Валерий Белоусов - Попаданец в пенснэ

Москва. Метро 'Сталинская'. Стадион имени Сталина, маяк- лыжная база, ромб на дверях.

Москва. Ростокино. Ростокинский переезд. Маяк- Мытищинский Акведук, у реки Яуза, овал на второй опоре ...

Второе.

Войти в Систему...ну, это потом.

Сейчас- спать. Ровно сто двадцать минут. Спать.

И он уснул.

19 августа 1991 года, шесть часов пятьдесят две минуты. Третий, моторный вагон электропоезда номер 2212 'Куровская-Москва'. Перегон между платформой 'Ухтомская' и платформой 'Ждановская'.Платформу 'Косино' электропоезд проследует без остановки.

За треснувшим стеклом окошка проплывал мокрый, неброский подмосковный пейзаж... Из поднятой вверх длинной, в деревянной раме, форточки слетали вниз капли и приятно холодили лицо...

Берия задумчиво стоял, придерживаясь одной рукой за металлический полукруглый поручень на изогнутой деревянной спинке сидения...

('Вагон утреннего поезда переполнен...это не дело. Значит, люди не заняты в пригороде, раз в Москву едут на работу...

Впрочем, сегодня, кажется, выходной? (Выходной и воскресенье- разные вещи.

Выходным в 1953 году мог быть ЛЮБОЙ день. В том числе и понедельник...Берия просто не мог поверить, что в рабочий день столько народу едет торговать на рынке.) Значит, едут на рынок- вон у бабулек какие корзинки... всё равно, не дело! Что, в Подмосковье колхозных рынков нет?

Надо разобраться...'). Для Берии мелочей не было.

Снова и снова он перебирал в памяти прочитанное...

'Надо же... значит, двадцать шестого, а? Десять дней спустя...как звучит.

Хорошо, что хоть не десять лет спустя.

А Никитка-то Свинтус, герой... А? За руку меня схватил. Это Никитка-то? Который меня до усрачки боялся?

Где? В Кремле.

И генералы- с пистолетами ворвались ...а? Да со времён Хозяина НИКТО, хоть ты дважды маршал, не мог войти в Корпус с оружием! Все разоружались...и я!

И они меня потом вывели в приёмную...а? Да у нас даже туалеты прикреплёнными контролировались- а вдруг закреплённому там станет плохо?

А потом меня закатали в ковер и вывезли, а?

И часовой не потребовал накладную из Управления Делами? А вдруг это бесценный хорасан? Да насрать часовому, что Булганин ковёр везёт! Ему под трибунал идти, а не Булганину!

Да даже и с накладной... что, так-таки и не потребовал ковёр развернуть? А вдруг там крест с Ивана Великого?

Нет, тот, кто этот сценарий писал- ЗНАЛ своё дело... таких маячков понаставил! Чтобы любой, кто знает КАК- всё понял...

Но ковёр, ковёр... наверное, был.

У меня в кабинете на стене висел подходящий. Наверное , в него меня... то есть...Лаврик, будь честен... мой труп и завернули. Привезли куда-нито, показали Маленкову... тот не стал поднимать бучу. Десять дней делили власть. Дураки. И сволочи. Но прежде всего- дураки!

. Кстати, о дураках. Съездить потом в Красково. Найти участкового Гаспаряна.'

Я уже говорил, что для Берии мелочей не было?

Зашипев тормозами, электричка стала под крытым навесом ... народ схватил свои корзины и ломанулся к выходу.

Берия смешался с толпой. На противоположной стороне перрона стоял синий поезд метро...очень удобно!

Люди подходили к турникетам, бросали туда жёлтенькие жетоны... некоторые шли к круглым стеклянным будочкам, в проходе что-то показывая. Верно, проездные билеты... значит, нам туда.

Поймав волну, идущую от пяток, Лаврентий Павлович пропустил её вверх, невидимую- распушил над головой и мысленно облёк свое тело в незримый кокон... когда он, улыбаясь, проходил перронный контроль, ни у кого и мысли не возникло спросить у него проездной. Вероятно, Берию никто и не видел...

(Примечание автора. Обращение с Гаспарянами, и невидимость - это всё начальные, простейшие упражнения в курсе того, что потом будет названо РБсК. Сапиенс сат.

А кто не знает- тому и не надо... ну, любопытных отсылаю к своей книге - 'Как дрались в НКВД', М, изд. Школа Баярд, 1996 год)

19 августа 1991 года. Москва. Кузьминский лесопарк. Восемь часов одна минута.

Проще всего, конечно, попасть сюда через улицу Чугунные ворота, что рядышком с тихой станцией метро 'Кузьминки', которой пользуются скромные жители пятиэтажных хрущёвок...

Усадьба... Подмосковная... Кузьминки-Влахернское.

Испытательная станция Центрального Технического Института , а потом- НИИ ХимМаша...

А до того - начиная с 1918 и аж до 1961 года... Военно-Химический полигон РККА.

Объект 'Томка'.

После Версаля, видите ли, нашим друзьям из Рейхсвера негде было испытывать новинки доброго доктора Габера...

Который в Березниках и Дзержинске 'ставил' производство иприта и прочих очень забавных вещей.

Над Кузьминками иприт распыляли лётчики Люберецкого аэродрома!

А в качестве подопытных кроликов были героические бойцы Красной Армии, направленные туда безвинно репрессированным Тухачевским.

Впрочем, также в Кузьминках осуществлялись захоронения отходов четырех московских заводов, производивших химоружие.

В тридцатые годы на территории полигона проводились эксперименты на животных, в частности, козах, по испытанию биологического оружия. Умерших от сибирской язвы коз хоронили здесь же, на полигоне. Их останки находят до сей день...

После того, как Тухачевского и компанию - подсократили, по приказу Берии начались работы по очистке и дегазации .Из земли было извлечено 6972 химические мины, 878 артиллерийских химических снарядов и 75 химических авиабомб, а также около тысячи бочек с отравляющими веществами.

Вот такой милый парк культуры и отдыха. Грибы собирать там , конечно можно... угостите любимую тёщу мышьяком!

... В вольере Испытательной станции лаяли собаки... Старый лаборант, трудящийся здесь за мизерную зарплату , начиная с пятидесятых ('Люблю животных и науку!'), грустно катил перед собой самодельную тележку.

Вся жизнь прошла... Нелепо и бесцельно. Мимо прошли целина, великие стройки, любовь... люди летали в космос, ездили в Сочи. А он всё катал свою тачку за шестьдесят рублей своей зарплаты. Кончена жизнь.

На секунду остановившись, старик передохнул, отдышался... потом поднял глаза...

'А я ведь знал. Я верил.'

Бросив тачку, путаясь в длинных полах когда-то белого халата, сержант государственной безопасности подбежал к своему Маршалу, и уткнувшись лицом в чуть влажный шевиот, тихо, беззвучно заплакал...

19 августа 1991 года. Москва. Кузьминский лесопарк. Восемь часов одиннадцать минут.

'А это что, неужели Клодт?'

'И не сомневайтесь, товарищ... Павлов? Самый настоящий! Повторение фигур с Аничкового моста...'

Теперь БЫВШИЙ лаборант уже никоим образом не походил на худенького, изможденного, ветхого старичка с красными, как у кролика глазами тихого хронического пьяницы...

Многолетняя маска, за долгие-долгие годы, казалось, навечно вросшая в лицо- прямо на глазах сползала клочьями...