Юрий Волошин - Казаки-разбойники

– Погоди, Назар! – остановил того Лука. – Что это за шевалье?

– Вроде младшего дворянского титула, – ответил Назар недовольно.

– Лука, не перебивай! – озлился Омелько. – Пусть продолжает, пока нет работы и мы свободны.

– А я в сане, как вы уже знаете, – вздохнул Назар. – Долго колебался, сомневался. Так прошло с полгода. Знал я, что и она ко мне питает некоторые чувства, а потому решился и объяснился с нею. Она была в замешательстве, не согласилась, но не отвергла сразу.

– Вот стерва! – не выдержал Михай, с интересом слушая монаха.

– Зачем же так, – мягко ответил Назар. – Она не виновата ни в чем. А я после этого потерял голову, решив, что могу на что-то рассчитывать. Глупо, конечно, но я был так влюблен, что многого не замечал.

– Папаша заартачился? – вставил Терешко, как всегда со злобинкой в голосе.

– И не только, – вздохнул Назар. – Все родственники поднялись на дыбы. И теперь я их понимаю. Что я мог дать ей? Жил я на средства митрополита Могилы, а у самого ничего не было за душой.

– Ну и что! – воскликнул Петро. – Умыкнул бы – пусть тогда бы поплясали!

Назар снисходительно усмехнулся краем рта, помолчал, но отвечать не стал. Просто продолжил, как видно, желая сам побыстрее очистить душу от давно копившихся переживаний:

– Нет, так поступить я не мог. Я просто засел с головой за книги. Меня хватило месяца на три. Я опять искал встречи и нашел ее. Она была благосклонна ко мне, но я чувствовал, что это дается ей нелегко. Она понимала всю обреченность наших отношений. Понимал и я, но чувству не прикажешь. Около месяца мы тайно встречались.

Назар замолчал, отмахнулся ладонью от клубов табачного дыма, потом заметил:

– Как вы можете столько смолить этой дряни?

– Привычка, парень, – за всех ответил Макей. – Но продолжай, ты так гладко говоришь. Сразу видно грамотного человека.

– А что говорить-то? Расстались мы. Меня просто изловили, избили до полусмерти и бросили в Сену. Это река в Париже. Думали, что утону. Но я выбрался. Долго отлеживался среди нищего люда, пока не поправился. Но больше не пытался искать с этой женщиной встречи.

Назар замолчал. Казаки грустно переглядывались, не осмеливаясь нарушить горькие воспоминания нового товарища. И все же Яцко не вытерпел и спросил:

– А как же учение?

– Бросил. Почти два месяца я провалялся больным. Деньги мои украли. Спасибо, что хоть подкармливали из сострадания добрые люди. Но жить мне не хотелось. Видимо, поэтому и долго не мог поправиться. Потом промышлял чем мог, используя те знания и умения, что приобрел в университете. Писал прошения, помогал в делах судейских, был секретарем одного скряги и вот подался сюда. Мне говорили, что здесь легче найти подходящую работу. Да, Париж мне больше не хотелось видеть.

– И давно ты тут, Назар? – участливо спросил Макей.

– С весны. Ничего путного мне найти не удалось. Зато встретил вас. А это мне так необходимо! Все ж свои люди. Противно только то, что я не оправдал надежд моего учителя и благодетеля Петра Могилы. Стыдно и горько. Столько денег на меня было потрачено, а я так его подвел. Хотел на Украину пробираться, да как представлю себе встречу с учителем, так сразу же вся охота пропадает. Горько на душе, тяжело. Простить себе не могу!

– Э, парень! Это дело поправимое, – Макей выбил трубку о каблук. – Руки-ноги целы, голова на плечах вертится, а остальное приложится, даст Бог!

Казаки потом целый день перетряхивали историю Назара, а вечером Омелько с Губой заявили всем остальным:

– Ладно, казаки. Будет горевать и лясы точить! Пошли в кабак, что под ивовой веткой. Там, может, в последний раз отведем душу в кружке с пойлом, каким нас потчует хозяин. Кто со мной? Назар, мы угощаем. Собираемся, гроши еще остались, а в море с ними делать нечего!

Человек восемь расселись в шлюпке, и весла дружно ударили по воде…

«Лис» неторопливо держал курс на юго-запад. Вторую неделю шло плавание, а подходящего приза не попадалось. Капитан де Казен злился и с удовольствием отводил душу на матросах, гонял их нещадно, раздавая оплеухи.

Зато частенько вел беседы с Назаром, увлекая его в каюту, где капитан напивался до чертиков, и Назар каждый раз опасался, что тот прикончит его за настойчивые попытки уложить в койку.

Ближе к осени все же удалось взять два приза. Пустили на дно одного испанца, а португальца с грузом ценных пород древесины из Бразилии захватили.

– Этого отбуксируем в порт, – распорядился капитан. – Судно крепкое, его можно легко сбыть в любом порту.

Когда через две недели «Хитрый Лис» был уже недалеко от Нормандии, его встретил английский военный корабль.

Капитан сразу же понял намерения англичан и приказал готовиться к бою.

– Мы попытаемся уйти, – заметил он лейтенанту Реше. – Позиция у нас предпочтительней. Ветер нам благоприятствует, да и до вечера недалеко.

Оба судна подняли все паруса и попытались уйти от англичан. Те разгадали намерения французов и попытались отрезать им путь к берегу. Это им в какой-то степени удалось сделать. Расстояние сильно сократилось. Бортовой залп англичане произвели достаточно удачно. Два ядра угодили в борт ниже ватерлинии, а книппель – спаренные цепью ядра – повредил бегучий такелаж.

– Заделать пробоины! Приготовиться к залпу! – голос капитана был уверенным, зычности ему не занимать, а в хитрости он был вполне достойным соперником англичан.

Им повезло, что все внимание англичан было приковано к основному противнику. А призовое судно тем временем оказалось в непосредственной близости и сумело залпом из трех пушек малого калибра сбить фок-мачту противника ниже марса. Она медленно завалилась, запутав снасти и частично порвав паруса грот-мачты. Вопли радости с бывшего португальского судна донеслись и до «Хитрого Лиса».

– Вот не ожидал от Ферона такой прыти! – гремел голос капитана. – Теперь у нас появился шанс, ребята. Огонь, пока мы не изменили курс!

Борт «Лиса» окутался дымом. Два ядра слегка задели рангоут галеона, не причинив никакого вреда, но тот уже был не в состоянии ответить. Поврежденное судно стало плохо слушаться руля. Этим воспользовались французы и отвернули в сторону.

Матросы с трудом заделали пробоины, истово работали помпами. Ход был сохранен. Надвигался вечер, море темнело.

Англичане сделали еще один залп. Ядра пролетели мимо, вспенив волны. Французы и казаки орали восторженно, радуясь, что им удалось избежать серьезных неприятностей.

Четыре дня «Хитрый Лис» добирался до ближайшего порта Лорьян. Дальше капитан не рискнул идти с повреждениями. Слишком трудно было откачивать воду, которая постоянно поступала в трюм.

Городок оказался мал, и экипажу едва удалось своими силами обеспечить ремонт судна.