Алексей Волков - Командор

– Услышали голоса и решили узнать, в чем дело. Или нельзя? – сказала Юленька.

– Можно. Все можно. И много узнали? – поинтересовался Рдецкий. – Удовлетворили, так сказать, любопытство?

– Удовлетворили, – ответила за подругу Наташа и даже кивнула, словно в такой темноте можно заметить кивок.

– Тогда идите-ка вы спать, – не то приказал, не то посоветовал Рдецкий. – Только не говорите никому, что Кабанов покинул нас и забрал с собой почти всех своих людей, а то кто-нибудь сдуру в панику ударится. Хоть до утра продержимся без жалоб и воплей.

Девушки покорно двинулись прочь, но еще услышали слова второго оставшегося, прозвучавшие с откровенным упреком:

– Зачем же так говорить? По-моему, вы такими фразами наоборот вызовете панику. Или упадок духа.

– Пусть знают, каков их спаситель, – равнодушно бросил Рдецкий. – Все равно утром увидят.

…Было раннее утро. Сквозь расступающиеся облака пробивались ослепляющие лучи солнца. Тут и там просыпались подруги по несчастью, кое-кто вертел головами, не соображая спросонок, где он. В отдалении зазвучал веселый детский голос, чей-то взрослый резкий вскрик – и ребенок затих.

С сосредоточенным видом прошли двое мужчин со старинными ружьями за спиной, а потом откуда-то выскочила Рита, объявила, что есть важные новости, и женщины покорно сбились в кучу.

Новости для всех прозвучали откровением. Лишь Наташа с Юленькой уже знали о случившемся и потому были спокойнее остальных.

– Ты не волнуйся, мама! Папка покажет этим паршивым пиратам! – авторитетно заявил мальчуган своей заметно нервничающей мамаше. В матери Наташа узнала жену Ширяева, бывшего сослуживца и нынешнего помощника Кабанова.

– Вот видишь! – воскликнула она в ответ. – Твоему папе до нас дела нет! Ушел и даже не попрощался, а мы выкручивайся сами!

– Спокойно! – Рита тоже услышала их короткий диалог. – Все вы должны понять, что другого выхода у нас нет. Нам так или иначе необходимо покинуть остров, поэтому мужчины решили рискнуть. Пошли только самые опытные бойцы и все моряки, чтобы в случае удачи сразу отвести корабль в заранее условленное место. Старшим в лагере остался Рдецкий. Человек он опытный, знающий. Если что, сумеет вызволить нас из беды. Кроме него с нами тридцать мужчин и десантник с автоматом. Оснований для паники нет никаких. В десять часов мы все уходим отсюда, поэтому прошу к этому часу быть готовыми.

Насчет опасений Рита хватила через край. Наверняка даже младенцы поняли, что ушли самые боеспособные мужчины во главе с весьма популярным Кабановым. Сомнительно, что кто-либо всерьез может рассчитывать на оставшихся защитников. Поэтому понятно, что общее настроение нельзя было назвать радужным.

Ожидание тянулось необыкновенно долго. По мере того как время приближалось к условленному часу, безумная надежда стала все больше уступать место глубокому отчаянию. Что касается Наташи, то она понимала, что смерть Кабанова с его людьми – это пролог общей гибели. Странно только, что собственная гибель воспринималась отстраненно, а вот Серегина вызывала такую душевную боль, точно она думала о самом дорогом для нее человеке. Последний час девушка буквально не находила себе места от тревоги.

Время ожидания подошло к концу, и Рдецкий вместе со Славиком объявили подготовку к выступлению. Как обычно, все оказались не готовы и принялись в спешке собирать немудреные пожитки. Когда же сборы были с запозданием закончены, то оказалось, что уже поздно.

Прежнего наблюдения за окрестностями под конец уже не вели и пиратов заметили совершенно случайно. Большой отряд разбойников, намного больше вчерашнего, поднимался с той же стороны и скоро должен был достигнуть вершины. Ни о каком отпоре не могло быть и речи. Все пассажиры столпились в ложбине, словно бараны, не зная, что предпринять. Галдеж стоял такой, что его наверняка было слышно за километр, но в нем были сплошные сетования на судьбу и обвинения в адрес ушедших.

– Надо разбегаться в разные стороны! – перекрыл общий гвалт голос Рдецкого. – Всех не переловят, и хоть кому-то удастся спастись!

– Ни в коем случае! – возразил ему Славик. – Нас тут тридцать мужиков, неужели мы не сможем оказать сопротивление?

– Какое сопротивление? – выкрикнул Лудицкий. – Нас тут всех перебьют!

– Тогда надо отослать женщин и детей, а один десяток прикроет их отход, – предложил Славик.

Было сомнительно, чтобы кто-нибудь из оставшихся мужичков согласился войти в число этой десятки! Они были готовы броситься в бегство первыми, но тут неожиданно грянул знакомый голос:

– Отставить!

Во всеобщей сумятице никто и не заметил, как в лагере объявился Кабанов в сопровождении одного из своих бойцов.

– Всем слушать команду! – В голосе Сергея звенел металл. – Мы захватили пиратскую бригантину. Сейчас она укрыта в бухте, километрах в восьми отсюда. Это два, от силы два с половиной часа ходьбы по лесу. Всем организованно и без паники двинуться на корабль! Проводник и ответственный за марш – Грушевский. – Он указал на своего спутника. – Его заместитель – Чертков. Выступить немедленно, никому не отставать, в дороге соблюдать осторожность! Самые крепкие мужчины понесут детей. Вопросы есть? Нет? Тогда вперед! Я прикрою отход.

Он забрал у Славика автомат, парой слов пресек все возражения и взглянул на пассажиров так, что все без дальнейших слов и проволочек поспешили выполнить его приказания. Люди торопливо двинулись к противоположному склону, уже на ходу вытягиваясь в колонну.

Сергей с полминуты стоял позади, глядя уходящим вслед, а потом повернулся и решительно двинулся навстречу пиратам.

Через некоторое время сзади защелкали выстрелы. Порою они звучали часто, порой замолкали на некоторое время, снова гремели и умолкали опять. В эти моменты уходившие понятия не имели, жив ли еще Кабанов, а только шли и шли по бесконечному лесу к ожидавшей бригантине.

Потом выстрелы смолкли, и позади окончательно и бесповоротно воцарилась зловещая тишина…

…К сожалению, это не решало главного. Я отнюдь не был уверен в успехе нашей авантюры, и люди по-прежнему оставались в лагере на горе. Надо было как можно скорее привести их сюда и со спокойной душой убраться с острова, пока нас не перехватил фрегат. Да, мы могли бы встретить его залпом, даже повредить, но потопить этими пушками даже такие лохани достаточно трудно. А это означало одно: дело кончилось бы неизбежным абордажем, и исход его был предрешен заранее.

Все решали быстрота и удача. Я решил отправиться за людьми сам. С собой я взял только Гену – он был единственный, кто знал кратчайший маршрут. Да нас было и не настолько много, чтобы мы могли передвигаться крупными группами. С другой стороны, нельзя было полностью исключить возможность по дороге встретиться с пиратами, и посылать Гену одного я не рискнул.