Андрей Посняков - Воевода заморских земель

Эх, Панфил, Олексаха… друзья. Удастся ли еще свидеться, винца попить, попеть песен? Удастся! Обязательно удастся, стопудово! Карта есть, желание тоже – да и финансы в экспедицию немалые вложены и Софийским Домом и, так сказать, частными инвесторами, боярином Епифаном Власьевичем, к примеру. Хоть и нельзя сказать, чтоб шибко умен был боярин, однако честен и, несмотря на годы свои, в боях за чужие спины не прятался, за то чуть было не казнил его Иван, князь московский, после битвы у Шелони-реки. Боярину Епифану, кстати сказать, и принадлежала недавно выстроенная неподалеку от монастыря верфь. Правда, не лично ему одному, а на паях с хитроватым боярином Симеоном Яковлевичем Заовражским. Хитер был Симеон Яковлевич, себе на уме. По-английски да по-голландски болтал как по-русски, всех старых английских пиратов, включая самого короля Эдуарда, знал лично, и Олег Иваныч подозревал – откуда. Не иначе, провел боярин свои молодые годы не в ушкуйниках, как он всем говорил, а на палубе крутобокой каравеллы с абордажной саблей в руках. Вот этот ушлый Симеон Яковлевич и переманил с государственных хлебов португальского мастера Жоакина Марейру. Не сам лично переманил, через Жоакинову подружку Машу – та больше не на русскую, на испанку обликом была похожа, хоть и роду простого да небогатого. Уж как не хотелось Жоакину покидать обжитые ладожские берега, да уговорили-таки. Кабы не работа да не жена – совсем бы заскучал привыкший к веселому многолюдству португалец, потому, как увидал спускавшегося по сходням на берег Олега Иваныча, старого своего знакомца, так сам не свой сделался. Бросился с объятиями, словно брата родного увидел.

– Здрав будь, сеньор боярин, por favor, приходи в гости. С супругой приходи и вот, с Гришей.

Олега Иваныча долго упрашивать было не надо. Чего б не проведать хорошего человека? Посидеть за кувшинчиком хмельного напитка, вспомнить былое… Заодно обговорить ход строительства. Собственно, корабли уже были почти готовы, оставались мелкие недоделки, что можно было бы произвести и на плаву. Вернее, так Олег Иваныч думал, но, прежде чем приказывать, решил посоветоваться с мастером, четко все вызнать – с чем можно в море выйти, а с чем лучше погодить. Странные суда строил Жоакин на северной верфи. По оснастке вроде бы – каравеллы, да вот только корпус странный – округлый, с «шубой» – второй обшивкой ниже ватерлинии, сработанной из прочной, в воде не гниющей лиственницы. Такая обшивка – против льда – кто его знает, как там, в морях северных сладится? Пусть меньше скорость будет, зато надежней, мало ли. Не шибко осадистые получились каравеллы, больше на местные суда – кочи – похожи, Олег Иваныч даже засомневался – не перевернутся ли? Жоакин рассмеялся – не один корабли такие строил, с мастерами поморскими – а уж те дело свое дюже знали, лет пятьсот поморы по морям студеным хаживали. А что не осадистые каравеллы вышли – так то специально: хоть и не собирался адмирал-воевода Завойский волоками пользоваться, однако на зимовку суда все ж таки решил на берег вытащить. Обычные кочи таскать – плевое дело, у них и дно для того приспособлено, и форштевень наклонный, почти так же и на европейского типа кораблях сделали – красивые получились суда, северные каравеллы.

На обеде немного народу было, только самые близкие Жоакину люди: Олег Иваныч да Гриша с женами, да лекарь Геронтий. Геронтий в экспедицию согласился сразу, как только предложили – доверял новоиспеченному воеводе Завойскому, да и, видно, приелась ему размеренная спокойная жизнь городского эскулапа. По-прежнему вид имел Геронтий самый скромный: бархатный черный кафтан безо всяких украшений, коричневый пояс с большим широким кинжалом, больше напоминающим итальянский меч чинкведей, – вполне можно было таким кинжалом и от меча отбиться, а уж владел оружием Геронтий не хуже Олега Иваныча.

– Кушайте, гости дорогие! – Супруга Жоакина Маша – смуглая, черноокая, красивая – с поклоном поставила на стол серебряное блюдо с печеной рыбой, улыбнулась застенчиво, пряча под летником заметный живот – ждала ребенка.

– Рыбка! – обрадованно потер руки русоволосый отрок в красной шелковой рубахе, вышитой по вороту золотыми медведями – Ваня, старший Епифана Власьевича сынок.

– Куда?! – строго посмотрела на него Маша. – Сначала уха, потом каша, а уж потом – рыбка. На вот тебе ложку, да смотри, как бы в лоб ею не получить!

– Да ладно тебе, Маша, – Ваня хитро склонил голову набок. – Знаю, что сперва каша, да уж больно рыбки хочется! – Отрок вздохнул, пожаловался: – Вот, всегда так. Рыбки хочется – Маша не велит, с вами в поход – батюшка не пускает, мал, говорит. А какое мал? Двенадцать годков уже. На верфи у Жоакина учиться – так не мал.

– Что поделать, отроче, – усмехнулся Олег Иваныч. – Не всегда наши желания совпадают с нашими возможностями. Вот за это и выпьем. Чтоб совпали!

Пили березовицу пьяную да ставленый мед – с вином тут, на краю света, проблемы были: не часто привозили, а виноград, естественно, в тайге не рос.

Пользуясь благорасположением гостей, боярский сынок Ваня снова принялся напрашиваться в экспедицию, расписывал свою полезность: и что такое астролябия – знает, и как паруса называются, и кораблем управлять умеет, и из самострела метко бьет, правда, если сперва кто-нибудь этот самострел настрожит, и…

– А к торговле способен ли? – в шутку спросил Олег Иваныч.

Лучше б не спрашивал, черт запьянелый.

Отрок аж подпрыгнул.

– А как же, батюшка! Все монеты заморские знаю. В одном рейнском гроше – два цесарских крайцара, или три шиллинга. Сорок восемь грошей – одна марка, двенадцать – кварта. Три десятка грошей – один таможенный гульден, три десятка без двух – один немецкий гульден, сорок и пять – мустьянский гульден, еще дукаты знаю и флорины. Знаю, и сколько корабельным платят – десять шиллингов в день, на что можно прикупить сто куриных яиц, или одну треску рыбу, или полтора локтя серого вестфальского сукна, или…

– Хватит, хватит, – поперхнулся березовицей Олег Иваныч.

– Так берете?

– А как же благословение батюшкино?

– Благословение… Да куда им, старым-то людям, нас, молодых, понять?

– Никак нельзя без благословения, Ваня. – Олег Иваныч назидательно поднял палец. – Вот подрастешь немного, уж в следующий-то поход обязательно тебя батюшка отпустит, к бабке не ходи.

– Эх, – расстроенно протянул отрок. – Следующий-то когда еще будет, а мне сейчас хочется.

– А еще что тебе хочется? – подначила Софья.

– Из аркебуза-ружья стрельнуть! – без раздумий выпалил Ваня и просительно заглянул в глаза Олегу Иванычу.

– А что, на верфи не настрелялся?

– Так там одни ручницы, с них и не интересно, и не попадешь никуда.