Анатолий Дроздов - Интендантуррат

- Что вас так тянет в спекуляцию?

- Потому что я интендант. Какой бы секретной не была воинская часть, продукты она получает на армейском складе. По документам легко установить численный состав, причем количество офицеров и рядовых по отдельности; по нормам отпуска продуктов - род войск; по форме заявленных продуктов - находится часть в обороне или готовится к наступлению...

- Не то вы училище выбрали! - сказал Гаркавин. - Здесь стали бы полковником. Будут вам бланки! Хоть вагон! Ничего сложного: обычная бумага, синяя печать... Не паспорт биометрический.

За учебой неделя пролетела быстро, Крайнев попрощался с Настей и отправился воевать. Гаркавин не только заново изготовил для него документы интендантуррата, но и подготовил полдесятка других. Теперь Крайнев при случае мог выдать себя за пехотного офицера, летчика, танкиста и даже гауптштурмфюрера СС. Ему не пришлось надевать соответствующую форму для снимка - фотошоп творил чудеса. Документы получились что надо: в меру потертые, но легко читаемые. К ним Гаркавин приложил стопку сопутствующих: командировочные удостоверения, отпускные свидетельства, справки о нахождении в госпитале. По справкам выходило, что Крайнев в госпиталях загорал исключительно по болезни: Гаркавин учел отсутствие следов ранений на теле фальшивого офицера вермахта. Листая бумаги, Крайнев видел разные номера частей, населенные пункты, где они располагались, и понял, какую колоссальную работу проделали незнакомые ему люди. Им пришлось поднять архивные документы, установить, где в какой период находилась та или иная немецкая часть, найти образцы подписей и печатей, поставить штампы комендатур...

По возвращению в прошлое Крайнев тщательно припрятал свое богатство, оставив один комплект. Ночью ему не спалось - отдохнул дома, поэтому, валяясь на жесткой лавке, он до утра мысленно повторял преподанную в эту неделю науку. Гаркавин относился к своей работе с редким тщанием, Крайнев такое уважал и старался следовать. На заре появился Ильин и сходу запретил Крайневу ходить деревне.

- А воздухом подышать? - возмутился Крайнев.

- В уборную пойдешь, дорогой подышишь! - невозмутимо сказал Ильин и пояснил: - В бригаде много новых людей, не надо, чтоб тебя видели. Ильин заставил Крайнева вновь рассказать о пребывании в N, в этот раз с мельчайшими подробностями. Выслушав, принялся Крайнева ругать, причем, ругал за то, что и Гаркавин, и почти теми же словами.

- Не могу поверить, что так себя вел опытный оперативник, капитан госбезопасности! - сказал Ильин в завершение разговора. - Может, ты и людей так готовил?

- Каких людей? - не понял Крайнев.

- Своих. Твоя группа в N погибла!

- Я видел их впервые.

- Брось! Ты капитан госбезопасности Петров. Сам говорил!

- Я?

- Брось ваньку валять! - сказал Ильин. - Я все знаю! Петров Виктор Иванович, 1913 года рождения, в органах НКВД с 1936 года. Оперативный работник Белорусского военного округа. Попал в окружение, организовал партизанский отряд, потом вместе с женой, Анастасией Семеновной, перешел через линию фронта. Прошел проверку, готовил диверсантов в спецшколе, затем самовольно забрался в самолет с очередной группой и выпрыгнул с парашютом. Группа погибла, но ты добрался к нам. Судоплатов в курсе. Не бойся, уже не сердится. Разрешил работать здесь.

- Меня действительно зовут Виктор Иванович, а жену - Анастасия Семеновна, - сказал Крайнев. - Только фамилия моя Крайнев. Я никогда не служил в органах, о Судоплатове только слышал.

На Ильина было жалко смотреть.

- Я могу рассказать о себе, - сказал Крайнев. - Только ты не поверишь.

- Валяй! - выдавил Ильин.

В течение всего рассказа глаза его выражали такое недоверие, что Крайнев не выдержал, достал припрятанный комплект документов и разложил их столе. Ильин внимательно рассмотрел каждый и отложил в сторону.

- Такие могли сделать у нас.

- Разумеется! - сказал Крайнев. Он взял никелированную бензиновую зажигалку, все это время стоявшую на столе, и сдвинул декоративную накладку в форме свастики.

- Такие могли сделать у нас, - голосом Ильина сказала зажигалка и добавила Крайневым: - Разумеется!

- Что это? - подскочил Ильин.

- Цифровой диктофон. 48 часов записи. У вас существуют такие технологии?

- Ну... - неуверенно сказал Ильин. - Возможно, у немцев...

- Через пятьдесят лет. Ваши диктофоны - чемоданы с бобинами пленки. Что у немцев, что у нас. У англичан и американцев не лучше.

- Погоди! - сказал Ильин, вставая. - Я сейчас!

Крайнев всерьез опасался, что Ильин побежал за подмогой, и на всякий случай проверил "люгер". Ильин вернулся один. В руках он держал глиняную миску с дымящейся картошкой и шмат сала. Бухнув все это на стол, майор достал из кармана бутылку самогона.

- Без бутылки трудно! - пояснил, разливая самогон.

Крайнев пожал плечами и сел на лавку. Они выпили, закусили, после чего Ильин попросил повторить. Крайнев подчинился. Заново выслушав его рассказ, Ильин попросил продемонстрировать диктофон. Майор шептал, кричал и ругался матом; зажигалка послушно шептала, кричала и ругалась следом.

- Саломатин знает? - спросил Ильин, закончив проверку.

- Да. Рассказал, перед тем как уйти в сорок втором.

- Мне он не говорил! - пожаловался Ильин.

- Причины не было.

- Я сообщил Судоплатову, что ты Петров, - вздохнул Ильин. - Как быть?

- Пусть остается. В сорок первом я был Брагиным, теперь стану Петровым. Сам капитан наверняка погиб с группой. Не посрамлю имя.

- Ночью прилетит самолет. Вдруг за тобой?

- Не полечу.

- Нарушить приказ?

- Посадишь под пистолетом, исчезну в пути, - сказал Крайнев. Он решил, что Ильину не обязательно знать детали перемещения во времени.

- Почему? Тебя знаешь, как примут?!

- Знаю. Сунут в подвал и станут допрашивать. Бить, оставлять без сна, ссать на голову...

- Это ты зря! - насупился Ильин.

- Клевещу? В мое время рассекретили документы, да и люди, которых пытали в застенках НКВД, рассказали. Скажешь, не было? Массовых арестов, беззаконных расправ? Следователей-костоломов? Палачей, расстреливавших в подвалах невинных?

- Не все такие! - обиделся Ильин.

- Знаю. Про дивизии НКВД, стоявшие насмерть под Москвой и Сталинградом. Про тысячи бойцов НКВД, павших смертью героев. Про огромную работу, которую делает "СМЕРШ". Знаю, как ты, рискуя жизнью, подрывал мосты в тылу врага. Но в Москве говорить со мной будут другие. Скажут: "Давай новейшее оружие - немца бить!" Не могу, даже если б хотел, установка не рассчитана на перемещение тяжелого груза. "Давай чертежи, сами сделаем!" Во-первых, не сделаете: нет оборудования, технологий. Во-вторых, никто мне чертежей и образцов не даст - насчет этого в моем мире существует приказ, четкий и недвусмысленный. В-третьих, это просто не нужно: в разгар войны перевооружения не устраивают - слишком долго и затратно. Только навредим. инственное, чем могу помочь, - личное участие. "Ах, так! Не хочешь помочь, троцкист-уклонист! Родину не любишь?! Что ты там говорил про Советскую власть?" Пришьют 58-ю статью, отведут в подвал... В лучшем случае пошлют на лесоповал. Оно мне надо?