Дмитрий Данилов - Гвардеец – Дороги Европы

– Геймбург, прекращайте дурацкую возню. Делайте, что велено адъютантом господина Бирона, – приказал Антон Ульрих.

Адъютант бросил на меня неприязненный взгляд, но свою порцию ледяной воды выдержал стоически.

– Вот что, господа, – сказал я, после того, как молодые люди насухо вытерлись полотенцами, – боюсь, что мы слишком мало занимаемся.

– Почему мало? – удивился принц.

– Потому что у вас ещё остаются силы на амурные приключения. Моя вина, не спорю, но я исправлюсь. Совершенно логичным шагом будет увеличение нагрузки. Так что я вас поздравляю: с этого дня займёмся с вами боксом.

– Простите, чем? – в один голос спросили парни.

– Боксом. И можете меня не благодарить.

Я пристально разглядывал подопечных. В уме понимал, что они гораздо выше по социальной лестнице, что у обоих впереди тяжёлая судьба: арест и многолетнее пребывание в ссылке. Но всё можно исправить уже сейчас. Бесстрашный и в то же время бесхарактерный принц должен стать настойчивым и твёрдым, а его правая рука Геймбург обязан выручить господина из любой перипетии. Долой все сомненья, фон Гофен!

– Надевайте перчатки, принц. Геймбург, вас это тоже касается.

– Зачем нам эти перчатки? – недоумённо протянул Антон Ульрих, рассматривая обновку. – В них ужасно неудобно держать и шпагу, и поводья.

– Не волнуйтесь, это не образцы новой формы вашего кирасирского полка. Назначение у этих перчаток сугубо утилитарное. Фехтовать, скакать на лошади и тем более стрелять в них вы не будете, это факт. Сейчас я вам всё с чувством, с толком, с расстановкой объясню. Я взял ораторскую паузу. Принц закусил губу, а его адъютант страдальчески поднял взор к небу.

– Извольте смотреть на меня, господин Геймбург, и слушать очень внимательно. Подполковник с тоской перевёл взгляд на меня. Я продолжил:

– Перчатки эти, как вы успели заметить, непростые. Предназначены они для того, чтобы вы никого не покалечили. Я покажу вам, как надо двигаться и бить. Для начала устроим бой с тенью. Ничего сложного, господа.

Я показал основные удары, объяснил правила и, поскольку не являлся подходящим противником (как ни крути, но у меня и рост намного выше и вес значительно больше) назначил Геймбурга на роль спарринг-партнёра для принца. Адъютант был подходящей, как я называл 'воробьиной' весовой категории.

Поначалу парни стеснялись: дескать, сражаться на шпагах самое то, а на кулачках – чересчур по-мужицки.

– Я не уверен, что этот варварское развлечение не уронит моё достоинство, – заявил Геймбург.

Вот что значит немцы! Половина наших ещё с детства прошла школу боёв стенка на стенку и ближнему своему по уху съездила бы не задумываясь. Салонное жеманство ещё не разложило отечественное шляхетство, народ меня окружал простой как три копейки. Вместо дуэли бьют в челюсть. Потом мирятся и, обнявшись, пьют с недавним обидчиком до посинения.

Я почесал в затылке. Как мне убедить этих благородных немчиков? На что сослаться? Надо, наверное, привести в пример Англию, родину бокса. Ведь не гнушались же хвалёные денди драться, засучив манжеты и рукава. Правда, когда это было, в какие года? Хоть убейте – не помню. Стал уже этот спорт любимым развлечением джентльменов или его звёздный час ещё не пришёл? И главное – уточнить не у кого. Придётся выкручиваться.

На всякий случай спросил у подопечных, когда они в последний раз бывали на берегах Туманного Альбиона. Выяснилось, что ни тот, ни другой уже давно пределов России не покидали, с английским посланником господином Рондо бесед не вели. Тогда я сразу воспрянул духом и принялся вдохновенно врать.

Рассказал, что нынче бокс в моде среди британских джентльменов, и благородные лорды мутузят друг друга почём зря.

– Таким образом, ничего зазорного в занятиях боксом нет, – резюмировал я. Это подействовало. Немцы кивнули и встали в боевые стойки.

– Сходитесь, – скомандовал я.

Первый поединок закончился со счётом 'один-ноль' в пользу принца. Геймбург явно поддавался, так что пришлось объяснить ему, что, поступая подобным образом, он подкладывает его высочеству форменную свинью.

– Что есть 'свинья'? – недоумевающее захлопал глазами Геймбург.

По требованию принца все разговоры велись исключительно на русском, и подполковник с трудом понимал смысл многих идиом.

– Свинья… свинья… – я стал подбирать подходящее выражение. – Так говорят, когда оказывают человеку медвежью услугу.

– Вас из 'медвежья услуга'?! – вскипел Геймбург, переходя на смесь из немецкого и русского языков. Я потрепал его по плечу и посоветовал выбросить это из головы.

– Вы бы лучше кулачками половчее махали. Не бойтесь, личность его высочеству не свернёте, а если, не приведи Господь, всё же сподобитесь, так мы на место сей же секунд всё возвернём.

Похоже, я перестарался. Накрученный адъютант, как только выпала возможность, тут же залепил Антону Ульриху в бровь, да так, что искры посыпались. Принц разозлился и замахал руками как мельница. Второй раунд закончился боевой ничьей. Состязание вдруг превратилось в драку, боксёры разошлись не на шутку, я с трудом растащил их по сторонам.

Пока они отдыхали, я объяснял им, в чём заключается разница между спортивным поединком и мордобоем.

В третьем раунде победа честно досталась более тренированному Антону Ульриху. Он изловчился и отправил адъютанта в глубокий нокаут.

Бирон, увидев утром на очередном совещании его высочество с припудренным фингалом, пришёл в ужас. Подполковник расстроился ещё сильнее, когда узнал, при каких обстоятельствах Антона Ульриха одарили столь роскошным 'украшением'.

Понурый и побитый Геймбург, маячивший за спиной принца, служил замечательной демонстрацией успехов, достигнутых его высочеством. Я мог гордиться своим воспитанником, но мой начальник далеко не сразу одобрил занятия боксом.

– Фон Гофен, вы сошли с ума? Вы, верно, хотите, чтобы принца убили ещё до того, как мы окажемся в Азове? – насупился Бирон.

– Никак нет, господин подполковник, – гаркнул я.

– Тогда чего вы добиваетесь этим рукомашеством?

– Того, чтобы по прибытию на театр военных действий, его высочество разил неприятеля, не зная поражений, – почти прокричал я.

Принц в это время улыбался не хуже чеширского кота. Его самолюбие грела первая одержанная победа.

– Хотите сказать, что этот ваш бокс способствует грядущим викториям? – недоверчиво спросил Бирон.

– Так точно. Занятия боксом укрепляют мощь физическую и духовную, учат выдерживать удары и настраивают на победу, – отрапортовал я.

– Ежели бокс и впрямь настолько полезен, почему бы не поразмыслить о его дальнейшем развитии? Скажем, у нас в полку или в сводном деташементе, – задумался Бирон.