Евгений Зубарев - 2012 Хроники смутного времени

— Что дальше-то делать будем?

— Двигаться будем,— бодро ответил он.— Согласно правилам дорожного движения.

— А дети?

— А что «дети» ? Впереди город, областной центр, полмиллиона жителей. Неужели там не найдется организации, способной принять три десятка детей ? — с возмущением сказал Палыч.— Тем более мы уже составили список — свои фамилии почти все дети помнят, детдом «Солнышко» в Москве, я надеюсь, один. Позвоним тамошнему начальству, приедут и заберут.

— Найти детдом, конечно, будет просто. Непросто будет забрать. Я вот не понимаю, кто, кроме роты спецназа, может сейчас пройти по Каширскому шоссе,— начал заводиться я, но Игорь требовательно поднял руку и, дождавшись, когда я заткнусь, негромко, но твердо сказал:

— Мы должны доставить груз в Элисту. Сделаем работу, получим деньги, можешь пройти обратно по всему маршруту и сеять там доброе, разумное, вечное… Пока не прострелят оба твоих деревянных плеча и башку твою дубовую заодно.

Я ухмыльнулся ему прямо в лицо:

— Да ладно! Ты же сам не веришь в то, что несешь. А то я тебя не знаю!

Палыч сдвинул брови, выпятил челюсть и рыкнул басом:

— Не знаешь!

Это было так неубедительно, что я сразу успокоился и пошел помогать Васильеву поливать детишек.

Мы въехали в Каширу около трех часов дня. На КПП нас встречали уже не гаишники, а мрачного вида мужики с красными повязками на рукавах. Только один держал в руках автомат, остальные были вооружены хорошо знакомыми мне пневматическими винтовками МР-512.

Это было так странно и неожиданно, что я заулыба\-ся, когда один из охранников, грозно наставив на нас свою игрушку, потребовал от Васильева отчета — куда и зачем мы направляемся.

Валера показал мужику свое удостоверение, и тогда тот позвал коллег. Рассматривать красную книжицу собралось человек пять, и все, судя по лицам, остались недовольны. Впрочем, вовсе не качеством документа.

— Где ж вы все прятались, суки милицейские, когда у нас в Кашире беспредел творился? Капитан, бля, уголовного розыска. Чмо ты, а не капитан!—бросил упрек Васильеву первый мужик и презрительно махнул своей винтовкой в направлении города: — Ну давай, проезжай, коли не стыдно. Посмотришь заодно, как это в жизни бывает…

Васильев побледнел, но сдержался, молча убрал в карман удостоверение и нажал на газ.

Мы проехали метров десять и встали — посмотреть, как пропустят автобус. Заметив, что в автобусе галдят

дети, мужики не стали смотреть документы у Палыча, а сразу махнули ему рукой и расступились.

Автобус встал прямо за нами, и я вышел из «форда», не став набрасывать куртку. Мужики смотрели на меня не слишком одобрительно, причем особенно им не понравилось мое забинтованное плечо.

— Отцы, где у вас тут власть располагается? — Я сделал строгое официальное лицо.

Мой вопрос вызвал сначала ступор, а потом дружный взрыв смеха у всей компании.

— Чудак человек,— наконец соизволил прокомментировать один из них.— Власть, она теперь в Москве. Там и ищи…

— А вы кто?

— Мы? Мы — народ! А вот ты что за птица?

Я понял, что с этим народом нужно разговаривать по возможности конкретно, избегая упоминания откровенных абстракций вроде власти или правительства.

Я показал на автобус:

— Мы вчера отбили у мародеров вот этот автобус.Там дети. Тридцать пять человек. Мы не можем взять их с собой. У нас другое, важное задание. Что вы посоветуете ?

Один из мужиков звучно икнул, и я понял, что он пьян. Потом я присмотрелся и увидел, что пьяны они все. Тот, что держал в руках автомат, бессмысленно передернул затвор, и я увидел, что это грозное оружие — всего лишь пневматический макет автомата Калашникова.

Банда пьяных клоунов с детскими игрушками. Тьфу!

Я разочарованно развернулся и пошел к «форду».

— Стой, парень!— крикнули мне в спину, и я обернулся на ходу.

Кричал как раз «автоматчик». Он сделал по направлению ко мне пару нетвердых шагов, а потом показал на проспект за моей спиной:

— Короче, поедешь прямо, потом направо, потом прямо до конца. Так попадешь на площадь. Там с одной

стороны — администрация. Но она сгорела на прошлой неделе. А вот с другой стороны — заводоуправление и здание треста. Туда к трем часам мэр должен явиться, со своими прихвостнями. Вот там ты с ним и побеседуешь…

— Уже полчетвертого,— сказал кто-то.

— Да там же надолго, весь город соберется попиз-деть,— успокоил сосед.

Я благодарно кивнул нетрезвым дружинникам и вернулся в микроавтобус.

— Ну? — раздраженным тоном спросил Валера, и я понял, что ему не терпится отсюда уехать.

Я объяснил, куда мы едем, и Валера сразу разогнал машину по пустой улице километров до шестидесяти. Больше не получилось — мешков и колес на асфальте уже не было, но хватало другого мусора: сломанных детских колясок, картонных коробок, набитых каким-то чудным тряпьем, тележек из универсальных магазинов, фрагментов мебели, иногда довольно приличной, попалась даже целая баррикада из искусственных елок.

Зато автомашин на улицах не было вовсе — они встречались там только в виде сожженных корпусов. Этого добра было немало, но, по счастью, жгли только припаркованные машины, так что нашему продвижению это местное развлечение не мешало.

Не было видно и людей на улицах, хотя дома выглядели жилыми — во многих окнах происходило едва заметное движение, когда мы проезжали рядом.

Зато метров за сто до площади мы наконец увидели людей — и сколько людей! Тысячи или даже десятки тысяч горожан толпились на площади, завороженно слушая размеренную речь невысокого крепыша в поразительном для нынешней ситуации белом костюме и таких же белоснежных теннисных туфлях.

Щеголеватый гражданин стоял прямо на капоте «хаммера», вставшего посреди площади. На крыше

модного вездехода стояли еще двое мужчин, в камуфляже и с автоматами Калашникова наизготовку. Доморощенные секьюрити картинно жевали резинку, изо всех сил подражая своим голливудским прототипам — тревожно озирались по сторонам и яростно шевелили губами в «уоки-токи». Они так увлеклись этим выпендрежем перед многотысячной толпой, что их можно было бы снять даже без оружия, просто треснув бейсбольной битой по башке каждому, в порядке живой очереди — и сосед не заметил бы потери бойца.

Мы проложили себе дорогу прямо через расступающуюся толпу и притормозили возле «хаммера». Рядом стоял автобус с надписью «Третий канал» и легковушка без опознавательных надписей. Возле автобуса выстроилась шеренга операторов, человек пять, все с большими, профессиональными телекамерами на больших, тоже профессиональных, штативах.

— …экстремисты и бандитствующие элементы. Региональная власть на местах делает все, чтобы порядок и покой пришли в наши дома! Но мы не всесильны! Нас бросила федеральная власть! В Москве теперь думают только о себе! И вы это знаете лучше многих. Где федеральная милиция? Где внутренние войска? Где, наконец, армейские части, содержание которых оплачивали все российские налогоплательщики?! Все эти силы защищают только Москву и ее богатые пригороды. А до нас, простых каширцев, Кремлю дела нет! Нам остается одно — выживать! Если будем делать это вместе — мы победим!..