Владимир Кусакин - Меморандум

– Так в Замоскворечье, где ишшо?

– А от Казанского вокзала далеко?

– У-у милай, далеконько! - помахал тот руками.

– Не местные мы, дед! Место знаешь где машину поставить, чтобы на базар напополам не растащили? - спросил я.

– Как не знать, чай живу здесь! А жалованье-то какое будет?

– А какое тебе понравится?

– Царскими?

– Все равно!

– Ну тогда сто мильеонов рублев на ассигнации, революционными-то!

– Мишка, гони перстень!- Вован протягивал руку, пришлось снять.

Он поднес его к глазам одичавшего сторожа и спросил: -Золото берешь?

Дед чуть слюной не подавился, закивал молча, не в силах оторвать взгляда от такого богатства. Влад достал нож и разрубил перстень пополам, обернулся:

– Я тебе другой куплю!- пообещал.

А я и поверил!

Отдал половину деду.

– Это тебе аванс! Другую половину получишь через неделю, усек?

Дед неожиданно легко вскочил, снял шапку, поклонился.

– Рад служить ваши благородия!

Посмотрел я на него внимательней чуть не охнул, бороду сбрить да помыть - лет тридцать мужику, если не меньше!

– Как зовут?- спрашиваю.

– Тимофей, вашескабродие!

– А фамилия у тебя есть?

– Как не быть, Кузнецовы мы!

– Чего же ты Тимофей стариком прикидываешься?

– В армию неохота!

– А что так-то?

Взгляд его внезапно помутнел:

– Семья у меня, жена да сын годовалый! Кормить надо, сами знаете что творится...

– Уговорил, Тимоша! - вложил Влад в его ладонь вторую половинку перстня.

– Только продавать будешь, не показывай сразу обе половинки! Куда машину-то ставить?

– Так вон, ко мне в барак и загоняйте! Все одно никто не живет, только я да жена моя Дуняша с сыном... Остальные-то разбежались кто, других на фронт забрали, и померли опять же. Вот так... А мне как вас-то называть? Ваши благородия вроде не ко времени...

– Раз не ко времени, зови по простому - товарищи комиссары! Сечешь? В смысле, понимаешь?

– Как не понять!- заулыбался Тимофей.

– Пойдем брат Тимоша, в закрома!- я хлопнул его по спине.

Барак напомнил мне казарму, только поделенную на клетки маленьких комнат. Бедность страшенная, с одной стороны ворота в которые мы и загнали Ниссан, закрыли изнутри и заколотили для верности пятидюймовыми ржавыми гвоздями.

Потом еще почти час таскали доски из других бараков, отгораживая машину от остального мира.

Жена Тимофея оказалась молодой женщиной с усталыми глазами.

– Заботы старят...- подумал я наблюдая за ней.

– Нужен Алекс, без него как без рук, возьми радио, поговори с Ольгой, как он там? Только не дави!- учил меня Вован, а то я сам не соображаю.

От меня он отправился к Стасу и долго что-то говорил ему вполголоса, Стас кивал головой и мне показалось чуть не плакал, может показалось...Позже за ужином Вольдемар сказал:

– Стас уезжает, завтра утром!

Я знал об этом с самого начала, тоже мне тайна. Кто-то должен быть в Екатеринбурге, подготовить место и не пропустить прибытия царя. А у Стаса там семья, которую он не видел больше трех лет, родственники и друзья. К тому же в Москве стало жарко. Даже слишком.

Стас классный парень, ну хорошо, не парень, а как тогда? Жаль что расстаемся, да иначе никак, пусть с семьей побудет, я бы тоже поехал к кикиморе моей...

Влад вон исподлобья смотрит, о том же думает, паразит!

Проводили мы Стаса поутру, набили ему карманы Губермановскими деньгами, поймали извозчика и он уехал, сгорбившись как старичок.

Для начала нам нужно было найти жилье, лучше на Каширке и не обязательно впритык, наверняка чекисты обнюхивают эти дома каждый день. Нам нужен был дом повыше, на расстоянии 300-400 метров от шоссе, тогда мы можем в два ствола сделать это. Таких домов не было. Только в центре, а это слишком опасно. Мы были в ответе за других...

– Мы догоним его за городом, собьем в кювет и расстреляем! - сказал Влад.

– Да-а, с таким воображением только уточек кормить в зоопарке!

– В зоопарке?

– Угу!

– Курочек?

– Уточек!

– М-да-а...

– М-да, что?

– Ничего!

– Совсем ничего?

– Угу!

– Совсем-совсем?

Вован посмотрел на меня посветлевшими глазами:

– Глупый ты Минька!

– Ты тоже!

– Я знаю...

– А я нет!

– Знаешь, может наплевать на Ленина? Если встретим - убьем! А нет - так сам загнется!

– В страшных судорогах?

– О судорогах мы можем позаботиться! Ищем золотаря профессионала!

На всех столбах были развешаны обьявления. Народ хотел жить и получать хоть что-то, в эпоху военного коммунизма. Мишка всегда был большой любитель читать такие бумажки, он утверждает что они расширяют кругозор. Года два назад он сам повесил обьявление:

"Меняю тещу в хор. сост. на пуховик."

А телефон, собака, дал мой. После он оправдывался, что не думал, что народ станет звонить, а они звонили два месяца и спрашивали, какой пуховик мне нужен.

На третьем столбе мы нашли, что нам нужно:

– Потомственный золотарь со своей бочкой выгребет вашу яму.

Какой-то шутник типа Миньки уже замазал буквы "гр", отчего обьявление по-моему только выиграло. Пошли по адресу. Золотарь был дома, впрочем не удивительно, граждане стали гадить намного реже чем при царе-батюшке, о чем он нам сразу и сообщил.

– При старом-то прижиме оно конечно, капиталисты проклятые запрещали грести днем, заставляли рабочего человека по ночам работать, нюхать им видите-ли скоромно...

Мишка оборвал его сортирные воспоминания, сказав что он нужен нам не грести, а как потомственный говночист, профессионал своего дела, для легкой работы.

Мужика звали Поликарп, и на мир он глядел слегка затуманенным, через бутыль с самогоном взглядом. Мишель дал ему по шее, для лучшего взаимопонимания, после чего тот проникся уважением к своим посетителям, и предложил нам спрашивать "все чего душа просют"! При этом он помавал в воздухе своими грязными руками, под ногтями которых были ясно видны многолетние наслоения органических удобрений.

Откуда-то со двора явилась его жена, могучая женщина, которая сразу задвинула пьяного Поликарпа в угол одной рукой, другой схватила ковш с водой и вылила его ему на голову. После чего, этим же ковшом огрела его по голове, и пригласила нас присаживаться, одновременно спрашивая что нам угодно.

Вован вечно берет быков за рога, а потом думает. Вот и здесь, он спросил у бабы-гренадера слышала ли она что-нибудь об эссенции (essence fecalius), на что она удивленно вытаращила свои поросячьи глазки, а Поликарп задергался в ее руках и сказал что лучше он умрет от жажды и протрезвел моментально. Он начал бегать по комнате натыкаясь на различные предметы, пока наконец супруга не остановила его своей могучей рукой.

– Он сделает!- сказала она нам, -Сколько вы заплатите?