Сергей Конарев - Балаустион

Однако что-то он замечтался. Не зря друзья говорят, что в его голове больше одной мысли не помещается. И мысль эта сейчас должна быть одна — как бы изловить Горгила, или, по крайней мере, послать весть друзьям в особняк тетки Ариты. Если на место прибудет Лих и остальные, убийце не скрыться. Но кого же послать с вестью, кому довериться? Раз за разом глаза Энета обегали зал трактира и не находили искомого. А Леонтиска все не было. Вдруг с ним что-нибудь случилось? Поспешить бы к нему на помощь, но, с другой стороны, ему велено сидеть здесь и глядеть, чтобы Горгил не ускользнул другой лестницей….

— Боги, ну хоть кто-нибудь, кому я мог бы доверять! — взмолился здоровяк. — Великий Зевс, пошли мне этого человека, и я обязуюсь изготовить клепсидру в твою честь. С твоим изображением, золочеными купидонами, колокольчиками и прочими украшениями. Клянусь, таких красивых часов, как в твоем храме, не будет в Спарте ни у кого. Только помоги, не дай упустить мерзавца, пошли мне человечка.

И владыка богов внял его молитве.

— Что принести? — раздался над ухом голос круглощекого отрока в украшенном пятнами масла и соусов старом хитоне. — Похлебку, салат или печеного кролика? Вино?

— О боги, вы существуете! — Энет воззрился на мальчишку. — Парень, мы с тобой ведь знакомы?

— Эге, — кивнул тот, довольный, что его узнали. — Ты вроде — один из «спутников» царевича Пирра. А я — Биант. Орест Эврипонтид — мой эномотарх.

— Вспомнил! — от радости Энет едва не хлопнул паренька по плечу, но в последний момент сдержался, вспомнив, что тот получил порцию плетей вместе с младшим братом Пирра. Да и пришибить его можно, на радостях-то.

— А меня мать прислала, помочь дядьке, ну, брату ее. «Муха» ему принадлежит, — продолжал гундеть мальчишка. — Говорит — чтобы без дела не болтался. Спина уже вроде зажила, скоро опять в агелу. А как там эномотарх Орест?

— Слушай, малый, — Энету нечасто приходилось руководить людьми, и он тщательно подбирал слова, чтобы они были четкими и понятными. — Тебя мне сами боги послали. У тебя, дружище Биант, появилась возможность оказать великую услугу роду Эврипонтидов.

— Э? — округлил глаза Биант. — Услугу… Самому царевичу, что ли?

— Да, ему, — торопливо подтвердил Энет. — Ты ведь верен Эврипонтидам, не так ли?

— Я… конечно! Да я ведь….

— Тихо, не кричи. И слушай внимательно меня, повторять не буду. Прямо сейчас беги на улицу Медников, в дом Эврипонтидов. Там найдешь Лиха-декадарха, знаешь его?

— Его Коршуном, вроде, кличут? — уточнил «волчонок».

— Так, именно. Скажешь ему, чтобы поднимал наших и бегом сюда. Будет расспрашивать — отвечай, что Леонтиск с Энетом заловили в «Золотой мухе» главного злодея.

— Главного злодея? — пухлые губы Бианта дрогнули. И в этот момент Энет увидел на второй лестнице — той самой, за которой оставил его следить Леонтиск — неторопливо спускавшегося убийцу. Пальцы силача хрустнули, сжавшись в увесистые кулаки.

— Он прямо за твоей спиной, — произнес Энет. И поспешно добавил, увидев, как у мальчишки округлились глаза: — Оборачиваться не вздумай! А лучше… разведи руки!

— Что?

— Руки разведи, как будто расхваливаешь блюдо! Он смотрит сюда!

Биант послушно затряс разведенными руками. На взгляд Энета, слишком широко, это было больше похоже на жест рыбака, хвастающегося пойманной рыбой. Горгил, мазнув по залу ленивым взглядом, подошел к хозяину, о чем-то заговорил с ним.

— Ну, ступай, не медли, — не сводя взгляда со спины врага, велел Энет. — Уйти-то сможешь?

Биант скривился, представив реакцию дядьки на потерю пары рабочих рук, которых и так не хватало, но героически проговорил:

— Ради Эврипонтидов… смогу.

— Ну так беги, малый. И пусть они поторопятся, мало ли… чего, — про этого Горгила столько всего рассказывали, что на мгновенье Энет засомневался даже в своих — редкое дело! — силах.

— Есть, командир! Все исполню, я ж с агелы! — осклабился, показав отсутствующий передний зуб, кабанчик Биант и ускакал на кухню. Энет с сомнением поглядел ему вслед. Парень показался ему глуповатым. Увы, выбирать не приходилось. Он снова прожег взглядом затылок человека, которого Леонтиск назвал убийцей Горгилом. Где, кстати, этот афиненок запропастился? Или… он уже повстречался с убийцей и….

Эта мысль Энету очень не понравилась. Он уже собрался было подняться, подойти к Горгилу и хорошенько стукнуть ему по затылку, как вдруг убийца, завершив разговор с колдовавшим над жаровней трактирщиком, прошел к двери в дальней стене зала и скрылся за ней. Куда это он направился? А что, если?….

Не прошло и минуты, как Энет, потеряв терпение, сорвался с места и бросился к трактирщику.

— Любезный, подскажи, куда отправился бородач, только что который с тобой разговаривал?

Хозяин бросил на воина хмурый взгляд — тебе, мол, какое дело? — но, оценив величину упертых в стойку кулаков, буркнул:

— Да в отхожее он пошел. На задний двор.

— На задний двор?

— Ну да. Хм, эка невидаль! Ты что, сынок, сам никогда не гадишь?

— А другой выход? На улицу? Там есть? — с заколотившимся сердцем выдохнул Энет и, не дожидаясь ответа, побежал к двери.

— Там калитка. Эй! Она ж заперта! — крикнул вслед трактирщик. Посмотрел исчезнувшему за дверью здоровяку, хмыкнул и вернулся к своим занятиям.

Выбежав на задний двор, Энет огляделся. Справа находилась уборная — построенная над выгребной ямой заурядная дощатая конструкция, способная принять сразу нескольких посетителей трактира, пожелавших облегчиться. Через приоткрытую дверь была видна длинная черная дыра: похоже, в полу просто не хватало одной широкой доски. Слева располагались хозяйственные постройки, за ними виднелся совершенно прозрачный по зимней поре сад. Его ограничивала стена локтей в семь высотой. От дома к стене вела утоптанная тропинка, упиравшаяся в низкую калитку, охраняемую псом достаточно внушительных размеров. Четвероногий сторож метался и хрипло лаял, стремясь вырвать из стены удерживающую его цепь. Непохоже было, чтобы Горгил ушел этим путем… Но где же тогда эта сволочь?

По плечам вдруг холодными иглами полоснули мурашки. Энет рефлекторно потянулся к висевшему на поясе ножу, но не успел… Над головой скрипнула доска, и на плечи молодому воину обрушилась тяжесть тренированного тела. Не успев ничего понять, Энет оказался прижатым к утоптанной в камень земле. В следующее мгновенье жестокая рука потянула за волосы, поднимая голову, и острый, изогнутый серпом нож скользнул по шее, с хрустом разрезав кадык. Мир мгновенно съежился, наполнившись непривычными слабостью и беспомощностью. Энет, обламывая ногти, заскреб холодную землю.

— Тупой и неуклюжий, а туда же, шпионить! — раздался над ухом невзвидевшего света молодого солдата мяукающий, с придыханием, голос. В следующий момент этот голос неуловимо изменился, став таким… знакомым? — Сказать по правде, ты никогда мне не нравился, Энет-толстячок. Терпеть не могу безмозглых громил. Даже волнительный, как девчонка, Леонтиск мне куда больше по душе. Хотя… ну конечно, как я сразу не догадался? Ха-ха, а ведь это он тебя подставил, слышишь, Энетушка-дурачок? Афиненок ваш оказался слабаком и предателем — вот она, правда. И, чтобы скрыть свое предательство, не стал скликать всю вашу воронью шайку, а поторопился в погоню, чтобы избавиться от меня. Благодари дружка-предателя, за то, что сегодня ты раньше срока отправляешься в гости к старичку-Аиду.