Борис Орлов - Вставай, Россия! Десант из будущего

Она дослушала до конца, а потом… Потом Ники отошел в сторону, Рукавишников повернул какой-то рычажок, и из рупора донеслась та же песня. Что-то шипело и потрескивало, но все равно — это был ЕГО голос!

От радости она захлопала в ладоши, а Рукавишников продолжал объяснять про валики, диски, которые он называл «пластинки», регулятор скорости, и сменные иглы. Закончил он тем, что показал ей, как самой делать и воспроизводить записи, как переключать с пластинки на валик и обратно, и как заводить этот аппарат. Даже императрица была поражена, когда услышала первую сделанную ей самой запись. Правда она была коротенькой. Машина всего-то несколько раз повторила ее голосом: «Ники, я тебя люблю!» Атаманец понес «музыкальный центр» в ее покои, а Ники извинился и ушел, утащив с собой и Рукавишникова…

Да уж, может Димка удивлять! Соединить фонограф и граммофон в одном корпусе и назвать все это «музыкальным центром» — это надо уметь! А когда он рассказывал о конструкции своего аппарата! Мама моя, императрица! Кстати, она тоже здесь. И была откровенно поражена, когда я сдуру ляпнул, что Димыч — мой старинный друг. Небось, и посейчас еще пытается вспомнить: когда это маленький Ники мог познакомиться с купчишкой…

Зато Моретта — в восторге. Еще бы: Димыч приплетает к создателям Берлинера, и называет его соотечественником моей нареченной. Тут он откровенно грешит против истины. Во-первых, этот деятель был из Ганновера, а во-вторых — покинул родной «фатерлянд» в десятилетнем возрасте, но Моретта приятно краснеет от комплимента, и я с запозданием вспоминаю, что в ХХ-XXI веках Димка пользовался заслуженной славой Дон Жуана и сердцееда. Да уж, мастерство не пропьешь!

Продемонстрировав все возможности «музыкального центра», мы удаляемся, чтобы подготовиться к приему у императора. По дороге я размышляю о том, что нужно предпринять, чтобы рескрипт «чокнутой метастазы» не увидел света. Можно конечно… Машинально я взвешиваю в руке последнее Димкино подарение — пистолет-пулемет калибра 9 мм. Приятная такая игрушка, внешне напоминающая автоматический «Маузер М711». С отъемным магазином на тридцать патронов. Только это оружие, в отличие от «Маузера» поухватистей и сбалансировано лучше. Эргономическая рукоятка из мамонтовой кости, мои вензеля на черненом стволе — класс!!! Назвали «Мушкетоном». Если постараться — будущий спецназ лет через пять такими стволами обеспечим. Дельно будет… А с Фридрихом… Не хотелось бы, но если припрет…

— Слушай, коммерсант! — толкаю я в бок друга. — А ты к приему у императора подготовился?

— Ясно дело! — небрежно отмахивается Димыч. Уж что-то как-то он чересчур самоуверен. Ох, не к добру это… — Ты мне лучше вот что скажи, твое высочество, где обещанный Тесла? Ты же говорил, что еще полгода назад его за советскую власть сагитировал!

— Видишь ли, дружище, тут совершенно загадочная история получилась! — немного смущенно говорю я. — Мы же ему лабораторию спалили на фиг, чтобы у него и в мыслях не было от моего предложения отказываться. Он и не отказался — а что ему в Америке оставалось делать? Я ему еще деньжат на дорожку подкинул, чтобы он за океаном не задерживался. Так он чуть ли не на первый идущий в Англию корабль сел. Сесть то он сел, а в Ливерпуле его каюта оказалась пустой! Пропал бесследно…

Димыч ошалело ждет продолжения рассказа. А что я могу добавить? Разве что…

— Васильчиков потом небольшое расследование проводил. Так очевидцы в один голос говорили, что во время пути через Атлантику Теслу в его каюте навещал некий господин, назвавшийся Абрамсоном. Стюард утверждает, что Абрамсон нанес инженеру четырнадцать визитов. Стюард уловил обрывки разговора — таинственный незнакомец уговаривал Теслу работать на него. Вот… Видимо уговорил…

Димка начинает ржать, как безумный. Что его так рассмешило? Причем, пока мы шли к моему кабинету, он периодически взрывался приступами смеха.

— Понимаешь… — просипел Димка во время паузы между приступами, — это же, как в анекдоте, про мужика и холодильник… «Шеф, до Киевского довезешь?» А наутро ни мужика, ни холодильника… Епрст, уговорил!..

Я, вспомнив старый анекдот и переложив его на описанную ситуацию, тоже начал ржать. Действительно — идущий через Атлантику корабль и человек, который упорно старается уговорить другого сойти… В кабинете нас уже ждал генерал-адмирал.

— Надеюсь, что анекдот был приличный? — с интересом спросил Алексей.

— Да, блин… — давясь смехом, роняю я.

Алексей заинтересованно поворачивается ко мне, ожидая продолжения. Но я уже замолкаю. И молчу, пока не усаживаюсь на свое место.

— Слышь, коммерсант! Кончай ухихикиваться, давай-ка лучше кратенько расскажи нам, чем думаешь поразить императора! — я пытаюсь переключить друга на деловой настрой.

— Значится так… — утерев платочком выступившие от смеха слезы, начал Димыч. — В позапрошлом году мы перехватили крупный заказ на строительство двухсоттонных нефтяных танков [63] Имеется в виду не боевая машина, а резервуар для компании братьев Нобилей. Перехватили исключительно благодаря дешевизне и скорости постройки. И то и другое достигалось за счет сварки из штампованных стальных листов. Сейчас-то подобные танки на заклепках делают, а формуют листы паровыми молотами на глазок. Помнится — повозится там пришлось изрядно, но в конце концов мы справились, хотя и вышли из проектной сметы и цены. Первый блин, как ему и полагается, вышел комом. Практически сработали в ноль. Но! Достигли главного — потренировались! А потом я, на паях с Альфонсом Зевеке, [64] Зевеке Альфонс Александрович (1822–1887), владелец пароходной компании, инноватор в области речного судоходства создал новую пароходную компанию. Назвали «ВодоходЪ». Очень уж мне захотелось отработать сварку более крупных объектов из листовой стали. А что может быть лучше, чем тренироваться на небольших судах? А у Зевеке как раз проект грузопассажирского парохода новой конструкции был готов, но средств на строительство не хватало — тремя годами ранее он целый флот построил! [65] В начале 80-х годах XIX века, когда волжское судоходство страдало от периодически повторяющихся приступов обмеления реки, А.А.Зевеке внедрил на Волге новый тип пароходов. Это были распространенные на Амазонке плоскодонные деревянные суда с двигательными колесами, располагавшимися не по бокам, а за кормой (чтобы устранить трение воды об борта). В период 1882–1885 годов было построено четыре судна: «Амазонка», «Алабама», «Аллегани», «Магдалена». Всего в серии было 8 судов такого типа. А тут я… В общем, сконсолидировались.