбу с Сифаксом, у которого больше земель и воинов, и они принудили меня отдать ее замуж за него, хотя я и обещал дочь Масиниссе. [15]

Федор помолчал, обдумывая услышанное, и, кажется, понял, из-за чего разгорелась война. Следующие слова Гасдрубала только убедили его в этом.

– Масинисса обиделся на меня, восстал и заключил мир с римлянами, едва узнал об этом, – пояснил Гасдрубал, глядя куда-то в морскую даль. – Сципион немедленно воспользовался этим, перебросив в Ливию часть своих легионов и военных советников, чтобы мятеж горел подольше. И вот теперь я вынужден уничтожить Масиниссу, хотя должен признать, что не осуждаю его. Я поступил бы так же.

«Вот оно что, вечная проблема, – осторожно, так чтобы не заметил собеседник, улыбнулся Чайка, – любовный треугольник, способный вызвать войну между союзниками. Серьезное дело. Только оно Гасдрубалу, похоже, не слишком по душе. Ведь получается, он не сдержал слова, пусть даже его и вынудили к этому сенаторы. Брак на таком уровне – дело тонкое».

Теперь было ясно, куда и зачем они плывут. А Федор даже, грешным делом, успел подумать, что Гасдрубал водит его за нос и вместо Ливии на самом деле собирается отплыть в Тарент. Хотя червячок сомнения все же терзал командира двадцатой хилиархии даже после откровений командующего, – зачем понадобилось присылать его сюда, если у Гасдрубала было достаточно сил, чтоб отбить римлян и справиться самому. «Неужели все дело в письме, которое нельзя было поручить другому, – озадачился Чайка, – и братья все же ведут какую-то игру, не посвящая меня в суть?»

Вскоре, однако, конкретные заботы заставили позабыть его все сомнения. Размышлять о хитросплетениях политики было некогда, и он решил последовать совету Гасдрубала. Нужно было грузить солдат на корабли.

К своей радости, Федор среди стоявших в порту квинкерем отыскал «Агригент», корабль Бибракта. Получив у главнокомандующего разрешение вновь использовать его, он немедленно погрузил на «Агригент» часть своей хилиархии, а на остальные выделенные суда пристроил солдат Карталона и Адгерона. К счастью, никто из его офицеров больше не погиб на этой земле, и, отправляясь в Африку, Чайка мог опереться на знакомых людей.

Через пару дней все было готово. Флот Гасдрубала вышел в море. День был ясный, а ветер попутный. Корабли подняли паруса, направившись к берегам Ливии. Караван из множества судов, вытянувшись в две параллельные линии, шел быстро, и вскоре скалистый берег стал пропадать из вида.

– Прощай, Испания, – подумал Федор, глядя на исчезавший за горизонтом берег, – и здравствуй, Африка.

Впрочем, до Африки еще надо было доплыть. Римляне, несмотря на близость карфагенских владений, чувствовали себя здесь довольно вольготно. Их эскадры и большие соединения кораблей даже рисковали бороздить воды у самого африканского побережья, словно издеваясь над финикийскими моряками. Ведь Карфаген уже много веков считал эти воды чуть ли не своими внутренними, стараясь не пускать за Мелькартовы столбы купцов из других стран, особенно из Греции и Рима. Но настали другие времена. Рим возмужал и окреп, а после первой войны с пунами стал все чаще беспокоить их даже на своей сухопутной территории, не говоря уже о море.

«Ничего, – думал Чайка, разглядывая волны лазурного цвета, среди которых резвились дельфины, сопровождавшие их от самых берегов Испании, – еще несколько месяцев, от силы полгода и мы раздавим Рим, а затем добьем и всех остальных, окопавшихся вдали от берегов Тибра».

Он был удивлен, что братья Сципионы, еще не одержав победы в Испании и зная о положении в Риме, активно вмешивались во внутренние дела Карфагена, стараясь сеять раздор между его вассалами, используя для этого любую возможность. В этом случае размолвка между Гасдрубалом и Масиниссой из-за прекрасной дочери карфагенского вельможи пришлась как нельзя кстати. Если верить Гасдрубалу, так и не взяв Илерду и Тарракон, братья уже перебросили часть легионеров прямо в Ливию, в самое сердце владений пунов.