Владимир Самошкин - Хроника Антоновского восстания

Судьбу типичных "нейтралов" можно проследить на примере большого села Архангельское /ныне Аннинского района Воронежской области/ и нескольких других соседних сел и деревень западной части Борисоглебского уезда.

Поздней осенью 1920 года жители Архангельского создали у себя небольшой вооруженный отряд самообороны, предназначенный для охраны села от грабежей, насилия и разбоя со стороны расплодившихся в окрестностях бандитов, а также от произвола продотрядов. Вскоре к Архангельскому присоединилось соседнее село Ростоши, а затем и некоторые другие помельче. Их объединенный отряд самообороны возглавил 24-летний житель Ростошей Александр Козьмич Пастушков – красный командир, недавно пришедший в отпуск по ранению с фронта. Бывший матрос Балтийского флота, Пастушков с конца 1917 года сражался на стороне советской власти. Сначала – красногвардейцем против Каледина, затем – командиром отряда против донских белоказаков, а в 1919 году, проработав с месяц в Борисоглебской уездной ЧК, опять отправился воевать на фронты гражданской войны.

Так вот, если красные, не вникая ни в какие нюансы и действуя по принципу "кто не с нами – тот против нас", пытались лишь силой "раздавить архангельско-ростошинскую контру", то антоновцы, также имевшие поблизости от Архангельского достаточные военные силы, чтобы лишить "нейтралов" их "независимости", вели себя совершенно иначе.

В Архангельское и Ростоши зачастили видные антоновские командиры и политработники /будущие повстанческие комбриги Константин Андреевич Корешков и Павел Николаевич Чумичев, начальник политотдела 5-й бригады 1-й антоновской армии Абрам Абрамович Фролов и другие/. Своей неустанной пропагандой и агитацией они добились-таки того, что "нейтралы" вскоре перешли на их сторону, став 14-м Архангельским полком 5-й бригады антоновцев.

Если по отношению к "нейтральным" селам, в которые его иногда до обидного демонстративно не пускали деревенские бабы, то к повстанческим командирам, выражавшим порою недовольство тем, что он забирает в свои руки якобы слишком много власти, Антонов был достаточно суров.

Так, 26 ноября в селе Туголуково произошла ссора Антонова с командиром 1-го Каменского повстанческого полка Ефимом Ивановичем Казанковым, который пытался отстоять свое право на полную самостоятельность в управлении полком и в выборе для него боевых целей и задач. Антонов не признал за командиром полка такого права и обвинил Казанкова в партизанщине и анархизме. В ответ на такое оскорбление правоверный правый эсер Казанков, искренне считавший себя идейным борцом против коммунистов, заявил начальнику Главоперштаба, что не подчиняется больше его приказам и отныне будет бороться с большевиками самостоятельно. Хлопнув дверью, Казанков покинул Туголуково, уведя за собой два эскадрона каменцев. В тот же день Антонов, знавший Казанкова чуть ли не с 1905 года, издал приказ об объявлении его вне закона и о разоружении ушедших с ним эскадронов. На свое счастье, быстро поняв, что "Шурка" /партийная кличка Антонова по дореволюционному эсеровскому подполью/ шутить не намерен, Ефим Казанков уже через несколько дней явился к Антонову с повинной, получил, по старо дружбе, прощение и даже был оставлен в должности командир 1-го Каменского повстанческого полка.

В середине марта 1921 года, когда политика советской власти в отношении крестьянства резко изменилась /замена продразверстки продовольственным налогом, свобода торговли излишками и т.д./, а вместе с ней изменилась и тактика борьбы с антоновщиной, 14-й Архангельский повстанческий полк целиком, во главе с командиром, перешел на сторону советской власти.

Несмотря на массу встречавшихся трудностей, дела с созданием армии у Антонова успешно продвигались вперед, и мятеж разрастался с каждым днем. К 1 декабря 1920 года охваченная восстанием территория увеличилась, по сравнению с 10 сентября, ровно в 15 раз и составила почти 20 тысяч квадратных километров.

В декабре активность повстанцев резко возросла, хотя случались у них и отдельные неудачи: например, в Борисоглебском уезде кавполк неистового Переведенцева дважды /4 декабря под Козловкой и 6 декабря в селе Криуша/ настигал и изрядно трепал отряд самого Антонова, захватив в этих боях свыше 150 пленных и отбив один пулемет.

Однако, заметим, что других таких непобедимых частей, как кавполк Переведенцева, в распоряжении командующего войсками Тамбовской губернии практически не имелось. По боевым качествам с полком Переведенцева нельзя было сравнить даже остальную часть кавгруппы Бриммера . А боеспособность и политическая надежность других советских отрядов /за исключением курсантских/ была еще ниже.

13 декабря антоновцы захватили и за три часа совершенно разграбили железнодорожную станцию Инжавино, гарнизон которой /433 бойца при двух пулеметах/ "не оказал никакого сопротивления, но постыдно бежал, оставив пулеметы, бросив по дороге патроны и винтовки". Эта фраза из приказа К. В. Редзько по войскам губернии завершалась так: "Подобного проявления трусости и низости в рядах войск, сражающихся против бандитов, еще не было." В целях предотвращения таких случаев в будущем, Редзько пошел на крайность, приказав расстрелять 10 пулеметчиков Инжавинского гарнизона и еще 25 красноармейцев из числа "наибольших трусов". А к каждому пулемету командующий приказал прикрепить по одному надежному и обстрелянному коммунисту.(114)

К середине декабря 1920 года на охваченной мятежом территории оставалось уже не более двух десятков небольших островков советской власти. Как правило, это были укрепленные имевшие постоянные гарнизоны железнодорожные станции, сахарные заводы, а также несколько уцелевших до сих пор совхозов. Со второй половины декабря антоновцы все свои усилия направили именно на ликвидацию этих островков.

11 декабря 1920 года вместо Бриммера командующим кавгруппой стал бывший комбриг Кубанской кавалерийской дивизии Варфоломей Иванович Дмитриенко.

17 и 18 декабря мятежники дважды захватывали узловую станцию Иноковка /между Тамбовом и Кирсановом/, где в их руки попал, кроме прочего, вагон с патронами. 17 декабря в селе Алешки Борисоглебского уезда отряд в 500 повстанцев под командованием бывшего прапорщика военного времени Ивана Макаровича Кузнецова обманом, под видом красноармейской кавалерийской части, захватил весь состав местного райревкома; 22 схваченных ревкомовца были выведены на огороды и зарублены. 18 декабря в деревне Чикаревка Борисоглебского уезда повстанцами был застигнут врасплох и полностью уничтожен отряд из двадцати милиционеров. В этот же день мятежники произвели налет на сахарный завод в Большой Грибановке, но были отбиты рабочей дружиной завода и вовремя подоспевшим ей на помощь отрядом 7-х Борисоглебских кавалерийских курсов.