Виктор Точинов - Усмешки Клио-2

В. не армейским разведчиком или спецназовцем ГРУ, а кадровым офицером КГБ. Досрочная его отставка была как-то связана с бывшим председателем этой конторы Семичастным: не то Семичастный его не любил, не то В.В. считал его дилетантом в делах плаща и кинжала и где-то неосторожно это высказал. А может, любил, и любовь у них была взаимной, за что полковник и поплатился должностью, когда турнули председателя. Не знаю, выучка у экс-чекиста была та еще, в рассказах своих он мастерски затенял действия свои и коллег – сюжет развивался как бы сам собой, без видимого участия бойцов невидимого фронта. История, которую я сейчас перескажу – одно из немногих исключений из этого правила, но и она была поведана от третьего лица.

Жил в предвоенные годы в Москве скромный советский служащий Михаил Юльевич Ольховский, натурализовавшийся поляк. Работал в библиотеке МГУ, в отделе периодических изданий; был женат и имел трех несовершеннолетних дочек.

Самая обыденная была у него жизнь: служба, общественные нагрузки, обязательные собрания, завершающиеся приветственными телеграммами героям-челюскинцам или героям-стахановцам, обязательные взносы в Осовиахим и десяток подобных добровольных учреждений; после службы возвращение домой, в две смежные коммунальные комнаты. Жена Михаила Юльевича, гренадерского роста женщина, подвизавшаяся в системе фабрично-заводского обучения, весьма уважала и ценила мужа: он не пил, все работы по дому выполнял аккуратно и педантично, никогда не давал поводов для подозрений в амурных похождениях на стороне…

Дочки-комсомолки, напротив, относились к Ольховскому несколько свысока, считая его человеком отчасти старорежимным и неспособным в должной мере оценить веяния бурлящей молодежной жизни. Действительно, он довольно скептически слушал их рассказы о проходившем в школе заочном суде над английским премьером Чемберленом; а на посвященный юбилею комсомола десятикилометровый пробег 300 девушек в противогазах отреагировал и вовсе аполитично: «По-моему, без противогазов вы симпатичнее…»

Происхождение свое Михаил Юльевич вел из польского города Лодзи, приехав в Москву еще во время первой мировой, после занятия большей части Польши германскими войсками. Служебному продвижению Ольховского национальность никак не мешала, да и в последние двенадцать лет продвижения как такового не наблюдалось. Из года в год все новые поколения студентов видели сутулую фигуру Михаила Юльевича, разбирающего в своем закутке свежепоступившие журналы. Никто и предположить бы не додумался, что этот скромный библиотекарь может быть шпионом. А он им был.

Да-да, лже-поляк лже-Ольховский на самом деле был чистокровным немцем и кадровым офицером германского генштаба. Происходя из силезских немцев, Отто фон Радецки в совершенстве владел русским и польским языками и был внедрен в сумятице нахлынувших в шестнадцатом году беженцев из западных губерний в расчете на натурализацию и длительную, многолетнюю работу. От имперского генштаба гаумтмана фон Радецки унаследовала разведка Веймарской республики, а уж от нее – гитлеровская (к тому времени Михаил-Отто заочно стал уже оберстом, т.е. полковником).

Должен опять разочаровать любителей шпионской романтики: оберст Ольховский не проникал темными ночами в цеха секретных заводов, не вскрывал сейфы в наркомате обороны и даже не пытался соблазнить личную массажистку Сталина.

Все было гораздо проще и прозаичнее, и шпионствовал фон Радецки без отрыва от основного места работы. Любой генеральный штаб – организация крайне любознательная и круг ее интересов широк необычайно. Для планирования и организации успешной войны мало знать дальнобойность пушек и скорострельность пулеметов предполагаемого противника, неплохо еще иметь представление о ширине дорог и грузоподъемности мостов; о профиле военной кафедры в том или ином вузе; о проценте грамотных среди сельского населения; о сроках вскрытия рек в верхнем, среднем и нижнем течении и еще многое, многое другое…

Вот и сидел герр шпион в университетской библиотеке над газетами и журналами, отфильтровывая интересные цифры и факты от пропагандистской болтовни и славословий партии и правительству. А надо сказать, что несмотря на крепчающую шпиономанию, призывы к бдительности и лозунги типа «Враг не дремлет» – в периодике тех лет, должно быть из желания показать какие мы самые-самые, сообщения проскальзывали порой весьма любопытные для всякой разведки.

Ну а еще Отто Юльевич, имея доступ к карточкам пользователей научной библиотеки МГУ, мог достаточно верно определять, чем интересуются и над какой темой работают те или иные видные советские ученые, пользующиеся порой закрытыми книжными фондами…

В остальном работа шпиона сводилась к обобщению и первичному анализу добытых данных, а также к регулярным, раз в две недели, визитам к заранее обговоренным тайникам, из которых информация окольным путем уходила в германское посольство, а из него – в фатерланд. Впрочем, несколько раз за многолетнюю свою карьеру приходилось фон Радецки по необходимости заниматься и вербовками, в основном технических специалистов высокого уровня, вначале из «бывших», а затем и из «красных инженеров».

Так вот и шпионствовал этот враг народа до самого тридцать восьмого года. А в тридцать восьмом его арестовали.

В тот год арестовывали многих – и наркомов, и дворников, а уж библиотекарю загреметь было легче легкого. Достаточно было не успеть изъять из книжки или журнала портрет какого-либо вчерашнего вождя, а сегодняшнего изменника, или пропустить и не вымарать в тексте какое-нибудь о нем положительное упоминание.

Но Михаилу Юльевичу предъявили обвинение посерьезнее: статью 58 п. 8, – измена в форме шпионажа. Один из его дальних знакомых, напряженно придумывая личный состав для некоей «шпионско-террористической» организации, назвал и фамилию Ольховского. И за тем даже воронок посылать не стали, вызвали повесткой в большой дом на площади для дачи свидетельских показаний. Обратно Отто Радецки уже не вернулся.

«Конвейер» шпион смог выдержать не слишком долго – судя по датам на протоколах допросов, сломался на третьи сутки. Попросил карандаш и бумагу, пообещав все подробно изложить о своей подрывной и враждебной деятельности.

И изложил – все с подробностями, именами, явками. На двадцати семи исписанных мелким аккуратным почерком страницах красной нитью проходила мысль о том, что перевербовать и использовать Отто-Михаила в качестве канала дезинформации будет гораздо полезнее для страны побеждающего социализма. И уж совершенно непроизводительно и даже расточительно вывести его в расход в лубянском подвале…

Читать дальше