Андрей Посняков - Легат

– Бой окончен! – На середину поляны с разных сторон поспешили старейшина и жрец. – Окончен! Ты славно бился, Рысь, сын Доброя.

– Ваш Зоревик тоже неплохой боец.

– Испейте же эту чашу, друзья мои!

По знаку старейшины какая-то юная девушка с большими голубыми глазами с поклоном передала Юнию окованный в золото череп.

Поклонившись, Рысь выпил – пахло медом.

– Ваше питье чудо как хорошо, – оторвавшись от чаши, похвалил он.

Подхватив череп, голубоглазая юница поднесла его сопернику легата. Полуголый и грязный, Зоревик стоял чуть в стороне, глаза его воинственно блестели.

Юний подошел ближе, улыбнулся:

– Это была хорошая схватка. Как ты выучился владеть мечом?

– Мой отец когда-то давно учил меня… Остальное – сам, – юноша криво улыбнулся. – К сожалению, в нашем роду слишком мало мечей. Тот, которым я бился, принадлежит старейшине Тарху.

– Да, это очень дорогая вещь, – не преминул похвастаться Тарх. – Куплена на далеком юге.

– Вот именно, что дорогая, – тихо промолвил парень и завистливо вздохнул.

Рысь отстегнул от пояса ножны со своей спатой и протянул сопернику:

– Возьми! Я думаю, этот меч еще послужит на пользу нашему общему делу.

– Что? – Зоревик был не в силах поверить. – Ты… Ты даришь его мне?

– Вот именно, дарю…

– Но… – парень подошел еще ближе и понизил голос. – Я же хотел тебя убить! На самом деле хотел, без всяких там слов старейшины Тарха.

– Почему? – удивился Юний. – Вроде бы я никому из вас ничего плохого не сделал.

– Не в этом дело, достопочтенный гость, а в том, что ты очень хороший воин.

– Не понял!

Зоревик улыбнулся с какой-то затаенной грустью:

– Так вот я и подумал, что такой воин, как ты, должен сопровождать Невду с Витенем в другой мир. Кто знает, может, там тоже полно лихих людей? А Витень, честно говоря, боец так себе. Ты бы защитил их обоих…

– Ах вот оно что…

Юний не знал – гордиться ему или смеяться. Хотя все хорошо, что хорошо кончается.

Тризна заканчивалась. Медленно остывал костер. Завтра люди Птицы возьмут пепел убитых и с пением понесут его за деревню, в селение мертвых.

– Пожалуй, пора возвращаться, – к радости телохранителей молвил наконец Юний.

– Наши люди доставят вас на челнах, – тут же распорядился Тарх.

– Славно!

Рысь не скрывал радости – на челнах-то все лучше, чем тащиться пешком через лес, где, недалеко от одного из урочищ, их ожидал конный отряд. В конце концов, туда можно послать одного из охранников. Вот хоть Мария. Или нет. С Марием хорошо бы было вдумчиво побеседовать – почему он упомянул гладиатора? Где-то что-то слыхал или так, для красного словца? Хотя, с другой стороны, не стоило разговаривать с парнем при всех, лучше отложить на потом.

– Марий!

– Да, господин легат?

– Давай к урочищу.

– А, к нашим… Слушаюсь. – Марий приложил к сердцу кулак. – Сказать, чтоб скакали вдоль реки?

– Как хотят… – Юний махнул рукою и, сопровождаемый старейшиной, жрецом и прочими, направился вниз, к реке.

За холмами, за дальним лесом, уже показался сияющий краешек солнца. Пролегли, протянулись по всей поляне длинные тени. Выпавшая роса заиграла в высокой траве жемчужными ожерельями, сладко запели птицы. Полосатый черно-желтый шмель, жужжа, тяжело уселся на розовый цветок клевера, рядом, в кустах, закуковала кукушка…

Легкие перистые облака проплывали в светло-синем высоком небе, пахло сладким клевером и еловой хвоею. В обступавшем селение мертвых ельнике стучал по стволам дятел, а рядом, бросившись лицом в траву, горько плакал Зарко. Жалко ему было сестру, жалко. Хоть и почетная смерть, а все-таки…

Кто-то юркий и ловкий пробрался меж маленькими избушками. Остановился, прислушиваясь… Ага! Неслышно, на цыпочках, подобрался к рыдающему отроку – кругленький, востроглазый – хлопнул по спине:

– Эгей!

– Горшеня! – Зарко приподнял плачущее лицо и тут же, устыдившись слез, снова уткнулся в траву.

– Это Брячислав велел убить твою сестру, – оглядываясь, прошептал Горшеня. – Он давно ее недолюбливал, пес.

Нехорошо говорил Горшеня. Гадко, зло… Вроде бы утешить хотел, а не получалось…

– Зачем ты так, а?

– Затем, что ты мой друг, Зарко! Не думай, мы обязательно отомстим, а как же!

– Отомстим? – Зарко, не понимая, уставился на приятеля. – Кому да и за что? Невда ведь сама вызвалась… очень уж любила Витеня.

– Ага, – нехорошо прищурился Горшеня, – плохо только, что Брячислав невзлюбил Невду. Погоди, дай срок, он и нас с тобой невзлюбит. Тогда тоже взойдем на краду. Ждать того будем? Или что-то делать?

– Да ну тебя, Горшеня… Пойдем лучше к людям.

Сам себе не признавался Светозар-Зарко, а запали ему в душу слова Горшени, запали…

Пленники наотрез отказывались говорить. Пока Юния не было, палач, действуя по приказу Лумиция Алтуса, насмерть забил одного из них, помладше и похилее прочих. В качестве переводчика использовали охотника-весянина, кое-как лопотавшего на языке венедов. Тем не менее так ничего существенного и не добились. Повинуясь приказу воинского начальства – Лумиций как-никак был пилус приор, чин не маленький, – уделали бы и всех, да вовремя вступился недавно назначенный префект – Илмар Два Меча. Узнав через своих людей о творящихся безобразиях, он без промедления пошел к Гнею Хирольду – главному военачальнику Нордики, примусу пилусу. Толком не зная Хирольда, Илмар надеялся только на то, что тот тоже германец из племени сигамбров, а германец германца всегда поймет. В общем-то, так и получилось. Хирольд, несмотря на известную всем страсть к драгоценностям и красивым женщинам, отличался еще и умом, иначе бы просто не достиг столь высокой должности. Узнав о том, что происходит, примус пилус тут же распорядился прекратить всякие пытки и, выгнав взашей толмача-весянина, принялся терпеливо дожидаться возвращения легата, который теперь и мучился с не слишком-то разговорчивыми врагами.

– Вы ведь из племени Волка, – то ли утверждал, то ли спрашивал Рысь. – И несомненно, явились сюда не столько за скотом, сколько за рабами, иначе б не напали на косцов, предварительно выманив из селенья всех боеспособных мужчин. Кстати, что с ними? Отряд уничтожен или еще скрывается по лесам? Скорее всего, уничтожен. Что ж, разумно… Я не спрашиваю, кто у вас старший – не скажете, как не спрашиваю и сколько вас – видел сам. Откуда вы пришли – тоже догадываюсь. Конечно же, с юга!

– Рассказали эти сволочи, птицы? – презрительно прищурился один из молодых да ранних, легко раненный в руку.

Всего пленников было трое – двое молодых, лет по двадцати на вид, и третий – жилистый, высокий, с густой окладистой бородой непонятного рыжевато-пегого цвета. Он и выглядел постарше, и одет был получше – в крашеную и отделанную полосками шелка рубаху.