Сергей Конарев - Балаустион

Двигаясь неуверенно, словно пьяная, она приблизилась и резким движением схватила кинжал. Лих рассмеялся.

— Иди, иди.

Пятясь, продолжая буравить их широко открытыми черными глазами, она двинулась к двери кабинета. Охранявший ее Феникс с поганой ухмылкой отошел в сторону.

— Отрежь ему яйца, детка, и заставь сожрать их, прежде, чем он сдохнет.

Глядя прямо перед собой, с горячечными пятнами на щеках, Клеобулида перешагнула порог комнаты.

— Идем, послушаем, что нам скажет ублюдок Рыжий, — Лих хлопнул Галиарта по плечу. Тот рассеянно кивнул и направился следом, поддерживая под руку бледного, скрежещущего от боли зубами Леонтиска.

У самых дверей гостевой их догнал, ударив по ушам, вырвавшийся из кабинета нечеловеческий визг. Холодные лапы пробежали по плечам Леонтиска, он поглядел на Галиарта.

— Сестренки могут спать спокойно — шакалы получили смерть за смерть, — тихо произнес тот.

Леонтиск молча кивнул. «Скоро Аид приберет и нас», — подумал он. Мысль о том, что придется умереть, казалась нелепой — можно привыкнуть к чужим смертям, но поверить, что этот мир может обойтись без тебя….

Когда они вошли, эфор уже стоял у черного прямоугольника окна и звучно говорил, обращаясь к столпившимся внизу солдатам:

— …поплатитесь головой. Одумайтесь — вам отдан преступный приказ, и вашими руками собираются преступники вершить кровавую несправедливость. Я — Фебид, сын Лая, эфор Спарты, неужели вы, лакедемонские граждане, посмеете поднять на меня оружие?

— Не поможет, — услышал Леонтиск тихий и мрачный голос Иамида, обращенный к Пирру. — Я видел, кого Ясон привел с собой — головорезов и мясников, пятерых самых отъявленных убийц Черного лоха, преданных только ему. Им что эфор, что отец родной — лишь бы кровь лить ….

— Про «белых» и говорить нечего — они сделают, что прикажет Рыжий, — негромко прибавил Тисамен.

Как бы в ответ на это заявление с улицы раздалась звонкая команда Полиада:

— К штурму! Пактий, бери своих — и к заднему крыльцу. Всех, кто попытается выпрыгнуть из окон, режьте без разговоров!

— Быть может, просто поджечь эту хибару со всех углов — и пусть жарятся, а, командир? — донесся голос Пактия.

— Кретин, в доме с еще десяток наших. Выполняй приказ!

«Боги, не может быть, чтобы они на самом деле собирались нас убить, — тонким голоском проговорил в голове Галиарта вдруг охвативший его ужас. — Те, что идут сейчас сюда, знают нас большую часть жизни, мы вместе спали, учились, стояли в строю. Росли, во имя всех богов!» «Да? — холодно спросил рассудок. — А Ипполит? А Эвном? Они разве не росли с тобой? И ты тем не менее не сомневался, решив лишить их жизни». «Я никого не убивал!» — трусливо пискнул страх, но сын наварха, с усилием взяв себя в руки, велел ему заткнуться.

— Опомнитесь, безумцы! — в гневе закричал Фебид. — Вы губите свои жизни безвозвратно….

— Ой, да полно тебе стращать, достойный Фебид! — Леотихид, улыбаясь, появился перед крыльцом в своем знаменитом золоченом панцире и шлеме в виде головы льва. — Пришла расплата за измену государству — и нечего так вопить, подумаешь, великое дело.

Эфор едва не задохнулся от такой наглости.

— И это ты говоришь об измене, элименарх! — закричал он. — Слушай меня, Леотихид, сын Агиса….

— Нет, это ты меня послушай, господин изменник, — резко оборвал его Леотихид. — У вас всех есть единственный шанс спасти свои никчемные жизни — это немедленно выбросить в окно мечи, а затем открыть двери и сдаться. Ты когда-то был эфором, гражданин Фебид, сын Лая, и, наверное, сохранил остатки благоразумия. Примени его, чтобы уговорить окружающий тебя вооруженный сброд сделать то, что я велел. Иначе со всеми вами поступят, как и должно поступать с предателями.

Квадратное лицо Фебида окостенело.

— Ты, лживый молодой безумец! Отзови воинов, и вам будет позволено покинуть город и взять часть своего имущества. Обещаю, что….

— Вот упертый старый мул! — недоуменно покачал головой Леотихид, повернувшись к высившемуся рядом Ясону. — Тупой, как его собственный гипсовый бюст — совсем ничего не соображает.

— Довольно лясы точить, — прогудел одноглазый гиппагрет. — Клянусь свиньей, давно их давить пора!

— Повторяю — остановитесь! — кричал Фебид, не обращая внимания на руку Леонида, пытавшегося отвести эфора от окна.

— Да сдохни ты, старый дурак! — воскликнул Леотихид, выхватив копье у ближайшего солдата и метнув его в эфора. Из нескольких глоток вырвались вскрики, затем раздался сухой треск, брызнули щепки, и древко копья, перерубленное железом, двумя кусками упало к основанию стены.

— Ты — покойник, Агиад, — глухо пообещал Исад, опуская меч и свободной рукой отодвигая отца вглубь комнаты.

— От покойника слышу! — весело отозвался элименарх. — Ну, за дело, ребята! Ломайте эти проклятые двери, демоны вас загрызи!

С этого мгновения время, на взгляд Леонтиска, ускорило свой бег раз в десять. Все закричали, засуетились, отбегая к стенам. И вовремя — в окно влетели еще несколько копий, к счастью, никому не причинив вреда.

Общий гомон перекрыл мощный голос Пирра:

— Не паниковать! Закрыть окно. Мы должны продержаться как можно дольше — скоро весть о том, что здесь происходит, разнесется по городу, и кто-нибудь придет нам на выручку. Замолчите все, и слушайте команды!

Воинское звание царевича было куда как скромным в сравнении с чином Леонида, а боевой опыт не шел в никакое сравнение с опытом гиппагрета Иамида, но дух его горел огнем, а голос звенел сталью. И все прочие моментально смолкли, подчинились, признавая, что именно он должен здесь командовать, он, и никто другой.

Когда «спутники» захлопнули и заложили двумя прочными засовами массивные ставни, царевич отдал новые распоряжения.

— Тисамен, Ион, идите к задней двери, забаррикадируйте ее чем только можно и стойте стеной. Коридор там узкий, врагам будет нелегко пробиться.

— Есть, — отозвались названные и выбежали вон.

«Прощайте», — мысленно сказал им Леонтиск. Тут огненно-желтые зраки царевича остановились на нем.

— Лео и ты, — палец гиппагрета ткнул в стоявшего у стены фебидова привратника Прокла, — заложите это окно. Мебелью, камнями, чем хотите — так, чтобы никто не пролез этим путем. Мы не можем никого оставить тут для охраны, все силы понадобятся внизу, у главного входа.

Леонтиск кивнул, гадая, случайно решение царевича или вызвано тем, что он заметил неважное состояние «спутника»-афинянина.

— Господин? — привратник поглядел на эфора.

— Исполняй, Прокл, — кивнул тот.

— Комнату можно запереть, — раздался голос Эпименида. Хозяин дома стоял на пороге, бледный как мертвец. — Здесь хорошие двери и надежный замок. Я….