Виктор Точинов - Усмешки Клио-2

Нет, такое объяснение нам не подходит…

Во-первых, ввиду полного отсутствия в нем логики. Как может прославлять Иоанна Грозного выдуманное деяние, приписываемое ему деду? Хорошо, пусть прославляло оно не деда и не внука, а Московское государство и его славное войско. Пусть так. Но зачем тогда сначала изобретать, а потом замалчивать фальшивый подвиг? Подвиги для того и выдумывают, чтобы поминать их при любом удобном случае. Лучший тому пример – история с Иваном Сусаниным. Давно доказано, что царя он не спасал и поляков в болото не заманивал – но какая мощная реклама создана фальшивому этому подвигу! Пиар какой! Полная противоположность истории Сарайского взятия.

Во-вторых, подтверждения рассказу «Казанского летописца» в документах эпохи есть, и прямые, и косвенные.

Никоновская летопись повествует прямо:

«Темъ блаженнымъ великымъ княземъ Иваномъ Василиевичемъ всея Русии вначале свободилъ Богъ христианьство отъ работы бесерменьскыа, и та Болшая Орда имъ порушилася, и почали те цари Ординьские жити въ Азсторохани, и та Болшая Орда опустела, а место ея во области близъ города Азсторохани, два днища по Волге вверхъ, именуется Сараи Болшие».

Подробностей рейда русских войск нет, и вся заслуга приписана великому князю, но смысл совершенно однозначен: Сарай Великий, столицу Ахмата (названный летописцем «Сараи Болшие») разрушили и опустошили не крымцы и не ногайцы, и тем более не тюменцы, – московские войска!

Что основу тех войск составляли именно служилые татары, следует из полного отсутствие упоминаний о них в рядах оборонявшего Угру русского войска в 1480 г. Между тем русские документы отличаются в описании дел военных большой дотошностью и тщательностью: кто чем в походе занимался, излагается с излишней порой скрупулезностью. В предыдущем военном походе – на Великий Новгород в 1478 году – татарская конница не просто упомянута, но и все ее действия подробно расписаны. А два года спустя – словно и нет служилых городецких татар в московском войске, словно все дезертировали в одночасье…

Но, может быть, Иоанн III просто побоялся использовать их против татар Ахмата – против единоверного и родственного народа? Исключено. В Крыму, откуда происходили городецкие татары, отношение с Большой Орде можно было определить одним словом: ненависть. По крайней мере в другом военном столкновении с Ахматом, в 1472 году, ничто не помешало Иоанну посылать в бой служилых татар.

Историк А. Шенников в монографии «Червленый Яр» исследовал Разрядные книги – дневник важнейших государственных событий, который велся при дворе московских великих князей и затем царей и представляет собой источник, независимый от летописей. И вот что выяснил:

«…Сказано, что „в прошлых давних летах, при княжении великих князей московских… татарские цари жили в Орде на луговой стороне Волги реки, на реке Ахтубе“ и что „великие князи московские на Ахтубе Орду войною разорили и учинили пусту…“. Как видим, разорили Орду именно „великие князи московские“, а не ногайцы, и не вообще Орду, а совершенно конкретно резиденцию ханов на Ахтубе – левом притоке Волги ниже нынешнего Волгограда, т.е. именно Сарай». [6]

Однако отложим в сторону все доказательства историчности Сарайского взятия. И на минуту согласимся с точкой зрения оппонентов: да, легенда. Никогда такого не было. Все с пьяных глаз напридумывал автор «Казанского летописца».

Но, позвольте, как тогда быть с басмой?

Рассказ о топтании великим князем царской басмы (т. е. портрета) взят из того же источника, и уж этот момент «Сказания о царстве Казанском» вызывает куда меньше доверия, чем следующий сразу же за ним рассказ о стоянии на Угре и походе Нур-Девлета-Гирея и Ноздроватого на Сарай. Но не потому, что в других летописях о нем не упоминается. И не потому, что даже позже, когда русское и татарское войска подошли с двух сторон к Угре, осторожный Иоанн III не отказывался от дипломатического разрешения проблемы, – переговоры продолжались, послами стороны обменивались, и закончить дело миром не позволила скорее позиция Ахмата, выдвигавшего чересчур уж унизительные условия.

Никак не в характере Иоанна столь недипломатичные поступки, но проблема не в том.

Отряды Иоанна III Васильевича МОГЛИ совершить рейд к столице Большой Орды. Почему бы и нет? Тем более что прецеденты были. И в четырнадцатом, и в пятнадцатом веках новгородские и вятские ушкуйники (по сути – речные пираты) совершали на своих судах дерзкие рейды по Волге, жгли и грабили ордынские города. И на столицу, на Сарай-город покушались: в 1472 году напали на прилегавшие к реке предместья города и разграбили товары местных купцов.

Но вот сам Иоанн НЕ МОГ плевать на портрет Ахмата (на «басму лица его», как сказано в «Казанском летописце»). И ногами топтать тот портрет не мог. Почему? Да потому, что в Орде с 1319 года ислам – государственная религия. А каноны ислама строго-настрого запрещают изображать людей и животных. Нельзя плевать на то, что не может существовать. И ногами топтать нельзя. Кто не согласен – предъявите хоть один портрет Чингизида, написанный ордынским живописцем после 1319 года.

Не мог топтать – однако топчет. В каждом школьном учебнике истории. Откройте, если у вас он сохранился, проверьте – там, где кончается текст и начинаются репродукции известных исторических картин. Вот Иоанн, вот басма под красным сафьяновым сапогом – потоптал, и на свалку приказал выбросить. Художник Маковский, 1869 год.

В общем, ответ на вопрос: почему топтание басмы (явно мифическое) художники изображают, а взятие Сарая изображать не хотят? – остается без ответа. Даже если допустить, что взятия на деле и не было – но источник-то информации тот же самый, одна и та же глава «Сказания о царстве Казанском». Художник, в конце концов, не историк, путами научности не связан, – и волен писать на сюжеты хоть легенд, хоть мифов, хоть сказок…

Но на самом-то деле вопрос этот адресован не художникам. Написать батальное полотно, большое по размеру и изображающее множество людей, участвовавших в сражении, – труд долгий и нелегкий. В один день не управиться. И в месяц не управиться. Даже за год не управиться, если работать в одиночку, без штата помощников. А живописец тоже человек, тоже пить-есть хочет, да и семью обеспечивать. И помощники, если таковые имеются, забесплатно работать не станут. Проще говоря, ни один художник за большое батальное полотно не возьмется, если не будет иметь на сей счет конкретный заказ с оплаченным авансом. Пример: упоминавшийся выше художник Рубо работал над своими батальными полотнами о Кавказской войне, получив заказ от тифлисского музея «Храм славы». И за панораму Бородинского сражения он взялся, получив заказ с весьма солидным авансом, – настолько солидным, что «Бородинское сражение» создано за границей, в Германии, а в качестве помощников выступали многочисленные немецкие художники – как учащиеся Мюнхенской Академии художеств, так и их преподаватели.