Валерий Елманов - Княжья доля

– Я вам, ребята, на мозги не капаю, но вот он, перегиб и парадокс: кого-то выбирают римским папою, кого-то запирают в тесный бокс, – вполголоса замурлыкал Славка строки Высоцкого.

Константин улыбнулся. Творчество Владимира Семеновича он тоже любил, ценил и знал по памяти не один десяток песен, от шутливых до патетических, от грустно-философских до насмешливо саркастичных.

– По заявкам зрителей мы начнем именно с римского папы, – объявил он. – В данный момент на святейшем престоле Иннокентий Третий – большой знаток философии и даже писатель.

– Стихи, романы, повести? – вдумчиво осведомился Славка.

– Точно не помню, но скорее эссе [39], – парировал Константин. – Важнее другое. Он отличный администратор и политик, сумел не только подчинить себе епископат, но и многих светских владык от Скандинавии и Англии до Португалии и Болгарии. Очень активен. Весьма щедр на анафемы и интердикты. При нем уже разгромлены альбигойцы, а в Париже и Оксфорде открыты университеты.

– Народное образование – это хорошо, – снисходительно одобрил деятельность папы Славка.

– Не только, – поправил его Константин. – При нем же совсем недавно были открыты новые монашествующие ордена.

– Это тевтоны, которых Невский раздолбил, – уточнил Минька, решив заодно блеснуть своими скудными историческими познаниями.

– Тевтоны – орден из числа воинствующих, а у него впервые за всю историю западной церкви появились нищенствующие: святой Франциск и святой Доминик.

– Нищие нам не опасны, – сделал скороспелый вывод Славка. – Они с Русью воевать не пойдут.

– Зато будут пытаться внедриться, чтобы свет истинной веры к схизматикам принести.

– Так то же к схизматикам, – хмыкнул Минька. – А мы тут при чем?

– А что такое, по-твоему, схизматики, Миня? – вкрадчиво и почти ласково осведомился Константин.

– Ну, я не знаю. Наверное, турки какие-нибудь или арабы.

– Да нет, Миня. Эти гаврики сарацинами прозываются, а исходя из веры мусульманской их на Руси еще басурманами кличут. Схизматиками же в Риме зовут всех тех, кто исповедует христианство восточного толка, то есть православие. Стало быть, главный объект их внедрения – это как раз Византия, которая уже захвачена, а также Русь.

– Ну что, съел, – хмыкнул насмешливо Славка, покосившись на сконфуженного Миньку.

– Впрочем, про сарацин Иннокентий тоже не забывает. Как раз в это время он продолжает активно содействовать ускорению крестового похода для освобождения Гроба Господня от язычников. Поход этот состоится в следующем тысяча двести семнадцатом году и возглавит его венгерский король Андрей Второй.

– А разве Иерусалим не освобожден крестоносцами от турок? – подал голос отец Николай.

– Увы, отче, но мы попали в слишком позднее время, – развел руками Константин. – Он и впрямь был освобожден, но в тысяча девяносто девятом, а двадцать девять лет назад мусульмане его оттяпали назад. Правда, сделали это не турки, а египетский султан Саладдин.

– А я, грешным делом, надеждой воспылал попасть туда, – расстроенно вздохнул священник и встрепенулся. – Так, может, после этого крестового похода его опять освободят?

– Увы, отче, – развел руками Константин. – Вынужден тебя разочаровать, поход этот никаких результатов не даст. – Но он тут же поторопился утешить священника: – Хотя шансы у тебя есть и неплохие. Дело в том, что спустя десяток лет туда придет Фридрих Второй, который заключит дипломатическое соглашение с султаном и сам возложит на себя корону Иерусалимского королевства. По этому договору вся власть над Иерусалимом, Назаретом, Вифлеемом и так далее перейдет к христианам. Продлится это, правда, недолго, но времени тебе, чтоб сгонять туда и обратно, вполне хватит.

– Так ведь по нынешним временам не недели, а годы надобны на такое путешествие, – возразил священник. – Быстро добраться туда никак не получится.

– Ну, это я просто неудачно выразился, – поправился Константин. – На самом деле у тебя в запасе лет десять будет, если не больше [40], так что успеешь.

– Стало быть, старикан Кеша и здесь своего добьется, – глубокомысленно заметил Славка.

– Какой старикан? – недоуменно переспросил Костя, но тут, догадавшись, о ком идет речь, поправил его: – Увы, но Иннокентий Третий не только до освобождения Иерусалима, но и до начала нынешнего похода, хоть и неудачного, не доживет – скончается месяца через два-три летом этого же года.

– О! – восхитился Славка. – Ну, самое время мне, как в песне, засосать стакан и в Ватикан.

– Ты хоть одну молитву сперва выучи, – усмехнулся Константин.

– Тогда отцу Николаю, – нашелся тут же Славка.

– У них веры разные, – ответил Константин за священника, опешившего от такой наглости. Надо же, ему, православному священнослужителю, пост главы Католической церкви предлагают!

– Есть вещи, над которыми шутить грех, – не удержался от укоризненного замечания сам Николай.

Славка закашлялся смущенно и, чтобы скрыть это, тут же обратился к докладчику:

– Извините, перебил. Да вы продолжайте, продолжайте...

– Спасибо, – коротко поблагодарил Константин. – А в прошлом году состоялся один из Вселенских соборов, так называемый Четвертый Латеранский. Был он достаточно деятельный, способствовал дальнейшему созданию церковной инквизиции. Между прочим, возглавят ее именно монахи-доминиканцы. Кроме этого, продолжится борьба Церкви против еретиков-катаров или альбигойцев – это юг Франции. Окончательно их подавят лет эдак через десять-двенадцать, не раньше. Что касается могучих держав, то там ситуация примерно следующая. Франция – самая крупная страна в Европе. На престоле умный и талантливый Филипп-Август. Жить ему осталось немного – семь лет. Сын его – Людовик Восьмой, который заменит папочку, внезапно заболеет и умрет через три года своего правления, и королем станет Людовик Девятый, прозванный впоследствии Святым. Правда, по причине малолетства править первое время за него будет мамочка – королева Бланка Кастильская. Дама энергичная и активная до безобразия.

– Я буду смел и груб с миллионершами, лишь дайте только волю, мужики, – вновь не удержался от цитирования Высоцкого Славка.

На этот раз помощь к Константину пришла с противоположной, если иметь в виду конец лавки, стороны. Минька, сам изрядный любитель похохмить, неожиданно для самого себя обнаружил, что этот экскурс галопом по Европам чертовски интересен. Тем более с учетом того диковинного обстоятельства, что все присутствующие здесь, включая его самого, являются – как это ни дико звучало – современниками и крестовых походов, самых что ни на есть настоящих, и короля Людовика Святого, который сейчас будет вроде как помладше самого Миньки. Этот вопрос почему-то больше всего его заинтересовал, и он, одернув Славку за рукав, тут же сам обратился к Константину: