Алексей Борисов - Смоленское направление

Барух бен Лейб, был больше известен в Смоленске как златокузнец Борох Лейбов, поджидал Мойшу в его аптеке. Пятнадцать лет назад, бежавший от погромов из Англии, скитался по Европе и оказался в Смоленском княжестве. Талантливый ювелир, немного алхимик, обрёл на Руси вторую Родину, женившись на младшей сестре аптекаря. Золотые цепи, замысловатые браслеты с его клеймом покупались по всему свету, но с недавних пор, спрос упал. Цену перебивали итальянские мастера, себестоимость их изделий была ниже. Соблюдая осторожность, Борох не пошёл смотреть инструменты, было достаточно покрутить в руках подзорную трубу, что бы оценить качество оборудования, на котором она была изготовлена.

Помощники Евстафия притащили сундук с покупками в аптеку. Покрутившись с минуту, может, перепадёт от щедрот покупателя на кувшинчик пива, с пустыми руками отправились обратно.

– Радость пришла в наш дом, Барух. Жадный новгородец расстался с сокровищем, цену которого он не знал. – Аптекарь обнял ювелира и показал на сундук.

Борох доставал инструменты из ящика, рассматривал, откладывал в сторону, даже провёл надфилем по ногтю. Полным восхищения голосом произнёс: – Праздник Шавиот у нас сегодня, урожай, который будет собран с помощью этих вещей, сделает нашу семью богачами. – Ювелир оторвался от покупок, подошёл к шурину и расцеловал его.

– Есть одно условие, Барух бен Лейб, воин, сопровождавший сундук, запретил увозить инструменты из княжества. Он знаком с нашими святынями, и знает, что мы делаем у Западной стены Храма Иерусалимского. – Мойша говорил с очень серьёзным видом, стараясь подчеркнуть важность произнесённых слов.

– В своём ли ты уме? Куда я побегу отсюда, к немцам, а может, к подлым италийцам? Что бы меня снова избили, и, обобрав до нитки, голого выбросили на улицу? Я только здесь, спокойно стал засыпать по ночам. – Лейбов смотрел на аптекаря, как на ума лишённого. Ему и в голову не могла прийти идея бегства, хватит, набегался. К мастерам на Руси относились с должным уважением, не взирая, на их национальность.

Мойша пересказал инструкции по использованию инструментов, услышанных от Савелия, порадовался за родственника и пошёл доделывать лекарство от диареи, для прожорливого немецкого купца. Истолчённая сушёная черника, вперемешку с двумя зёрнышками перца была смешана с яичной скорлупой и ссыпана в глиняный стаканчик.

– Ишая, отнеси снадобье немцу, десять кун серебра с него, за редкое чудодейственное лекарство. Ночь не спал, готовя его. – Аптекарь улыбнулся, зевнул и отправился почивать, слишком напряжённым выдалось утро.

Купцы немецкой слободы боялись обращаться к русским знахарям, в результате переплачивали за медицинскую помощь втридорога.

Прокоп Фёдорович состоял в Псковской гильдии купцов торгующих воском, созданной в противовес 'Ивановской общины' Новгорода. Что бы подчеркнуть свою принадлежность к 'вощникам', по его повелению на лавке была намалёвана толстенная пчела, при ближащим рассмотрении напоминающая трутня. Головки воска, называемых 'Пи', весом в одну капь складывали в подвале лавки, которая фактически была торгово-закупочной базой Пскова в Смоленске. Разница Новгородского 'Иваньского ста' и Псковской гильдии была в сумме обязательного взноса. В первом случае платили пятьдесят гривен, псковчане ограничивались тридцатью. Во всём остальном, гильдии были близнецы-братья. Даже профессиональный праздник, день рождества Ивана Предтечи, 24 июня, отмечали одинаково. (1 капь = 8 ливонских фунтов = 4 пуда)

Год назад, товарищ по гильдии не оказал Прокопу денежную помощь при закупке воска, в результате чего, Новгородцы подчистую скупили весь воск в Полоцке и стали монополистами в течение года на рынках Балтики. По решению суда гильдии, дом ненадёжного товарища перешёл Прокоп Фёдоровичу в качестве отступного.

Выслушав своего приказчика Семёна, рассказавшего о возможности продажи неликвидной недвижимости, напоминающей о прошлогодней неудаче, Прокоп согласился выставить дом на торги.

– Десять гривен, Сёма, не меньше. Смотреть на этот терем противно. – Добро на продажу дано, и Семён побежал исполнять.

Воистину, сегодняшний день был для Евстафия счастливым. Всё у него получалось, даже за приобретённый дом не пришлось отдавать гривны, сошлись на одной кольчуге. Псковский приказчик не поленился, и сбегал к патрону, показать бронь, оцененную в два фунта серебра. Дело оставалось за малым, найти прислугу и переселить Елену, так некстати оккупировавшую комнату хозяина. Дожидаясь Савелия, приказчик подсчитывал прибыль, отложив треть выручки для Пахома Ильича. Получалось неприлично много. Обманывать хозяина на крупной сделке Евстафий не стал, проверка будет неизбежна, хватит и процентов. А вот с кольчугой и теремом, тут непосредственно заслуга самого Евстафия. За один день личный капитал удвоился, не грех и горло промочить.

После обеда в лавку зашёл сотник, узнав о решении жилищной проблемы, потребовал немедленно показать дом и вместе с Еленой отправился на смотрины. В заброшенном тереме давно уже никто не жил. Мальчишка Филимон, присланный Семёном для передачи имущества, лихо перелез через забор, открыл ворота с внутренней стороны и запустил новых владельцев.

– Вот ключ. – Филимон поклонился и не получив дальнейших распоряжений быстро ретировался.

Терем выглядел довольно сносно, однако хоромами назвать было его нельзя. Нежилой дом быстро приходит в запустение, но для Савелия, это не имело никакого значения. Возвращаться в Рязань он уже не хотел. Приобретённое строение надо было зарегистрировать в княжеской канцелярии, где при двух свидетелях подтверждался договор купли-продажи. Оформлять сделку без видоков было возможно, но здание явно превышало стоимость трёх гривен.

Савелий с Еленой остались осматривать дом, попросив Евстафия привести гулявших в трактире Ратибора с Велимиром. Вскоре дружинники, прихватив небольшой запас снеди, на первое время, в сопровождении приказчика появились у ворот дома сотника.

– Савелий то молодец, только в Смоленск попал, а уже жёнку себе нашёл, дом вот купил. – Делился своими мыслями Велимир.

– Станешь сотником, и у тебя терем с жёнкой будет. А что это челяди не видно? – Ратибор покрутил головой и остановил взгляд на Евстафии.

– Так дня не прошло, как купили, с утра найму людишек и приведу. – Приказчик упустил из вида данную проблему, решив, что Савелий уже позаботился о работниках.

Наутро, уплатив сорок резан пошлины, в Смоленске появился новый горожанин: сотник Рязанского князя Савелий с супружницей Еленой. О том, что брак не освящён, тактично умолчали. Время поджимало, венчание отложили на конец месяца, когда прибудет Пахом. Кроме Алексия и Новгородца на роль посажённого отца никто не подходил.