Владимир Голубев - Побег в прошлое

Двое бандитов остались живы. Спасло их не то, что обозники плохо стреляли, а хорошее качество их доспехов. Молодой разбойник, фактически мальчишка, был оглушен стрелой с короткой дистанции. Пара стрел пробила его доспех, но потеряла силу. Мальчишка был даже не ранен. Главарю разбойников повезло меньше. Он дважды был ранен в одну и ту же руку, и, видимо, от боли потерял сознание.

– Слабак! Из благородных, наверное. Боль стерпеть не смог, – презрительно процедил сквозь зубы, подъехавший сотник.

Он имел на это право, за двадцать лет походной жизни Михай много навидался, сам был не раз ранен.

Богатое оружие последней троицы навело, даже медлительного сотника, на соответствующие мысли.

– Этих двух забираем с собой в город. А то помрут от наших допросов раньше времени. Необычные нам разбойники достались, – глубокомысленно рассудил сотник.

Олег позволил киевлянам дойти до того места на Десне, где год назад был разбит Удалой. Старый уже давно бы отступил, его потери были огромны, при полной, внешней, неуязвимости небольшого войска черниговцев. Но тех казалось так мало, что киевский князь решил захватить столицу.

Олег отступал по Десне до того самого места, где, год назад, был разбит князь Удалой. Новое сражение было выстроено самым тщательным образом. Каждый знал свой маневр, на любом этапе битвы.

Плохо то, что противник своих маневров не знал. Киевское ополчение побежало от черниговских рыцарей, даже не вступив с ними в бой. Оно превратилось в толпу. Перегородило все пути для маневрирования. Заслонило собой киевскую дружину и дало ей возможность отступить. Князь Старый спасал самое важное, что у него было, свою дружину. Отступление. Нет, бегство. Князь оставил на произвол судьбы своих ополченцев, твердо зная, что их в плену их ожидает рабство.

Поздно вечером киевские войска расположились на ночевку. Князь рассудил, что черниговские войска значительно отстали, и ночью двигаться не будут. Это было абсолютно верно. Но еще трое суток назад, в тылы киевского войска была отправлена вся существующая у Олега панцирная пехота. Всего пять сотен, но с ними были направлены три сотни арбалетчиков и инженерная часть. Все ехали в объезд на санях, на них же везли инструменты и материалы для строительства укреплений.

Место для строительства было выбрано заранее, небольшой холм на берегу реки, рядом с наезженной дорогой. В то время, пока одни строили невысокую стену, другие рассыпали чеснок, мешающий обойти крепость целиной.

Поздним утром, успокоившись, с полной уверенностью, что черниговская кавалерия отстала, князь Старый увидел перед собой небольшую крепость. Он понял, что, потеряв пару часов, получит удар в спину. Князь уже дважды видел работу рыцарской кавалерии Чернигова. Возможно, они молоды и неопытны. Наверняка, один настоящий германский рыцарь стоит двух или трех черниговских. Но вчера князь увидел тысячу рыцарей. И это зрелище потрясло Старого. Слаженность их атаки, невероятная нацеленность на войну, князь не заметил ни одного случая грабежа. Кавалеристы не отвлекались, как обычно принято, на сбор трофеев.

Единственная надежда была на усталость лошадей. Огромные кони в доспехах, неся на себе громадного всадника, увешенного железом, не могли выдержать долгой дороги.

Допрос пленников комендант проводил в присутствии сотника Михая.

– Ты обратил внимание на мальчишку? – выделил последнее слово комендант, – Как они смотрят друг на друга?

– Мальчишка сын главаря, – «догадался» сотник.

– Тут другое. Рыцари в Англии, в других странах тоже, берут с собой оруженосцев, чтобы те согревали им постель, – скабрезно ухмыльнулся комендант.

– В каком смысле? – не понял Михай.

– В бабском. А этот «князь» перенял у них нехорошую привычку, – растолковал сотнику комендант.

– Тьфу. Гадость, какая! Содомия! – расплевался Михай.

– Нам это на руку. Мальчишку будем мучить при «князе». Тот не выдержит.

– На рожон обоих. Нечего тянуть.

– По очереди.

Комендант отдал приказ тесать рожон для первого. И озаботился, чтобы пленники слышали и знали, что их ожидает.

Князь заговорил, когда мальчишке сняли штаны. Он на самом деле был князем.

Только одна сотня рыцарей была готова к бою. Остальные ехали на санях, и рыцарские лошади бежали налегке. Подготовить рыцаря к бою можно было за час. Но его противник мог не дать. Это было слабым местом черниговских рыцарей в походе/

Место боя было определено Олегом заранее, поэтому у кавалеристов была возможность подготовиться. Только время, отпущенное на эту подготовку, отнималось у пехоты, которая обороняла крепость. Каждые несколько минут, это десятки жизней. Лишний час, сотни жизней, возможно смерть всех пехотинцев.

Олег фактически жертвовал пехотой так, как день назад пожертвовал ополчением князь Старый.

Когда тяжелая кавалерия прискакала к крепости, киевляне уже ворвались внутрь. В частоколе зияли огромные дыры. Киевлянам удалось как-то подвести лошадей к крепости по скользкому льду холма и арканами завалить часть стены. Для штурма дружинники спешились и лишь небольшая часть, во главе с князем, бросилась спасаться бегством. Остальные дружинники начали сдаваться в плен. Брали их в плен неохотно. Опыт двух предыдущих войн показал, что ни на что другое, как работать на лесоповале или в карьере дружинники не годились. Выкуп за них платить никто не хотел. Олег-Муромец, при захвате городов, «конфисковал» имущество дружинников, обращал в рабство их семьи. С ополченцами поступал не так жестко, те обязаны были выплатить штраф в размере стоимости своего коня и своих доспехов.

Князь Старый уходил в Киев с небольшим отрядом. В течение первого часа арьергард уничтожала тяжелая конница Чернигова. От двухсот дружинников у князя, к концу этого часа, осталось меньше сотни. Затем на хвосте отряда повисли легковооруженные кавалеристы. Они пытались обойти киевлян то слева, то справа. Сами загоняли лошадей, заставляли держать безумный темп скачки киевлян. Еще далеко до вечера князь Старый приказал остановиться. Нужно было принимать последний бой. Черниговцы в бой не вступали. Держали дистанцию. К вечеру подтянулись арбалетчики, тяжелая кавалерия, подъехал черниговский князь. Схватка бала скоротечна и жестока.

В сумерках кровь на снегу, алая днем, казалась черной. Олег смотрел на обезображенное смерть лицо князя и понимал, теперь на очереди Киев. Мира с князьями можно достичь только войной. Подъехал начальник разведки.

– Я поеду в ночь, попытаюсь догнать свои две тысячи.

– Коней не жалейте. Ты со своим отрядом должен опередить любых киевских беглецов. Проникнешь в Киев, откроешь мне ворота.