Дворкин А.Л. - Очерки по истории Вселенской Православной Церкви

Сирия, Антиохия.Борцами за православие при Валентиниане, теперь при Феодосии стоявшими во главе восточных церквей, были Диодор в Тарсе, Флавиан в Антиохии.

Диодор Тарсийскийдо поставления в епископы – профессор богословия и библейской экзегетики в антиохийском университете, последователь методов Аристотеля. Полемизировал (и весьма победоносно) против Ария и против Аполлинария. Известен аскетической жизнью. Его учениками были св. Иоанн Златоуст и Феодор Мопсуэстийский. При жизни Диодор был широко известен своей научной деятельностью и своим красноречием; ему даже удалось сорвать невольную похвалу из уст Юлиана Отступника, назвавшего его "изощренным софистом религии деревенщины".

В своем богословствовании Диодор прежде всего исходил из человеческой природы Христа: он активно боролся против Аполлинария, усекавшего эту природу. Как известно, Аполлинарий пустил в ход крылатую фразу: мЯб цэуйт фпх Иепх Льгпх уеубскщмЭнз – одна природа Бога Слова воплощенная. Диодор и все антиохийцы возражали ему – не одна, а две природы. Диодор предпочитал говорить, что Слово было рождено предвечно от Отца, как Бог, в то время как Тот, Кто родился от Марии, стал Его храмом. Опасность такого богословствования – это адопционизм и разделение Христа на две личности. Однако сам Диодор, в отличие от своего ученика Феодора Мопсуэстийского (см. ниже), не перегибал палку чрезмерно и остался в границах православия. Более того, в указе Феодосия он был объявлен столпом веры, наряду со свв. Григорием Нисским, Амфилохием Иконийским и другими епископами – участниками II Вселенского Собора.

Впрочем, мы очень мало знаем о богословии Диодора. Во время несторианских споров св. Кирилл Александрийский объявил его еретиком и предтечей Нестория, и большая часть его трудов была уничтожена. Однако, как и в случае св. Григория Нисского, указ императора Феодосия спас его самого от осуждения, и он остался в числе отцов нашей Церкви.

Раскол в Антиохии, связанный с Павлином, постепенно был сведен к минимуму, но последствия его чувствовались довольно долго.

Также в Сирии, в Евфратской провинции, выдвинулась фигура ученого и писателя, поэта-стихотворца и экзегета преп. Ефрема Сирина. Когда Низибия была сдана персам, он переселился из нее в пределы Империи, в Эдессу. Писал он на древнесирийском (сирском) языке. Ему принадлежит много трудов против дуалистических ересей Востока: против учения Вардесана, маркионистов, манихеев. Скончался он в 373 г.

Иерусалим.Там был епископом знаменитый свт. Кирилл Иерусалимский. Он происходил из "омиусиан" и был другом Василия Анкирского.

Положение в Палестине осложнялось враждой между митрополитами Кесарии Палестинской, чувствовавшими утерю своего главенствующего положения, и епископами Иерусалимскими, т.к., благодаря константиновским храмам и массовым паломничествам, Иерусалим быстро делался ведущим церковным центром в Святой Земле.

Раздор зашел так далеко, что II Собор в 381 г. счел нужным послать туда Григория Нисского. Император Феодосий Великий даже предоставил ему для этого казенный проезд. Григорий Нисский вынес самые отрицательные впечатления о дурных нравах толп паломников, о прямой опасности их для девственниц и заключил свой отчет словами, что "перемена мест не приближает к нам Бога". "Что вам Иерусалим – город, отвергнувший и распявший своего Спасителя? Ведь каждый из нас – Новый Иерусалим"!

Литература: Chadwick; Previte-Orton; Jones; Meyendorff, Imperial Unity; Мейендорф, Введение; Runciman, Byzantine Civilization; Runciman, Byzantine Theocracy; Runciman, The Medieval Manichee.

1.Как мы помним, римские епископы наотрез отказались принять 3-й канон II Вселенского Собора и ряд других его решений. Каким же образом римские епископы развили в себе такое осознание собственной значимости? Вернемся к правлению западного императора Валентиниана I. После смерти папы Либерия (366) в Риме оказалось два враждующих папы, Урсиний и Дамас (Дамасий). Каждого из них поддерживала фракция римского населения. Борьба между ними приобрела весьма ожесточенный характер. В одной из потасовок между двумя партиями, происходившей в храме, погибли 137 человек.

В конце концов при помощи городского префекта победил Дамас, но престиж римской кафедры сильно ослабел. Следующий префект обвинил Дамаса в человекоубийстве, и тому удалось закрыть уголовное дело лишь при помощи дорогих подарков. Его нравственный авторитет от этого не укрепился.

В качестве компенсации Дамас всячески подчеркивал возвышенное духовное достоинство наследников св. Петра. Он строил и украшал многие церкви. Но самый известный памятник, оставшийся после него, – это новый латинский перевод Библии, Вульгата, заказанный им знаменитому далматскому лингвисту, экзегету и переводчику блж. Иерониму.

Возможно, именно из-за слабости позиций у себя дома Дамас писал такие заносчивые, с отказом от компромисса письма св. Василию Великому, пытавшемуся восстановить церковный мир.

Дамас вел роскошную жизнь. Его приемы, по мнению многих современников, роскошью превосходили императорские. Многие современники папы, как христиане, так и язычники, критиковали его за мирское честолюбие, снобизм и жажду пробиться в высшее общество. Именно к папе Дамасу были обращены слова богатого римского аристократа Претекстата, который был жрецом многих языческих культов: "Назначьте меня римским епископом, и я завтра сделаюсь христианином". Многие критики Дамаса называли его "щекотатель дамских ушек", имея в виду обихаживание им богатых матрон.

Конечно, на Дамаса можно посмотреть и с другой стороны. Он сделал все возможное, чтобы старинные римские аристократические фамилии могли стать христианами, не чувствуя, что они совершают что-то постыдное и антиримское. Обычно первыми обращались дамы, а их мужья еще долго оставались язычниками. Привязанность этих людей к языческому прошлому диктовалась прежде всего эстетскими и антикварными мотивами. Модным был просвещенный скепсис, для которого религиозный жар Юлиана был столь же неприличным, как и неколебимая убежденность христианского проповедника. Для римских аристократов классовые и имущественные связи были намного более сильным фактором, чем разделения, вносимые религиозными различиями. Современники описывали одного аристократа-язычника, с умилением слушавшего, как его маленькая внучка поет христианские песнопения. Религия этих людей была прежде всего консервативна – a la recherche du temps perdu [ 10]: они идеализировали имперское прошлое, сочетая его с неким индивидуалистическим мистицизмом, который базировался главным образом на спекулятивных неоплатонических толкованиях труда Цицерона "Сон Сципиона" и шестой книги "Энеиды" Вергилия, где описывается нисхождение в подземный мир.