Андрей Посняков - Секутор

– А остальные? Она ведь убежала не одна.

– Остальных нужно будет убить, – гулко буркнул Ладук. – К чему нам лишние хлопоты? Делайте, что велел Амнидикс.

– Ему-то хорошо, по болотам бегать не надо.

– Молчи! И помни о римлянах. Пройдитесь вдоль оврага, а вы к орешнику. Да смотрите внимательнее – там есть где укрыться.

Рысь ужом проскользнул в папоротниках и затаился, всматриваясь в темные, размытые утренней полумглой фигуры. Вот у самого края оврага двое: привратник и еще кто-то. Пятеро направились вдоль края оврага, еще несколько человек – к орешнику. Жаль, их не перебить поодиночке, слишком уж много. В таком случае следовало спешить!

Нырнув обратно в овраг, юноша, как мог быстро, бросился к орешнику. Бежал бесшумно, как настоящая рысь, – уроки отца не пропали даром. Стараясь не шуметь, разбудил всех, шепотом пояснив:

– Враги!

Все поняли ситуацию без лишних слов и, убыстряя шаг, вслед за Илексом направились в сторону римской дороги. Лес вскоре закончился, потянулись луга, над которыми, слепя глаза, вставало желтое искрящееся солнце.

– Они нас заметят, как только выйдут из леса, – на ходу оценил ситуацию Рысь.

Валерий согласился с ним:

– Да, но, похоже, здесь нет другого пути.

– Точно нет, – обернувшись, подтвердил Илекс. – Вокруг одни болота.

– Тогда надо идти быстрее, – усмехнулась Флавия и вдруг прислушалась. – Впрочем, кажется, уже поздно.

Далеко позади послышались приглушенные расстоянием крики, в которых явственно сквозила злобная радость. Похоже, преследователи все ж таки напали на след.

– Что ж. – Луций сплюнул. – Теперь, как в детской игре «догонялки», – кто быстрее. Бежим?

– Бежим! – согласились все и резко прибавили шагу.

Позади слышались крики погони.

Они бежали так почти до полудня, пока Флавия с Луцием не начали задыхаться – Флавия, понятно, женщина, а Луций все же был ранен и потерял много крови, да и раны-то его едва затянулись. А галлы между тем нагоняли, их радостные крики слышались все ближе и ближе. Нет, всем вместе беглецам было не уйти.

– Я задержу их! – останавливаясь, прокричал Рысь. – Бегите!

Он обернулся к быстро приближающимся врагам, вытащив из ножен меч, ощутил позади чье-то дыханье.

– Я устал бегать, Юний, – встав рядом, улыбнулся Луций. – И останусь с тобой.

– Но у тебя же нет оружия?

– Как нет? А этот нож? – Римлянин показал широкий кинжал, прихваченный во время бегства от жертвенника.

– Лучше примотай его к древку, как сделал я! – неспешно подойдя к друзьям, наставительно произнес Валерий. – Время у нас еще есть. В качестве веревки Юний пожертвует свой пояс, а в тех кустах, думаю, найдется и подходящее древко.

– А, пожалуй. – Луций побежал к кустам.

– Почему ты не ушел с ними, Валерий? – вскинув глаза, осведомился Рысь.

Римлянин улыбнулся, карие, с поволокой глаза его гордо блеснули.

– Гай Валерий Прокл-младший еще никогда не был трусом! Мы сражаемся с мятежниками, не верными великому Риму. Умереть за родину – великая честь!

– Что ж, – засмеялся гладиатор. – Вы в лучшем положении, нежели я: у вас хоть есть за что умирать!

Тут уж расхохотался Валерий:

– А у тебя есть – за кого. Флавия – очень красивая девушка и, кажется, к тебе более чем благосклонна, не так ли?

Рысь вспыхнул. Он почему-то думал, что его отношения с Флавией останутся скрытыми ото всех. Оказывается, не тут-то было!

Они стояли втроем по колено в траве, в ожидании, быть может, своей последней схватки. Давно привыкший к неизбежности скорой смерти гладиатор искоса посматривал на товарищей – те выглядели вполне достойно, смеялись, шутили. Впрочем, они тоже были привычны к смерти. И у каждого было за что умереть.

– Вон они. – Луций со смехом махнул рукой, указывая на появившихся врагов во главе с клыкастым привратником. – Клянусь Минервой, сейчас здесь будет лихо!

– Ну, наконец-то повеселимся! – поддерживая его, хохотнул Валерий. – А то уже надоело ползать по болотам, подобно змеям.

Враги подходили ближе молча, не спеша, – куда теперь им было спешить? – в блестящих панцирях, с длинными мечами и короткими копьями. Неожиданно они остановились, не дойдя до беглецов двух десятков шагов. Привратник, демонстративно положив оружие в траву, пошел дальше один.

– Нам нужна девчонка, Флавия, а вовсе не вы, – подойдя ближе, с ухмылкой заявил он. – Отдайте ее и убирайтесь куда хотите.

– Увы, поздно, – пожал плечами Рысь. – Вам ее уже не догнать. Придется сражаться с нами.

– Хорошо. – Привратник кивнул. – Я предлагаю вам поединок!

– Поединок? – Трое беглецов переглянулись, а в глазах Рыси промелькнула на миг бурная радость. Поединок? Это было бы здорово!

– Согласны! – кивнул Валерий.

– Только одно условие. – Мятежник осклабился. – Поединщиком не должен быть гладиатор. – Он презрительно кивнул в сторону Рыси. – Удивительно, как его еще терпят в своей компании благородные римляне?

– Не твое дело, – взорвался Луций. – Впрочем, мы согласны на поединок. Если не гладиатор, то кто же?

– Кто-нибудь из вас двоих, пусть решит жребий.

Жребий выпал Луцию. Валерий скривился и вздохнул.

– Зря вздыхаешь, – тихо произнес Рысь. – Я бы не очень доверял этим галлам.

Он протянул Луцию меч, тот с благодарностью принял оружие, взамен вручив примотанный к древку нож. Так себе примотанный, кое-как. Покачав головой, гладиатор оставил в руке нож, отбросив в сторону ненужную палку.

Ого! Против Луция выступил сам предводитель повстанцев Ладук, бывший привратник Памфилия Руфа, предавший своего господина.

– За что ты убил старика Мильса, дуумвира? – неожиданно прокричал привратнику Рысь.

Тот вздрогнул, но, совладав с собой, бросил сквозь зубы:

– Старик слишком многое узнал. Сам виноват, не нужно было угрожать нам. Ну, римлянин! – Взмахнув мечом, он повернулся к Луцию. – Я с удовольствием вырежу из груди твое сердце и принесу его в жертву Цернунну!

– Посмотрим! – Улыбнувшись, Луций первым нанес удар, едва не выбив оружие из рук галла.

Тот не ожидал такого напора и принялся действовать весьма осмотрительно. Внимательно наблюдавший за ходом поединка гладиатор быстро разглядел в бывшем привратнике совсем неплохого бойца, ловко действующего мечом. Несмотря на первый успех, Луцию вскоре пришлось трудновато – давала о себе знать усталость, да и противник попался весьма умелый. Наметанным глазом Рысь сразу определил его тактику – взять измором, а вот понял ли ее Луций, было неясно. И вскоре римлянин начал явно слабеть, задыхаться, постепенно теряя силы. А вот уже и Ладук, издав торжествующий вопль, ринулся на врага, да с таким напором, что Луций не удержался на ногах, упал, под радостные крики мятежников, растянулся в высокой траве, среди лиловых колокольчиков и сладкого клевера. Отлетела в сторону спата, выбитая из руки римлянина могучим ударом. Захохотав, Ладук поднял над головой меч и со свистом опустил его на соперника…