Алексей Волков - Флаг Командора

– Бог простит. Уведите!

Теперь уже три корабля двинулись к северу, дабы доставить захваченных моряков в более спокойное место.

Эскадру вела «Лань», и к утру благодаря Валере мы увидели вдали берег.

На квартердеке Командор, Гранье и я наблюдали, как с купца спускаются две шлюпки.

– Вы не боитесь, Командор, что они достигнут берега слишком быстро? – спросил Жан-Жак.

– Напротив. Я за них радуюсь.

Наш канонир с недоумением посмотрел на Кабанова, и тот пояснил свою мысль:

– Как-то мы провели в шлюпке несколько дней посреди моря. Я не скажу, что это было лучшее время моей жизни.

– А если испанцы организуют погоню? Мы битком набиты добычей, с нами неповоротливый купец, и в случае схватки будет жарковато.

– Если организуют, пусть сами и боятся, – коротко ответил Командор.

– Вы – великий человек, месье, – после паузы произнес Гранье. – Наши матросы смотрят на вас, как никогда не посмотрели бы на Бога. Простите за невольное богохульство. Я ходил со знаменитыми капитанами, но даже с ними у нас не было такой полосы непрерывных удач.

– Так команды какие! С такими молодцами – и ходить с пустыми карманами? Никогда! – вернул комплимент Командор.

Мы проводили взглядом удалявшихся голландцев и не медля легли на курс.

А я стоял и думал свою думу. Нет, не подсчитывал причитающуюся мне долю. Даже не долю, а небольшое состояние. Думал: не пора ли положить конец нашим бесконечным метаниям? Сколь веревочке ни виться…

– Что такой задумчивый, Юра? – голос Командора вторгся в разгар составления стратегических планов. – Или вид идущего за нами купца навевает определенные ассоциации?

Я невольно вздрогнул. Тут стоишь, прикидываешь, с какого бока лучше подвалить к нашему суровому начальству, а ему уже давно известны все твои многоходовые комбинации.

– Ты прав. Считаю, нам неплохо было бы сменить амплуа, – признался я.

– И возить грузы между пунктом А и пунктом Б, – продолжил за меня Командор.

– И что в том плохого? Денег достаточно. Мы же не извозчиками будем, а хозяевами.

– И не охотниками, а дичью, – вывернул все наизнанку Сергей. – Не забывай: в этих водах властвует закон джунглей. Не знаю, как в Европе.

– Так я и не предлагаю оставаться здесь. Не забывай, что всю французскую торговлю в колониях взяла на себя Вест-Индская компания. Мы просто наберем побольше товара и махнем к более гостеприимным берегам.

– Гостеприимные берега – это те, где нас ждут. Для нас таковых в Европе не имеется, – перебил Командор.

У меня сложилось впечатление, будто все связанное с торговлей находится вне пределов его восприятия.

– Ты собираешься остаться в Архипелаге?

– Нет. Пристрою наших женщин и махну на родину.

– Но надо же чем-то заниматься! Дымом отечества сыт не будешь, – предупредил я. – Чтобы прожить, нужен капитал. Деньги, иными словами, надо зарабатывать.

– А мы чем занимаемся? – Командор взглянул на меня и вдруг с усмешкой процитировал:

Да, этим он меня, признаться, убил. С самого начала нашей одиссеи я признал в Сергее Воина и Мужчину, но даже не подозревал о его знакомстве с «Фаустом» Гете.

– Но если хочешь… Каждый сам выбирает свой путь. Корабль есть, наберешь команду, может, кто из наших согласится, и вперед, – неожиданно закончил Командор.

– А ты? – признаться, без Кабанова мне в море было неспокойно.

– Как же я орлов наших брошу? Они в меня верят, а веру предавать нельзя.

– Не понял. То ты говоришь о России, то о том, что не можешь отсюда уйти, – искренне признался я.

– Будет и Россия. Куда я без нее? – с грустью произнес Командор.

И тут до меня дошло.

Кабанов вполне искренне говорит о родине, да только в глубине души понимает: там ему будет скучновато. Наши приключения пробудили в нем дремавшие наклонности к авантюризму. Не в стиле Великого комбинатора. За стульями Командор стал бы гоняться разве что от скуки. Нет, к авантюризму в исконном мужском смысле.

За несколько месяцев Сергей стал судьей и богом здешних беспокойных мест. Другого бы подобная ноша раздавила, ему, наоборот, придала больше сил. Тот случай, когда человек оказывается на своем месте. Недаром старые морские волки с готовностью бросаются выполнять все его приказания. Не спрашивая, не уточняя.

И после всего вдруг оказаться в одном ряду с другими? При своих талантах Командор, без сомнения, станет в России офицером, а дальше? Насколько я знаю, регулярная война в данное время напрочь отбрасывает личную инициативу. Шагай себе в общей шеренге, передавай команды да терпеливо считай пролетающие мимо ядра. Я бы взвыл не от одного страха – от тоски, а он?

Он, конечно, все подсознательно понимает, вот теперь и оттягивает момент возвращения под всякими предлогами.

Хотя веру, тут Командор прав, тоже убивать нельзя. И в ответ на привязанность моряков он испытывает к ним аналогичное чувство.

– Только подожди со своими вопросами до возвращения в порт, – произносит Командор, и я не сразу понимаю, о чем идет речь.

Когда же понимаю, то ответ мой, надеюсь, звучит достойно:

– Я вообще с ними подожду. До другого времени.

Командор дружески обнимает меня, и я вижу, что он растроган.

Ближе к вечеру нас ожидает еще одна встреча. Нам попадается еще один парусник, на этот раз английский. Сопротивления он не оказывает, и на его палубу мы поднимаемся в благодушном настроении.

Капитан одет словно на раут. Перстни на пальцах, массивная золотая цепь поверх камзола, лицо самоуверенного, знающего себе цену человека. От него слегка пахнет парфюмом.

– Что за груз? – привычно осведомляется у него Командор.

Мол, простите за излишнее беспокойство, но такая уж у меня работа.

Пока капитан собирается с ответом, я оказываюсь в числе тех флибустьеров, кто деловито лезет осматривать ближайший трюм.

Нет, я все понимаю, но интересно же!..

Интерес проходит мгновенно. Весь трюм представляет из себя подобие гигантской камеры с многоярусными нарами. Высота между ними едва достигает полуметра, а на них плотно, один к другому, лежат в позе младенцев черные человеческие фигуры. Лежат связанными так, что выпрямиться не могут. Зато и набито их, благодаря такой упаковке, столько, что не сосчитать.

О гигиене не может идти и речи. Все загажено, запах стоит такой, что я едва не теряю сознание. К тому же некоторые из негров, по-моему, уже умерли, и вонь разлагающихся трупов вплетается в вонь нечистот.

С трудом выбираюсь на палубу и пытаюсь отдышаться.

– Что с тобой, Юра? – Командор замечает мое состояние и немедленно покидает собирающегося с мыслями капитана.