Алексей Волков - Командор Петра Великого

Уйти я не успел. Снаружи послышался шум. Выглядывать я не стал. Мало ли кто может шуметь? Тем более, ничего грозного в доносящихся звуках не было.

Дверь отворилась, и в комнату шагнул Петр.

– Не ждал? – Румяное с мороза, лицо царя искрилось весельем.

Следом за ним шагнул верный Алексашка.

Признаться, с памятного торжественного въезда в Москву я видел Петра раза три, не больше. Почти все время приходилось проводить в Коломне. Государь же, напротив, то и дело пускался в небольшие путешествия и порою отсутствовал в Москве неделями.

– Хотел нагрянуть к тебе домой, но подсказали, что в это время ты еще в штабе. – Петр скинул шубу на ближайшую лавку и подсел к столу.

– Дел много, государь, – признался я. – Летом буду в поле.

– Мы и в поле тебя найдем, – улыбнулся из-за спины Петра Меншиков.

– Чаркой с морозца угостишь? – поинтересовался царь.

Как будто я мог отказать!

Не прошло и пары минут, как проворный денщик Василий приволок на стол штоф водки, капусту, хлеб да сало.

Денщика я выбрал себе здоровенного. Напрасно говорят, что в старину люди были помельче. Васька, молодой парень из деревенских, по габаритам напоминал небольшого медведя. Косая сажень в плечах, кулачищи побольше иного лица, если попадет, то убьет без сомнения, а вот у самого лицо широкое, добродушное, с бесцветными бровями и толстыми губами. Уж не знаю почему, но парень чуть не молился на меня. Вот и сейчас присутствие царя на него не подействовало. И взгляды, и забота были обращены только на мою скромную персону.

– Ух, хорошо! – Петр лишь чуть поморщился, залпом выпив чарку сивухи, здесь именуемую то водкой, то хлебным вином, и пальцами подцепил из миски горсть квашеной капусты.

При этом он внимательно проследил, чтобы мы с Алексашкой тоже осушили до дна свою посуду.

Между прочим, в чарке было грамм сто пятьдесят. Необходимость пить наравне с весьма крепким в этом деле царем, а то и больше его, являлась одной из причин, по которой я старался держаться подальше от государя Всея Руси. Не пить? А как, коли собутыльник – сам царь. Повелитель пока еще не одной шестой, но весьма значительной части суши.

Дело не в том, что я испытывал некий пиетет при одном поминании царского имени. Просто хорошие отношения с Петром были мне необходимы для пользы Отечества. Хотя это и звучит несколько патетично.

Ох, где ты, моя армейская молодость, когда наутро мне все было нипочем? В крайнем случае, нипочем было уже после обеда. А тут же весь следующий день псу под хвост! Сегодняшний еще ладно…

– Как дела? – поинтересовался Петр.

По нему было незаметно, что он только что принял довольно большую порцию. Да и не должно так быстро действовать с мороза.

– Производство движется. Не так живо, как хотелось бы, но без дополнительных проблем, – начал я с заведомо хорошей новости. – Штуцеров изготавливается больше. Паровая машина уже третья готова. Сейчас пробуем сделать механический пресс.

Петр удовлетворенно кивал. Он вообще любил технику в любом ее виде. Наверно, поэтому и выделял нашу разношерстную компанию, как этаких производителей царских игрушек. Даже когда от них не было сиюминутного толка. Он бы и пресс сейчас же побежал смотреть, да только понял, что последний пока не готов.

– Вот с полком похуже. Зима развернуться не дает.

– Так это у вас, в Вест-Индии, тепло круглый год. В России климат суровый, – вставил Меншиков.

– О чем и речь. – Я сделал вид, что не заметил этого «у вас». – Надо с весной обязательно казармы ставить. И хоть пару залов, чтобы можно было заниматься.

– Что, совсем ничего? – участливо поинтересовался Петр и кивнул Алексашке, мол, наливай.

– Ну, не совсем. Потихоньку привожу их в воинский вид, – признался я. – Заодно грамоте всех учу.

– Зачем? – удивился Меншиков, который с буквами был не в ладах. Не совсем, но не любил он этого дела.

– Как? Сам? – практически одновременно спросил царь.

– Достаточно обучить первый десяток. Дальше каждый начинает учить своих товарищей. Те, в свою очередь, учат следующих, и так далее, – первому я ответил Петру, в двух словах изложив основы ланкастерской системы. – А зачем… Чтобы сделать страну процветающей, необходимы знающие люди. А уж грамота – эта основа любых знаний. Скажу больше. Необходимы школы, где людей бы учили наукам. Необходимы толковые геологи для разведки мест, где под землей лежат металлы и другие полезные ископаемые. Необходимы навигаторы для будущего флота. Знатоки артиллерии. Путешественники, которые могли бы составить карты земель. Да проще сказать, кто не нужен! – Если бы царь попробовал уточнить, какие профессии не требуются в его царстве, я бы назвал политиков и юристов. Но он не уточнил, и давать пояснений мне не пришлось. В противном случае при вечном любопытстве Петра мне еще пришлось бы долго объяснять, для чего вообще придуманы эти вредные для окружающих профессии.

– Да. Людей потребно много, – вздохнул государь. Затем выдохнул и горестно опрокинул в себя чарку. – Слушай, – после некоторой паузы произнес Петр. – Мы тут задумали послать в Европу большое посольство. Ну и заодно набрать там людей опытных в кораблестроительных и морских делах. Не хочешь отправиться с нами?

Тоже мне, бином Ньютона! Да я об этом посольстве с детства знаю. Столько книг написано про пребывание Петра инкогнито в Голландии, Англии и еще в каких-то государствах!

– Государь, я нужнее тут. В Европе я уже был. Да и те страны, которые посетит посольство… – Я сделал все, чтобы фразы прозвучали поделикатнее. – Я же с ними воевал, Петр Алексеевич.

– Ну и что? – словно год назад не пытался посадить меня за былые проделки, подбоченился царь. – Теперь ты российский офицер! И подвластен только мне. Хотя, ты прав. Тут от тебя побольше пользы будет. Вот заручимся союзом с европейскими державами и тогда такую заварушку туркам устроим!

Я-то знал, что ничего из этой затеи не выйдет. Раньше – по книгам, а теперь, поварившись немного в европейском котле, еще и по собственному опыту. И слава Богу!

– Между прочим, Ван Стратен опять в Москве, – подмигнул мне Петр. – Хотя больше твоей головы не требует.

Признаться, я давно забыл про голландского капитана, пару раз попавшегося мне на морских дорогах, а затем едва не навредившего мне уже здесь. Да и не о нем сейчас речь.

– Позволь слово молвить, Петр Алексеевич!

– Говори!

– Думается мне, что сейчас Европе не до турков. Испания ослабела, и сейчас все усилия других стран обращены на ее заморские территории. Мы для них интереса не представляем. Да и Турция от той же Англии и Голландии далековата. У них сейчас своих дел по горло.

Петру очень не хотелось, чтобы я был прав. Сильно не хотелось. Все-таки, несмотря на всю самоуверенность после взятия Азова, оставаться один на один с грозным врагом было страшновато. По-моему, он втайне даже побаивался содеянного, вот и запоздало искал союзников в разгорающейся войне.