Александр Маркьянов - Ген Человечности

Оторвавшись от пулемета, я потряс головой, словно зажаленная слепнями лошадь, приходя в себя. Наш Хаммер стоял у самой баррикады на мосту. С той стороны реки жаркий воздух приносил с собой запахи горящей резины, раскаленного металла и отвратительный дух жарящегося мяса… Пикап бандитов весело полыхал ярко-рыжими, с черными прогалами языками пламени, огонь с той стороны уже никто не вел.

– Ну, ты зверь… – ганнери-сержант Штайнберг смотрел на меня со странным выражением лица – у вас в пехоте похоже полные отморозки служат. В тебя шмаляют со ста метров из калашей – а ты и в ус не дуешь, знай короткими шьешь. Псих…

– После Ирака это так, сад детский, б… – сказал я, пытаясь прийти в себя от наплыва адреналина в кровь – детский сад. В Ираке, б… еще и не такое было.

Внезапно я ощутил, что по левой стороне шеи что-то течет. Лапнул рукой, поднес красные пальцы к глазам.

– Твою мать!

– Дай-ка! – Штайнберг на мгновение приблизил в лицо к моей шее и сразу же выпрямился – и везучий сукин сын. Пуля по шее чиркнула, кожу только содрала, на несколько миллиметров левее – и привет. Тебя, похоже и пули боятся…

– Хорош стебаться… – я достал из кармана своего рода «аптечку стрелка», достал из нее необходимое, положил на крышу машины перед собой.

– Помоги…

Наклонив голову, я нащупал кровоточащую полосу на шее, выдавил антибактерицидный гель на рану. Боль полоснула по шее подобно лезвию ножа, перед глазами на мгновение потемнело.

– Руку убери! – Штайнберг оттолкнул мою руку с тюбиком геля, положил на рану тампон и сверху наклеил широкий кусок специальной ленты для ремонта труб. Эта водонепроницаемая лента была в аптечке каждого второго стрелка… Клейкая сторона ленты вцепилась в кожу, боль ушла в глухую оборону, превратившись в тупую, но непрекращающуюся, ежесекундно напоминающую о себе. Ничего страшного, и не такое переживали… Штайнберг наклонился к люку.

– Давай назад!

Взрыкнув мотором, Хаммер на самой малой пополз назад, следом попятился уже въехавший на мост Исудзу.

– Что думаешь по баррикаде?

– А что тут думать? Сейчас первым пустим Форд, там дизельный двигатель стоит, почти тракторный. На пониженной – зверь! Он эту всю беду с места и сдвинет. Если надо – Ли на своем японце подтолкнет. Так и проедем.

– А Ли – он кто?

– Ли то? А черт его знает… Японец, вроде… Недавно приехал, тут маленький бизнес держал. Люди его не особо любили, тут место только белым и латиноамериканцам. А в последнее время – так в основном латиноамериканцам. Граница толком не охраняется ни хрена, вот они и идут – толпами. Одного выцепили – десять прошло. А того, кого выцепили – обратно, до следующей попытки. Здесь пока гражданства нет – готовы на любую работу. А вот только грин-кард ( вид на жительство – прим автора ) появится – так сразу суки на велфер ( пособие по безработице – прим автора ) уходят, работать не хотят ни хрена. Строят себе какие-то хибары, а кто работает – так в кредит дом сразу покупает, всю свою семью сюда тащит. Селятся отдельно, кварталами, там грязь, срач, посреди дня по улицам шастают, гадят где попало. Даже мусор мимо урны бросают, специально. А работать – какое там… Сам столько раз сталкивался – на день два за наличку пожалуйста, чтобы велфер не терять, а вот на постоянку – хрен. Это же каждый день работать надо, а зачем, если велфер есть? Лучше сидеть в своей хибаре, в потолок плевать, да трахать свою Марию, голодранцев с ней плодить.

– Ну, с другой стороны, у вас тут с бабами проблем нет… – отвлеченным голосом заметил я, наблюдая, как тупорылый капотный Форд вползает на мост.

– Так с бабами нигде проблем нет! – хохотнул Штайнберг – хотя эти латиноамериканки… Девять из десяти – страх божий, десятая королева… По крайней мере, в суд за харассмент ( Сексуальное домогательство. В последнее время иск за харассмент для некоторых дам превратился в неплохой способ заработка – прим автора ) не побегут подавать. А так – по мне лучше такой как Ли, пусть узкоглазый, зато старательный и трудолюбивый. Чем орда нахлебников, мать их…

– Оно так… – ответил я, внимательно следя за противоположным берегом. Чем дольше мы здесь стоим – тем больше шанс, что появятся дружки тех козлов в красном пикапе.

– И ты смотри! – Штайнберга видимо задело за живое – как только что случилось, так эти мрази взяли стволы и начали грабить. Стволы, суки они заранее припасли, причем все нелегальные. И самое главное – похоже, среди них ни один не взбесился! Вот б..дская жизнь! Живучие как тараканы, чтоб их черт побрал.

Среди мексиканцев, живущих в бедных кварталах, похоже, ни один не взбесился. Почему? Это что – расовое оружие? Быть того не может! Среди взбесившихся я видел и белых и негров. Тогда что?

Белый капотный Форд тем временем, въехал на мост, уперся своим стальным бампером в преграду. Сидевший за рулем Форда Джим включил пониженную передачу, осторожно нажал на газ. Выбросив из выхлопной трубы струю сизого дыма, Форд медленно, сантиметр за сантиметром двинулся вперед. Послышался треск и скрежет, какой издает металл, трущийся о бетон.

– А Мануэль? Он ведь с вами.

– Мануэль… Мануэль исключение, у него мать мексиканка, отец американец. Среди латиносов его недолюбливают, да и сам по себе он человек трудолюбивый. Так автомастерская у него была на паях с одним тут… Трудился день и ночь, дом себе не купил, а построил сам, своими руками. Так что люди разные бывают …

– Это точно…

Форд тем временем поднапрягся, солидно фыркнул мотором – и сдвинул лежащие в беспорядке на дороге остовы машин. Один из них, вылетев за ограждение моста, с гулким всплеском погрузился в коричневую воду Рио-Гранде.

– Давай вперед потихоньку! – сержант отдал команду нашему водителю и тут же выпрямившись, заорал, чтобы услышали те, кто сидел в Исудзу – у пикапа стоп! Трофеи, какие будут – в кузов!

Оно верно. Ни оружие, ни патроны лишними не бывают. Так было всегда, а сейчас – и подавно…

Хаммер медленно полз вперед, я настороженно смотрел вперед, ожидая в любой момент появления новых бандитов. Но впереди было тихо, даже одержимых не было. Может бандиты услышали пулемет и решили не связываться? Вряд ли… Скорее уж засаду готовят…

Пикап уже отгорел, отпылал свое и сейчас язычки огня нехотя долизывали то, что оставалось в салоне, кузов уже не горел. В кузове пикапа тлели, мерзко воняя, две бесформенные груды, назвать их человеческими трупами по внешнему виду было невозможно. Обгоревшая до черноты сталь пахла сгоревшей краской, жар и вонь волнами накатывались на меня, отвлекая от наблюдения за обстановкой впереди. Один из бандитов лежал на земле в виде куска мяса, до этого по нему всеми четырьмя колесами по нему проехался Форд, расплющив его в нескольких местах в кошмарную красно-бело-черную лепешку. Краем глаза я заметил лежащий на асфальте рядом с пикапом автомат Калашникова, румынский с дополнительной передней рукояткой и проволочным складным прикладом. На вид он совсем не пострадал…