Дворкин А.Л. - Очерки по истории Вселенской Православной Церкви

Постановление Собора было принято без дальнейших споров. Однако ясно, что широкая поддержка, которой пользовался в течение нескольких десятилетий "моноэнергистский" подход к христологии, свидетельствует о его привлекательности для многих представителей восточного христианства, в течение долгих веков пытавшихся примирить кирилловские взгляды с халкидонской формулой. Легкость, с которой моноэнергизм (или монофелизм) сделал даже сам Халкидон приемлемым для многих монофизитов в Армении, Сирии и в Египте, показывает, что именно в нем заключалась сущность монофизитского видения единства личности во Христе.

Но главное значение решений, принятых в 680-681 гг., не столько в словах или формулах, сколько в видении воплощения, явленном в богословии преп. Максима. Созданный св. Максимом синтез, подразумевавший окончательное торжество халкидонской формулы ипостасного единства, так же как и кирилловское понимание "божественного" предназначения человечества, остался главным наследием VII в. в истории христианства.

Итак, на этом в основном, можно сказать, была завершена эпоха христологических споров. Преп. Максим оказался достойным завершителем дела своих великих предшественников, ибо именно его богословие послужило основой для формулирования православного учения о воплощении и для торжества Православия.

Литература: Карташев ; Head C. Justinian II of Byzantium. Madison, 1972; Болотов ; Ostrogorsky, History of the Byzantine State; Vasiliev; Previte-Orton; Obolensky, Byzantium and the Slavs.

1.Константин IV умер в 685 г., всего 33 лет от роду, после 17-летнего царствования. Воцарился его сын Юстиниан II Безносый (685-695; 705-711), которому только что исполнилось 17 лет. Он был весьма способным правителем с ясным видением государства, его проблем, нужд и задач. Но вместе с тем он был и очень неуравновешенным человеком, болезненно честолюбивым и чрезвычайно, до патологии, жестоким. Император обладал невероятной личной храбростью, граничащей с истеричностью. Он был настоящим богатырем, наделенным громадной физической силой.

Один из комплексов Юстиниана II был связан с его именем. Честолюбивый молодой император во что бы то ни стало хотел превзойти своего великого предшественника. Однако при всей своей безбрежной энергии Юстиниан II совершенно не обладал дипломатическими способностями: многие чрезвычайно нужные и дальновидные решения он принимал так, что восстанавливал против себя всех.

Укрепляя крестьянство, он настроил против себя аристократию, а политикой переселений в опустошенные районы он восстановил против себя крестьян. Кстати, Юстиниан первым предпринял дальновидный шаг и начал селить славян в Малой Азии, что превратило ее в главного поставщика солдат на долгие века. Он осуществлял необычайно дорогие строительные программы, не считаясь при этом ни с чем. Интересно, что однажды Император приказал разрушить храм Богоматери напротив своего дворца, чтобы соорудить на ее месте фонтан. Он даже приказал патриарху Каллинику прочитать молитву на разрушение храма. И как ни противился Каллиник ("Молитву на созидание церкви мы имеем, а на разрушение церкви не получили", – говорил он императору), а был вынужден прочитать какую-то молитву, которую, однако, закончил славословием: "Слава Богу, терпящему всегда, ныне и присно…"

В 695 г. разразился бунт, который возглавил генерал Леонтий. Заговорщики собрались в Св. Софии. Туда же явился и патриарх Каллиник, заявив народу: "Сей день, его же сотвори Господь!", а народ кричал: "Разнесем кости Юстиниана!" Императора захватили, отсекли ему нос (отсюда его прозвище – Безносый) и сослали в Крым, в Херсонес Таврический. Леонтий стал императором. Он не убил Юстиниана, так как считал его отца, Константина Погоната, своим благодетелем. В любом случае нанесение человеку физического увечья, по законам Империи, делало его непригодным для царствования, так что Леонтий считал, что проявил гуманность, тем не менее устранив Юстиниана навсегда.

Леонтий процарствовал всего три года. Его свергли войска, возвратившиеся после неудачной экспедиции по защите Карфагена от арабов. Во время остановки на Крите они провозгласили императором адмирала Тиверия. Тот ворвался в Константинополь, арестовал Леонтия, отсек ему нос и запер в монастырь.

А Юстиниан тем временем жил в Херсонесе, многолюдном торговом городе, через который Византия, утратившая Египет, получала скифский хлеб. Жители Херсонеса были вольнолюбивы, пользовались автономией и привыкли к ссыльным знаменитостям: некогда тут были в ссылке Климент Римский, Тимофей Элур (Кот), папа Мартин. Но Юстиниана херсонесцы не жаловали, считая его тираном, и даже просили Тиверия убрать от них этого вздорного ссыльного.

Накануне назначенной выдачи имперским властям Юстиниану удалось бежать к хазарскому кагану. Тот принял ссыльного императора очень хорошо и даже отдал ему в жены свою сестру, которой Юстиниан в крещении дал имя Феодора, опять же с намеком на своего великого тезку. Тиверия стало беспокоить укрепление позиций Юстиниана. Он надавил на своего союзника кагана и вынудил его выдать Юстиниана Империи. Однако каган недооценил физической силы ссыльного императора: когда ночью в его покои в Фанагории (Керчи) ворвались дюжие наемные убийцы, тот задушил их всех голыми руками и бежал в гавань Символов (Балаклаву). Там он навербовал себе "дружину" и отплыл к устью Дуная. Поднялась буря, и суденышки отряда императора были на краю гибели. "Государь, – взмолился один дружинник, – мы гибнем. Дай обет Богу, что, если вернешь царство, не будешь мстить врагам". Но не таков был Юстиниан: "Пусть Бог потопит меня здесь же, если я пощажу хоть одного из них", – вскричал он, топнув ногой.

После серии невероятных приключений Юстиниан попал к болгарам, подружился с их князем Тервелем и уговорил того помочь ему вернуть отцовское достояние. Итак, в марте 705 г. Юстиниан с небольшой армией болгар стоял у стен Константинополя. Еще в бытность свою у хазаров он изготовил себе золотой нос и с тех пор появлялся на публике только в нем. Один византийский историк пишет: "Ринотмит (Безносый) обладал смелой предприимчивостью и жестокостью, необходимыми для главаря шайки разбойников, соединенными у него с фанатической верой в его наследственное право на престол, так что никакая авантюра в этом направлении не казалась ему безнадежной". И действительно, он посрамил издевавшихся над ним жителей Константинополя. Ночью с кучкой смельчаков Юстиниан лично пролез в город через водосточную трубу, отворил изнутри ворота, впустил болгар – и стал вновь василевсом. Началось упоение местью. Юстиниан велел привести к себе на ипподром арестованных Тиверия и Леонтия, лишенного носа Тиверием, и всенародно топтал их ногами, а льстивая толпа приговаривала: "На аспида и василиска наступиши, попереши льва и змия". Затем несчастных увели на нечистое место и там обезглавили. Головы принесли Юстиниану, и он клал их себе под ноги, сидя на троне во время конных бегов и игр на ипподроме. Патриарх Каллиник, радовавшийся низвержению Юстиниана и короновавший Леонтия и Тиверия, был ослеплен и сослан. Брат Тиверия и многие другие были повешены на стенах Константинополя. Даже болгарский князь Тервель ужасался жестокостям и говорил, что напрасно греки называют варварами болгар. Юстиниан продолжал подозревать всюду своих врагов и все время избирал жертвы, садистски осыпая сегодня милостями, а завтра снимая им головы.