Левицкий Михайлович - МАРК КРАСС

От всей души веселились и римские плебеи. Помпей, Красс и Цезарь позаботились, чтобы для них накрыли столы на форуме и близлежащих улицах. В цирках разноплеменные гладиаторы показывали свое кровавое искусство. Народ радовался не только обилию бесплатных удовольствий. Свадьба казалась им залогом мирного существования, избавлением от кровавых гражданских войн, несших разорение их жилищам и полям.

Подходил к концу срок консульства Гая Юлия Цезаря. Многих сильных мира сего раздражал энергичный консул, не считавшийся ни с товарищем по должности, ни с сенатом. Предстояло решить, куда направить неугомонного Цезаря. На этот счет мнения разделились. Лишь в одном были едины отцы народа: в Риме Цезаря оставлять нельзя.

Сам консул хранил упорное молчание, ничего для себя не прося. Своим поведением он озадачивал сенаторов гораздо больше, чем, если бы предъявлял непомерные требования.

Неожиданно народный трибун Публий Ватиний предложил направить Цезаря наместником в Цизальпинскую Галлию. Сенаторов такое предложение устроило: это была едва ли не единственная провинция, где наместнику невозможно было проявить себя. Окруженная со всех сторон дружественными землями, с миролюбивым населением, Цизальпинская Галлия, казалось, призвана была усмирить мятежный дух Цезаря.

К удивлению многих, консул безропотно принял назначение сената. Однако спустя некоторое время он потребовал, чтобы наместничество было закреплено за ним на пять лет.

Назначение на такой длительный срок противоречило всем законам, но римляне уже успели привыкнуть к тому, что в последние годы установленные предками законы и традиции чаще нарушаются, чем соблюдаются. После недолгих споров решили: если Цезарю нравится сидеть пять лет в Галлии, не будем ему мешать – главное, отправить его подальше от Рима.

Цезарь сложил с себя полномочия консула и отбыл в назначенную провинцию. Первое, что он сделал по приезде – принял у Луция Афрания командование тремя легионами, постоянно располагавшимися в Цизальпинской Галлии. Проконсул внимательно осмотрел военные лагеря, вооружение, провел несколько учебных боев. Всем увиденным Цезарь остался чрезвычайно доволен и тотчас же приказал повысить легионерам жалование. Отныне легионеры стали чтить нового наместника, как отца.

Спустя некоторое время сенат получил очередное требование Цезаря: он хотел присоединения к своему наместничеству еще и Нарбонской Галлии. Это совсем не понравилось сенату, но было уже поздно. За спиной Цезаря стояли три преданных легиона. Так как согласно законам на территории Италии не должны были располагаться войска, три легиона Цезаря были самой близкой к Риму армией. На передаче Нарбонской Галлии своему новому другу настаивали и Помпей с Крассом. Народные трибуны также поддержали Гая Юлия.

Проклиная себя за то, что легкомысленно отправили Цезаря в Цизальпинскую Галлию, сенаторы согласились с очередным его требованием. Они еще не понимали, что Цезарь привык любой ценой добиваться желаемого и отныне бесполезно стоять у него на пути.

Таким образом, Юлий Цезарь удвоил территорию своего наместничества и получил еще один легион, размещавшийся в Нарбонской Галлии.

Что же представляла собой Галлия в те времена?

Цизальпинская Галлия, или, как еще ее называли, "Галлия в тоге", находилась на севере Италии. Она давно была колонизирована римлянами, и население Предальпийской Галлии ничем не отличалось от остальных жителей италийского сапога.

Нарбонская Галлия начиналась сразу за Альпами. Она стала римской провинцией в 120 году, то есть за шестьдесят два года до описываемых событий. Ее крупнейшие города Массалия, Нарбон и Аквы Секстиевы также были давно освоены и заселены римлянами. В сельской же местности в большинстве своем жили галлы, местами перенявшие римские обычаи и язык, а кое-где еще сохранившие свои традиции. Поэтому, в отличие от "Галлии в тоге", ее северную соседку называли "Галлией в штанах".

Еще севернее раскинулась Трансальпинская Галлия. Она была неподвластна римлянам, и поэтому ее презрительно величали "Косматой Галлией". Огромнейшая территория, намного превосходившая размерами обе римских Галлии, была населена разными народами кельтских корней. Самые многочисленные и могущественные из них были арверны, эдуи, секваны, белги, гельветы. Народы эти часто воевали между собой, но иногда тревожили и римские владения в обеих Галлиях и Испании.

Цезарь перевел три своих легиона через Альпы, и словно волк на овцу, посматривал на неподвластную ему Трансальпинскую Галлию. Его намерения вскоре стали понятны многим. Однако чтобы воплотить их в жизнь, нужен был хоть какой-то повод, который не замедлил представиться удачливому Цезарю.

За несколько лет до описываемых событий возник спор между секванами и эдуями – двумя народами Трансальпинской Галлии. Секваны посчитали, что у них недостаточно сил, чтобы доказать свою правоту соседнему народу, и пригласили германского князя Ариовиста.

Князь перешел Рейн с пятнадцатью тысячами воинов и помог секванам разбить эдуев. Он получил обещанную плату, но не спешил уходить за Рейн. Наоборот, в Галлию хлынули по его приглашению германские племена свевов, неметов, трибоков вместе с семьями. Огромный поток германцев на правах сильнейшего расселялся на кельтских землях, и дружественным секванам пришлось уступить "гостям" треть своих владений. Вот к чему привело необдуманное обращение секванов за помощью. А ведь спор между секванами и эдуями возник из-за такой мелочи, как сбор налогов при переезде через пограничную реку Сону. Теперь оба народа – и победители, и побежденные – вынуждены были платить налоги германцам Ариовиста.

Еще меньше повезло их соседям, гельветам. Теснимые со всех сторон пришельцами, гельветы сожгли свои поселения и устремились на запад в поисках новых земель. К ним присоединились раураки и остатки бойев, разбитых германцами. Число покинувших родные места вместе с женами и детьми превышало триста тысяч человек.

Вся эта огромная масса народа оказалась в Нарбонской Галлии. Гельветы не собирались воевать с Цезарем и тем более вторгаться в Италию, просто через Нарбонскую Галлию лежал самый удобный путь на запад. Вожди гельветов вступили в переговоры с Цезарем с единственной целью добиться разрешения на проход через территорию наместничества. Цезарь же решил по-своему использовать нарушение границы восточными переселенцами. Переговоры с их вождями он затянул на целых пятнадцать дней, используя время для набора двух новых легионов. Сенат, не без умысла напуганный Цезарем "гельветской опасностью", одобрил все действия проконсула.