Nik Держ - Пёс. Книга 1.

— А-а-а! — завопил мужик, размахивая в воздухе окровавленной кистью. — До самой кости прокусил! Убью!

Мальчишка стремительно метнулся в вагон. Воспитатель дернулся за ним, но его остановил грубый окрик конвоира — немца:

— Хальт! Назад!

Воспитатель униженно склонил голову и попятился от дверей.

— Яволь, герр… Яволь… — испуганно забормотал он.

Немец презрительно сплюнул на землю:

— Руссишьвайн! Проваливайт! Бистро-бистро!

Мальчишка в вагоне нарочито громко заржал, показал правой рукой кулак, а левой хлопнул себя по локтевому сгибу и обидно крикнул вдогонку мужику:

— Имел я тебя!

Дверь с лязгом закрылась, и вагон вновь погрузился в привычную темноту.

— Ну че, — развязно произнес мальчишка, — здорово, пацаны!

— Ловко ты его! — с трудом сдерживая восхищение, произнес Петька, вспоминая издевательства собственного наставника-воспитателя.

— А то! — отозвался новенький. — Нехрен руки распускать! Меня, кстати, Вовкой зовут. — Мальчишка подошел к Петьке и протянул ему руку.

Петька с удивлением смотрел на раскрытую ладонь новенького, не зная, что предпринять.

— Ты чего? — не понял Вовка. — Никогда за руку не здоровался?

Петька мотнул головой.

— Ну ты даешь! — мальчишка громко рассмеялся. — Это же… обычай такой… Ну, как тебе объяснить? Разве никто больше за руку не здоровался?

В вагоне воцарилась гробовая тишина.

— Ну вы, блин, даете! — вновь произнес мальчишка. — Откуда вы все такие взялись?

— Ты откуда такой взялся? — крикнул кто-то из темного угла, — из леса, что ли?

— Точно, из леса! — неожиданно согласился мальчишка. — Я в интернате всего неделю…

— А в лесу чего делал? — крикнули из того же угла.

— Да так, жил, — уклончиво ответил Вовка. — Разве не ясно?

— Ты из сопротивления? — чуть слышно прошептал Петька. — Партизан?

Весь вагон изумленно притих. За такие слова можно было легко поплатиться головой.

— Тихо ты, — прошипел мальчишка, приложив указательный палец к губам. — С ума сошел!

И нарочито громко, чтобы слышали остальные, произнес:

— Да не-е-е… Какой из меня партизан? Наша деревня в тайге, и найти её не так просто… А я за солью пошел, да и попался. А через неделю вышел указ, и от меня сразу избавились. Теперь вместе будем!

Паровоз басовито загудел, вагон дернулся и покатился по рельсам, постепенно набирая скорость. Мальчишки поспешили залезть в свои норы: как только паровоз разгонится, в вагоне резко похолодает.

— Ты не против, если я устроюсь рядом? — спросил Петьку мальчишка.

— Давай, — радостно согласился Петька, — вдвоем теплее будет!

Они зарылись в сено. Немного согревшись, мальчишка спросил шепотом нового приятеля:

— А ты действительно их видел?

— Кого? — зевнув, уточнил Вовка.

— Партизан.

— Видел, — сонно отозвался пацан. — Только ты никому…

— Могила, — прошептал Петька.

Авторитет нового приятеля взлетел до небес.

— А правда… — хотел спросить Петька, но согревшийся Вовка, убаюканный мерным перестуком колес, уже спал.

«Потом спрошу», — решил мальчишка и тоже постарался заснуть.

Распоряжение Главного Департамента Оккупированных Территорий.

В кратчайшие сроки создать детскую военизированную школу для неполноценных… Для этой цели отобрать из детских интернатов, расположенных на территориях рейхскоммисариатов (гау): «Остланд», «Украина», «Московия», «Уральский хребет», «Сибирь»… развитых физически и умственно детей десяти — двенадцати лет преимущественно славянской национальности… выпускники школы будут использоваться в карательных операциях на оккупированных территориях… выполнять функции подразделений полиции… Диверсионная деятельность на территории врага…

…назначить ответственным гауляйтера «Украины» Отто Розенбуга… [14]

…03 апреля 1962 г.

— Подписано рейхслятером [15]Карлом Брауном, [16]одобрено лично фюрером, — в раздражении закончил читать Густав Кранц. — Послушайте, Отто, скажите честно, вы действительно считаете, что это хорошая идея? — обер-бургомистр Киевской области как обычно был прямолинеен.

— Густав, ты же знаешь, наше мнение никого не интересует, — безапелляционно заявил Отто Розенбуг. — Директива утверждена лично фюрером. А нам остается только принять её к исполнению. И смею тебя заверить, что рейхсляйтер спросит с нас по полной программе!

— Ну разве они не понимают, что мы собственными руками выроем себе яму! — Кранц нервно принялся ходить из угла в угол.

— Да не волнуйся ты так, Густав, — гауляйтер нацедил в стакан на два пальца хорошо выдержанного коньяка и протянул Кранцу, — выпей! Возможно, ничего путного из этого не получится, и рейхсминистерство свернет эту программу.

— Нет, Отто, ты не понимаешь — это тенденция! Неужели у нас не хватает солдат? На худой конец те же Власовцы, Бендера? Они хоть воюют осознанно, за идею! А эти…

— Ладно, хватит болтать! — остановил словоизлияния Кранца Розенбуг. — Все готово для приема первой партии?

Густав хмуро кивнул.

Рейхскоммисариат «Украина».

«Псарня» — первый детский

военизированный интернат

для неполноценных.

— Итак, засранцы, прочистите уши и слушайте, что я вам скажу! Повторять не буду! — надрывал глотку Роберт Франц, старший мастер-наставник военизированного интерната для неполноценных. По-русски он говорил чисто, без малейшего акцента. — Вам, уроды, неслыханно повезло — вас вытащили из дерьма, которым вы по сути и являетесь! Но… — он сделал многозначительную паузу, а затем продолжил, — лично фюрер дает вам, скотам, уникальную возможность принести пользу Новой Германии. Служить Фатерлянду большая честь даже для немецких солдат…

— А мы-то тут причем? — донесся до наставника нахальный мальчишеский голос. — Пусть предатели, навроде тебя, под немцев прогибаются! А я не буду!

— Это кто у нас такой умный? — рыскающий взгляд наставника пробежался по разношерстой мальчишеской толпе.

— Ну, допустим, я! — развязно ответил все тот же голос.

— Тогда шаг вперед, смельчак! — Роберт наконец увидел наглеца. Мальчишка, смело глядя в глаза наставнику, вышел из строя. — Имя, фамилия! — рявкнул Франц.

— Владимир Путилов, — не испугавшись, все так же нагло ответил пацан.

— Значит Вольф, — задумчиво произнес старший мастер-наставник, размышляя, как ему поступить с зарвавшимся подростком.

— Сам ты Вольф, морда полицайская! — не полез за словом в карман мальчишка. — Я — Владимир!

— Дерзость — это хорошо! — холодно произнес Роберт. — Настоящий мужчина, а тем более воин, должен быть дерзок. Но дерзость хороша в бою, — повысив голос, произнес Франц, чтобы его хорошо слышал весь строй, а дерзость по отношению к командиру — наказуема! После построения — неделя карцера! На хлеб и воду! Кормежка — раз в сутки! Все остальные будут получать полноценное трехразовое питание! Да, — чуть не забыл наставник, обращаясь к мальчишке, — почему ты решил, что я предатель и «морда полицайская»?