Виктор Бурцев - Вечное пламя

– Фух! Черт тебя подери… Трупы там.

– А я в воронку заглянул.

– И?

– Пусто. Воды действительно чуть ли не до краев. Брезент плавает. Никого. Следы опять же. Натоптано, – Дима вздохнул. – Спирт пропал. Одна фляга осталась. Хочешь? – Он протянул Лопухину помятую флягу.

Иван хлебнул. Зажмурился. Пить спирт он еще не научился.

– Бред какой-то, – откашлявшись, сказал Лопухин. – Дурное место.

– Я несколько фотографий сделал, – пробормотал Колобков. – Черт его знает… Может, покажем кому, там разберутся. Давай, может, двинем отсюда?

Лопухин кивнул.

Они вышли на дорогу и, часто оборачиваясь, пошли на юг.

Миновав холм, они услышали войну. Будто бы она ждала, когда они покинут это страшное место, где стояла на обочинах брошенная техника, где в ямах с вонючей водой плавали голые тела, где даже смерть не была гарантией покоя. Война ждала, когда они выйдут на холм, двинутся по склону вниз, чтобы заявить о себе. Где-то вдалеке загрохотало. Забухало вразнобой. И горизонт подернулся дымкой.

– Вот оно… – прошептал Иван.

С каждым шагом страх уходил все дальше. Походка делалась тверже. Оружие перестало бесцельно болтаться в кобуре. Мужчина на войне – это совсем другое существо, нежели в мирное время.

К полудню Иван с Димой вышли на танки.

Три БТ-7 стояли на пригорке, чуть отойдя от склона. В этом районе это была господствующая высота. В тени своей техники задумчиво курили танкисты. Увидев военкоров, они подняли оружие. Навстречу двинулись два солдатика.

– Кто такие? Документы!

– Старший политрук Лопухин, – ответил Иван, протягивая удостоверение.

– Младший политрук Колобков… – Дима закашлялся.

– Пойдемте.

У танков молоденький лейтенант некоторое время рассматривал их бумаги. Потом кивнул.

– Присаживайтесь, военкоры. Перекурим.

– Случилось что? – поинтересовался Лопухин, присаживаясь у танкового трака. – Стоите?

– Случилось, – лейтенант пожал плечами. – Горючка кончилась. Осталось только на минимальный маневр. Боекомплект полный. А без толку все. Сидим, ждем. Чего ждем… Связи нет. Обидно.

Лейтенант говорил как телеграф, короткими рублеными фразами, с четко выраженными паузами между предложениями. Почти без эмоций поинтересовался:

– А вы откуда тут?

– Шли на Слоним. Там вроде наши немецкий танк притащили. Мы хотели сделать репортаж. Только, я уж и сам не знаю как, промахнулись мы. Я срезать хотел. В общем, вышли южнее. Наткнулись на колонну разбитую. Там вся дорога в воронках…

Лейтенант вздохнул.

– Это я знаю. – Кивнул на ямы, окружающие дорогу. – Бомбардировщики. За леском зенитки стояли. Так что нам еще повезло. Только сломалось что-то. Или снаряды кончились. Сидим теперь. Ждем. – Он вздохнул. – Вон ветками маскируемся. Если самолет… Зенитчики ведь вместе с колонной пошли. С ними танки. «Двадцатьчетверка».

– Во! Точно! – воскликнул Иван. – Танки были там. Капитан еще.

– Ага, – оживился лейтенант. – Капитан. Видели его?

– Убит…

– Не дошли, значит. – Лейтенант затушил сигаретку.

– А нашу машину «мессер» подрезал, – ответил Иван. – Мы заночевали там, на поле… Пешком шли, думали помощь найти. Все-таки колонна. А там такое… Танки стоят. Грузовики. Много грузовиков. Капитан тот сказал, что на Слоним идти не надо. Вроде как взяли его. Я думаю, десант…

– Да какой там… десант! – Лейтенант махнул рукой. – Связи вот нет. Плохо.

Дозорный, торчащий на башне танка, вдруг крикнул:

– Люди, товарищ лейтенант!

– К бою!

Танкисты сорвались с мест, попрыгали в открытые люки. Лейтенант, натягивая шлем, крикнул Лопухину:

– В окопы давайте!

И махнул рукой куда-то назад.

Иван с Колобковым быстро нашли неглубокие ямы, которые, видимо, танкисты именовали окопами. Лежать в них было страшно. Казалось, что весь на виду.

Дима выставил перед собой автомат.

– Чего-то плохо мне, Ваня. Если сознание потеряю, ты автомат возьми… – прошептал Колобков.

– Чего ты?

– Черт его знает. Перед глазами плывет. Застудился ночью. Надо же…

Тем временем из танков закричали:

– Кто идет?!

Откуда-то снизу ответили, Иван не разобрал что, но танкисты успокоились. Выбрался лейтенант. Поднес к глазам бинокль.

– Етить… – только и расслышал Лопухин.

Лейтенант уже выскочил из люка и, спешно поправив одежду, побежал вперед.

Лопухин встал и последовал за ним. Что-то важное было впереди, иначе не стал бы флегматичный командир так дергаться.

– Нам бы горючки, товарищ генерал! Все бы снаряды в цель пустили! – Куда только делся телеграфный стиль лейтенанта. – У всех танков полный боекомплект. И сидим тут как прикованные, ждем, когда кто-нибудь из немцев на нас выйдет. Машина не вернулась, связи нет, положение неопределенное, что делать, товарищ генерал?

– Это кто? – шепотом спросил Лопухин у стоявшего рядом навытяжку танкиста.

– Ты что, Болдина не знаешь? – тихонько ответил тот.

– Так это он?

– Нет! Архиерей!

– Хорошо, – сказал Болдин. – Вольно.

Он обернулся. Вместе с ним шло человек пятьдесят. Вещмешки, винтовки. Были раненые.

– Мы долго шли, вся техника встала, вот как у тебя… Где горючего нет, где бомбардировщики постарались. Так что принимай гостей, лейтенант. Отдохнем, заодно и подумаем, как дальше жить. Кто это с тобой?

Болдин кивнул в сторону Лопухина, который поправил ремень и шагнул вперед.

– Товарищ генерал-лейтенант…

Генерал махнул рукой, и слова застряли у Ивана в горле.

– Военкор?

– Так точно… А разве так видно?

«Господи, что я несу?» – пронеслось в голове у Лопухина.

– Видно, видно. Штатского в форме за версту видать, – ответил Болдин, утирая лоб. У генерала был очень внимательный взгляд, крупный прямой нос и суровые морщины на лбу. Даже после длинного и тяжелого пути Болдин был подтянут, китель сидел безукоризненно. Автомат на плече не болтался, а висел словно влитой. Перед таким человеком Иван чувствовал себя конченым разгильдяем. В целом генерал располагал к себе. Такому человеку хотелось верить. Просто, безо всяких оснований. От Болдина веяло надежностью. – Что видели, товарищи военкоры?

– По дороге на Слоним масса брошенной и уничтоженной техники. Много убитых. Разгромлена колонна техники и несколько машин с ранеными. Все убиты. Предположительно, десант. Один раненый сообщил, что на Слоним идти нельзя. Предположительно, город захвачен. Возможно, десантом…

Генерал страдальчески поднял брови и пробормотал:

– Десант, десант… Предположительно… Что за болезнь такая? Повсюду я только и слышу о десанте.

– Но… Откуда у нас в тылу немцы?

– А обхода с флангов вы не допускаете? – вопросом на вопрос ответил Болдин.

– Но как же?.. – Лопухин совершенно растерялся.