Виктор Точинов - Усмешки Клио-2

Блюментросту-младшему напрямую унаследовать отцовскую должность не удалось – родившийся в 1692 году, был он слишком молод. Юного Лаврентия надолго отправили в Европу, учиться врачебному делу, набираться опыта, стажироваться у медицинских светил того времени.

Прослушал курс лекций Блюментрост в лучших университетах: в Галле и в Оксфорде, стажировался при Лейденском университете, там же и защитил диссертацию, кроме того много лет практиковался в Германии, Италии, Франции, Англии. Получив докторскую степень, вернулся на пару лет в Россию, затем вновь странствовал по Европе: пополнял медицинские знания, попутно выполняя поручения императора.

Окончательно вернувшись в Россию в 1719 году, Лаврентий Лаврентьевич после смерти шотландского доктора Роберта Арескина занял освободившуюся должность лейб-археатера – таким вот немецко-греческим словесным гибридом именовали в те времена главного придворного врача.

И вот тут-то и началось самое странное и загадочное в этой истории…

Природа наградила Петра Первого здоровьем поистине богатырским. Жизненные передряги проходили для него почти бесследно. Разве что нервное потрясение, полученное в далекой юности, когда пришлось спасаться от мятежных стрельцов, оставило свою отметину – до конца жизни Петр страдал судорогами лицевых мышц в минуты сильного волнения. Остальные же приключения: бои, походы, безудержные пьянки на Всепьянейшем Соборе, амурные подвиги в европейских борделях, – казалось, никаких последствий не оставляли.

Но так лишь казалось поначалу. Годы помаленьку брали свое, и Лаврентий Блюментрост без работы не остался. В Персидском походе 1722 года у императора впервые начались урологические проблемы. Современные медики считают, что приключился с царем простатит, последствие дурно залеченного венерического заболевания – есть свидетельства, что посетив Версаль в 1717 году, Петр весьма активно пользовался вольностью нравов французских придворных дам, и не уберегся. Хотя, конечно же, определять болезнь заочно, по описанным в исторических трудах симптомам, – не самый надежный метод диагностики.

Началось все с легких болезненных ощущений при мочеиспускании, и чем дальше, тем Петру становилось хуже… Ну что же, лечи, Лаврентий Лаврентьевич, не зря ж столько лет за казенный кошт в Европе обучался.

Блюментрост начал лечить. Вылечил, или же просто смог снять болезненные симптомы, – теперь уже не установить. Царь, впрочем, счел себя полностью исцеленным, вернулся к прежней активной жизни, и…

Дальнейшее хорошо известно: опрокинувшийся в Лахте баркас, вынужденное купание в ледяной воде, – и, как следствие, сильнейшая простуда, в начале 1725 года обострившая прежние симптомы и доконавшая императора.

На престол вступила безутешная вдова, императрица Екатерина Первая (в девичестве – Марта Скавронская). Длилось новое царствование недолго, в 1727 году российский трон вновь опустел. Официальная причина смерти – простуда, вызвавшая пневмонию, однако же поговаривали, что быструю кончину матушки-государыни предопределило неуемное пристрастие императрицы к горячительным напиткам… Лечил Марту-Екатерину, естественно, Лаврентий Блюментрост.

Преемником стал юный Петр Второй. По молодости лет он в услугах Лаврентия Лаврентьевича не особенно нуждался, но… Но и его царствование промелькнуло быстро, как полустанок за окном курьерского поезда: эпидемия оспы не миновала юного императора, Блюментрост взялся за лечение… И в январе 1730 года вновь встал вопрос: кому наследовать российский трон?

Интрига вокруг опустевшего престола закрутилась нешуточная – с заговором, с подложным завещанием императора – однако закончилось все тем, что царствовать призвали курляндскую герцогиню Анну Иоанновну, представительницу другой ветви Романовых – потомков Иоанна, родного брата Петра Первого. Призвали, опутав по рукам и ногам так называемыми «кондициями», превращавшими императрицу в подобие средневекового японского микадо: представительская фигура, реальной власти никакой. Править же страной, по их задумке, должны были «верховники» – члены Верховного тайного совета. Императрица, осмотревшись на новой должности, вскоре «кондиции» прилюдно разорвала, а «верховников», да и всю страну, держала в ежовых рукавицах… но речь не о том. А вот о чем: с воцарением Анны Иоанновны закончилась чехарда российских правителей, царствовала она достаточно долго, десять лет.

Почему?

Ответа у меня нет. Есть лишь информация к размышлению: лечил Анну Иоанновну не Лаврентий Блюментрост, а личный, из Курляндии привезенный доктор.

Любопытная арифметика получается: в коротком временном промежутке между 1725 и 1730 годом на российском троне побывали четверо правителей, и трое из них умерли естественной смертью.

За всю историю российской монархии такого больше не случалось, ни при Рюриковичах, ни при Романовых. Раньше, в средневековье, бывало: великие князья киевские, а позднее владимирские мелькали вовсе уж стремительно. Но там иное: за великокняжеский стол шла напряженная борьба, соперников изгоняли, убивали, ослепляли… Ну еще чума прошлась по княжеским домам Руси в середине XIV века, князья умирали много и часто, но к веку восемнадцатому с чумой научились бороться, пусть и пассивными методами: карантинами, обсервациями. (Екатерина Вторая, например, вместе со своим двором вполне успешно отсиделась в Царском Селе, за карантинными рогатками, от чумы, свирепствовавшей в Москве и других городах, – ни один из ее придворных «моровой язвой» не заразился.)

Если порыться в свежих хрониках, то уже во времена генсеков можно обнаружить очень похожий период: даже за более короткий срок, между 1982 и 1985 годами, на вершине власти успели побывать четыре генеральных секретаря, и трое из них скончались. Однако сходство лишь внешнее: все трое почивших советских руководителей были людьми весьма пожилыми, все на восьмом десятке, и каждый страдал всевозможными сопутствующими возрасту хворями.

Пациентов же Блюментроста дряхлыми стариками никак не назовешь: Петр Первый умер на пятьдесят втором году жизни, Екатерина – на сорок четвертом, а Петр Второй вообще не дожил до пятнадцати… То есть случай уникальный – три снаряда подряд в одну воронку. Вернее, в трон Российской империи.

Ну да, время было нелегкое, медицина относительно примитивная, средняя продолжительность жизни короткая, детская смертность высокая… Всё так. Но надо признать и другое: представители царствующих домов и питаются, и лечатся в любую эпоху лучше, чем большинство их подданных. В предшествовавшем, семнадцатом веке, медицина была еще примитивнее, однако же российские монархи не умирали естественными смертями с частотой бабочек-однодневок…