Сергей Шкенёв - Параллельные прямые

— Разве он перед кем отчитывается? — Пожал плечами Сергей Сергеевич. — Может что задумал? В телеграмме сообщил, что отправил самолёт в Осло, а сам на броненосце.

— Вот они где, — голос Шапошникова заставил всех обернуться. — А я груздей набрал. Красота-то какая у тебя на даче, Климент Ефремович.

Командарм Будённый выпустил кольца дыма из-под усов и скептически оглядел окрестности.

— Не вижу красоты, Борис Михайлович. Вон та беседка сектор обстрела загораживает, окна чердака слишком широкие, а заросли сзади дома позволяют подобраться на гранатный бросок. Безобразие.

— Ну не скажи, Климент Ефремович, — Будённый разглядывал бокал с вином, будто опасался, что дореволюционное вино, с приходом советской власти, вредительски перебродило в уксус. — Мы всегда найдём, как и где использовать опытных радистов и инженеров. Сам потом Кобе спасибо скажешь.

— Чем тебе связь в Красной Армии не нравится? — Подозрительно прищурился нарком. — Тухачевский все уши прожужжал, теперь ты. Что я, важность технического прогресса не понимаю? Идём в ногу, так сказать. В каждой роте телефон есть, делегаты связи на мотоциклах катаются.

— Собак ещё вспомни, Клим. Они в ошейниках любовные записки поварихам носят. Говорят, даже, в Кубинке безродного Барбоса пытались приучить в сельпо за водкой бегать.

— Получилось? — Улыбнулся Шапошников.

— Нет, глупая животина никогда сдачи не приносила.

— Я тебе серьёзно, Семён. — Ворошилов повысил голос.

— И я. Ты когда начнёшь башкой думать, а не саблей? Пока твои связисты провода тянут, их или поубивает нахрен, или изорвёт всё, или, вообще, обстановка боя изменится настолько, сто по телефону и разговаривать некому будет. Помнишь польский поход? Да не кривись, не ты один виноват. А вот представь — будь у нас у нас с собой рации…. Да с хорошей разведкой. Да не с такими мудаками командующими…, - воинственные усы Семёна Михайловича прозрачно намекали и на возможность Краковского райкома ВКП(б), и на сдачу зерна государству колхозниками Берлинщины и Амстердамщины.

— Между прочим, поляки сделали правильные выводы из наших ошибок той войны. И обратили внимание на полное отсутствие связи. — Скучно-академическим голосом поддержал разговор Шапошников. — И на английские деньги, построили в Праге, под Варшавой, новый государственный радиозавод, выпускающий радиотелеграфные и радиотелефонные станции различной мощности.

— Ну и что?

— А ничего, просто поляки теперь оборудуют рациями все, а не только командирские, танки, самолёты и бронеавтомобили. А ты будешь дивизиям приказы свистком передавать.

— Радиостанции будут мешаться, и отвлекать в бою. Поверь мне как специалисту, Борис Михайлович.

— Специалист, — передразнил Главкома Будённый. — Задница ты конячья, а не специалист. Тебе ничего плясать не мешает?

Ворошилов взвесил в руке бутылку, примериваясь к макушке легендарного командарма, но передумал и разлил вино.

— Ты же кавалерист, Семён. Откуда у тебя такие технические потребности образовались?

— Думаешь, Климент Ефремович, если конник, так обязательно тупой рубака, за которого лошадиная голова всё решает? Так что давай, повышай мою боеспособность своими радиолюбителями.

— Они не мои.

— Твои, Клим, именно твои, — опять заговорил Шапошников. — Во всех странах ими занимается военное ведомство. В той же Польше, ещё в двадцать первом году военными властями организованы курсы радиолбителей-бойскаутов. Сейчас за это, вообще, целый отдел научно-исследовательского института при министерстве обороны отвечает. И в США все любительские радиостанции объединены в военизированную сеть, с еженедельными учениями.

— Тогда это не ко мне. Все вопросы к Каменеву. Он теперь и есть военное ведомство.

— Я уже работаю над этим. Иосиф Виссарионович ещё перед отлётом поручил, — признался нарком. — Готовлю три закрытых института. Два в Нижнем Новгороде и один в Москве. По типу авиационного, что при Бутырской тюрьме, что ещё Ягода организовывал.

При упоминании всесильного когда-то ОГПушника, у Блюхера заныла печень, отчего он с чувством выругался. А Егоров вздрогнул, будто ему неожиданно приставили к затылку пистолет.

— Что творил, сволочь, — закончил материться Василий Константинович. — Сажал честных людей и заставлял насильно работать.

— У нас всё по-другому, — заверил его Сергей Сергеевич. — Будем сажать врагов народа, и пусть трудятся на его благо. А мы проследим за соблюдением социалистической законности.

— Это хорошо, — пошевелил усами Будённый. — А что, Серго, в твоих институтах танки проектировать не собираются?

— Пока только по связи будем работать. На другое приказа не было. А нужно? Вроде бы сейчас в армии вполне приличная бронетехника.

— Только танкистам об этом не говори, — предупредил командарм. — Рожу разобьют, и на петлицы не посмотрят. Не видел, какие Мишка танкетки в наследство оставил? Посмотри при случае. Та же махновская тачанка, только пулемётов больше, и железом покрытая. Мощная штука. Шашкой не прорубишь, и из нагана не прострелишь. А врагов попросим их пушек по нам не стрелять.

Молчавший весь вечер Егоров оживился:

— Вот тебе, Сергей Сергеевич, и готовый командующий бронетанковыми войсками. Возьмешься, Семён Михайлович? После кавалерии-то?

— А ты меня, Александр Ильич, не подначивай. А и возьмусь. Серго, Клим, пишите приказ. Думаете, не потяну? Дудки! Не так уж сильно ваши танки от конницы отличаются. Всё по-суворовски — быстрота, натиск, фланговые охваты, удары из засад, ретирады. Милое дело. Пехоту ещё на броню посажу, и хоть в Крым, хоть в Рим.

— Ты уже один раз в Крыму был. — Напомнил Каменев.

— И опять пойду. Тогда Врангель был, сейчас Якир — оба вражины ещё те.

— Будет тебе приказ. Можешь с завтрашнего дня в должность вступать, — согласился с предложением Ворошилов. — Только какие же тебе ещё танки нужны?

— За назначение спасибо. А про технику не с тобой разговаривать буду. Не лезь не в своё дело. На учениях или на войне мной ещё накомандуешься, — прикрикнул на него Будённый. — Серго, записывай. Мне нужен танк с пушкой не менее трёх дюймов и запасом хода километров в шестьсот. Да чтобы не ломался.

Сидящие за столом командиры с нескрываемым удивлением посмотрели на развоевавшегося командарма. Первым не выдержал Блюхер.

— Это сколько он весить должен? Не меньше пятнадцати тонн?

— Больше. Мне ещё лобовая броня нужна в двенадцать сантиметров. На боках и пяти хватит.

— На твоего монстра топлива не напасешься.

— А ты тогда нахрена, такой красивый? — Указующий перст чуть не воткнулся в нос бывшего командующего Особой Дальневосточной Армией. — ОГПУ теперь твоё? Вот и организуешь мне диверсантов, для захвата вражеских складов с горючим. Или собрался на Лубянке жопу протирать?