Александр Маркьянов - Бремя империи 2

Первого террориста капитан убил около второго от ворот дома – он вышел в темноту, ничего особо не опасаясь, чиркнул спичкой – но закурить не успел. Прилетевший из темноты нож попал точно туда, куда и хотел капитан, перерезав артерию. Захлебываясь кровью, пытаясь враз ослабевшими руками вырвать стальную занозу из шеи боевик упал на землю…

Кровь врагов – лучшее удобрение для родной земли. Так было. Так есть. Так будет.

Капитан за ноги оттащил его в тень, привалил к стене – жаль, тут нет придомовых садиков, палисадников, просто цветы выращивать некому и некогда. Так, в заросшем палисаднике можно десяток человек схоронить. Но и так – не найдут. Капитан наскоро проверил карманы убитого, его снаряжение. Оружие, боеприпасы, средства выживания, личные документы, разведданные – все как учили. Нашел точно такой же британский автомат, забрал три снаряженных обоймы к нему. Пара гранат – не лишнее. Самое ценное – в кармане оказался небольшой, но мощный шестизарядный пистолет скрытого ношения – капитан переправил его в свой карман – на всякий случай.

Сколько еще? Человек тридцать, не меньше. А дальше в станицу идти нельзя – как начнется – могут окружить, прижать огнем, пользуясь подавляющим превосходством в численности. Нужно просто нашуметь – и уйти, побежать как зайцу, вывести на пулемет засады. Вот эти как раз – где окна горят – они то как раз и пойдут на распыл первыми…

Попейвода-старший достал из карманов обе трофейные гранаты, подержал их в руках, как будто взвешивая. Затем, зубами вырвал обе чеки – и резким, почти без замаха движением отправил их в желтый прямоугольник окна – одну за другой…

Все-таки террористов готовят плохо. Они опасны только в нападении, когда захватили заложников и прикрываясь ими стреляют. При нападении, тем более внезапном они – бессильны…

Любой боевик, приведя себя в "относительное боеготовое" состояние первое что делал – это высаживал магазин. Чаще всего – куда придется. Куда Аллах укажет, просто чтобы запугать шквалом огня врага и успокоиться самому. Часто, увидев ответные выстрелы, стреляет в них, даже не задумываясь, кто там – свои, чужие. Ночью бандиты расползлись по станице – грабить, насиловать, убивать – весело проводить время. И теперь они, не понимая, что происходит – стреляли друг в друга…

Ломко звякнуло стекло, что-то крикнули – но сделать ничего не успели. Курень вспух огнем изнутри, одновременно вылетели все стекла, визгнул шальной, вылетевший в окно осколок. Моментально попас свет – ярко-желтый, весело светящийся в ноги прямоугольник окна превратился в черную, исходящую багровыми всполохами дыру в стене…

Капитан залег у стены, чтобы не отсвечивать – бандиты выскакивали из домов по всей улице, беспорядочная стрельба закладывала уши, кто-то гортанно орал по-арабски, пытаясь перекричать звуки стрельбы. Можно было бы подождать еще – но капитан решился. Определил, откуда кричат – скорее всего, это командир пытается навести порядок. Потом короткой очередью с близкого расстояния срезал двоих – они выскочили из первого по счету куреня и могли отрезать ему отход и длинной, на все что оставалось в магазине, успокоил командира. Попал – нет, непонятно, наугад стрелял – но орать как-то разом прекратили. Не дожидаясь ответного огня, рванул из станицы, на ходу перезаряжая автомат.

Срезанные очередью боевики двумя темным кучами лежали у дороги, видно было плохо – просто темные бесформенные кучи на более светлой пыли. Рядом с одним из них лежало что-то большое, длинное – Петро подхватил и побежал дальше. Спасаясь от жужжащих злыми осами пуль, нырнул за угол дома, на мгновение остановился, чтобы перевести дух, глянул на добычу – пулемет! Ручной пулемет, тоже британский – хорошо вооружились. Что еще в ленте осталось непонятно – но это уже и неважно.

Позицию он занял дальше – на валу, у самого гребня, в расчете на то, что кто-то все-таки сунется без опаски. И сунулись – из-за куреней выскочили сразу двое – длинной очередью он срезал их, справа ответили из нескольких стволов, брызнула земля. Капитан выстрочил по стрелкам все, что оставалось в лете, бросил бесполезный пулемет и – перекатился за вал…

Километр. Именно столько – ни больше, ни меньше отделяет смерть от жизни. Километр – сейчас жизнь изменяется в метрах…

Петляя, капитан уже не пытался прицельно стрелять в преследователей – не стреляли и по нему. За спиной раздавалось гиканье, гортанные крики "Аллаху Акбар", выстрелы – но пули не свистели рядом – стреляли в воздух, чтобы напугать. Петров Попейвода петлял как заяц, с каждым шагом приближаясь к деревьям. Мотор машины – сытое, с каждым метром приближающееся урчание – а вот это уже опасно…

Не оборачиваясь, капитан выстрелил – просто чтобы тормознуть преследователей хоть на пару секунд – на удивление попал, хотя и не целился. Злобный крик ярости и боли – и снова застучали несколько винтовок, стреляли уже в него, стараясь попасть по ногам. Каменистая земля будто кипела под ногами, мотор машины урчал все ближе, свет фар распарывал ночь.

С машиной надо что-то делать…

Капитан кувыркнулся, разворачиваясь к преследователям спиной, вскидывая автомат, успел удивиться, что машина намного ближе, чем он думал, вскинул автомат, целясь поверх ослепительного света фар – и вдруг провалился, разом провалился в ослепительную тьму…

Сначала была боль… Какая-то тупая, ноющая боль, как будто сильно ударился головой о камень. Боль взрывалась перед глазами звездами – желтые жирные, сияющие точки перед глазами набухали и лопали, взрываясь фейерверком боли. Сашка не раз падал с коня, один раз больше десяти метров кувыркался по каменистому холму – но такого он не припомнит…

Спокойно…

Первым делом, Сашка попытался пошевелить пальцами ног – и с восторгом почувствовал, что ноги выполняют команду. Потом руки – оказались целыми и они. А вот голова… пошевелившись, он до крови прикусил губу, чтобы не застонать.

Только сейчас он осознал, что правое ухо как будто горит огнем, и весь воротник и плечо рубашки справа промокли. Промокли от крови…

То, что он наклонился за новым магазином, его и спасло. Снайпер не смог взять правильную поправку на такое расстояние, да еще и ночью – и промахнулся. Почти – промахнулся…

Черт…

Пулемет молчал. Сашка друг понял, что пулемет молчит. И защищаться – некому.

Кроме него.

Подтянувшись, он пополз к пулемету – всего-то два метра, но на них ушло больше минуты. По пути он отпихнул что-то с дороги, стараясь не нашуметь.

Коршуна смерть настигла, когда он менял ленту – захлопнул крышку ствольной коробки и умер – пуля попала прямо в голову. Сейчас он навалился на задравший в небо ствол пулемет, обхватил его руками, будто ища в этом спасения. Рядом лежал еще кто-то.